Михаил Петров - Судьба философа в интерьере эпохи.

• Название: Судьба философа в интерьере эпохи.
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Философия

Все написанное Михаилом Константиновичем проникнуто пафосом критики социального фетишизма, в условиях которого возникает убеждение, будто бы человек обязан различным институтам, знаковым системам и структурам всем, а сами они могут обойтись без человека, обладают способностью к саморазвитию. Такое убеждение порождает социальную пассивность, упование на "колесо истории", притупляет чувство личной ответственности за все, что делается здесь и теперь.

Петров Михаил Константинович

Историко-философские исследования.

М., 1996.

512 с.

---

ФЕНОМЕН ДИСЦИПЛИНЫ

По стечению ряда обстоятельств, не имеющих к нашей теме непосредственного отношения, наиболее хорошо изучена сегодня с точки зрения трансляционно-трансмутационных характеристик научная деятельность в естественнонаучных дисциплинах. Хотя, естественно, искать там, где светло, вовсе не означает найти то, что ищешь, мы все же считаем естественнонаучную дисциплину достаточно типичным объектом социологии познания вообще и социологии научного познания в особенности, то есть допустимой с известными оговорками аналогией того, что происходит в философской и историко-философской деятельности, поскольку эта деятельность дисциплинарна, подчинена ориентирам, правилам, формам, которые получены нами в наследство от предшественников в результате дисциплинарной трансляции.

Основными и универсальными понятиями дисциплины являются:

1. Дисциплинарная ученая общность - живущее поколение ученых, занятое в дисциплинарном ролевом наборе.

2. Массив накопленного знания - массив дисциплинарных публикаций.

3. Сеть цитирования, связывающая различения массива знания в единое целое.

4. Квота цитирования - осредненная для дисциплины мера связи нового с наличным, число ссылок в научном аппарате публикации.

5. Ранговое распределение - ранжирование результатов наличного массива знания (публикаций) и их авторов по степени участия в текущей научной деятельности.

6. Парадигма - переданная через дисциплинарную трансляцию (подготовка научных кадров) и извлеченная из деятельности предшественников ориентирующая информация относительно предмета поисков нового, верификации результатов, оформления результатов, способов их передачи в дисциплинарное достояние.

7. Ролевой набор - распределение дисциплинарной деятельности по функциональному основанию в связанные друг с другом роли - виды деятельности: полевой исследователь, теоретик, историк, автор, редактор, референт, учитель, ученик.

8. Дисциплинарное событие - открытие и публикация его описания, в котором открытие (новое) объясняется от наличного со ссылками на ранее опубликованные результаты (на предшественников), а вовлеченные в объяснение (цитируемые) результаты и их авторы получают дополнительные баллы оценки от нового в ценностной иерархии дисциплины (ранговое распределение).

Научная деятельность, представленная в дисциплине как социальном институте, есть деятельность познавательная по преимуществу, и "трансмутационный уклон" дисциплины как социального института очевиден. Именно поэтому вплоть до недавнего времени дисциплина не позволяла себя обнаружить как целостный феномен. Внимание исследователей сосредоточивалось на трансмутационных характеристиках науки, на наиболее ярких выразителях трансмутационного духа науки - на полевом исследователе и на открытии, на "переднем крае" науки, тогда как интеграционные и трансляционные "тылы науки" либо вообще исключались из предмета исследований как паранаучные аксессуары истинно научной деятельности, либо рассматривались в чисто обеспечивающем, вспомогательном плане.

Положение изменилось, как это обычно и происходит в науке, случайным образом. Обнаружилось, что публикации "хорошо считать", что они весьма удобная "измеримая характеристика" научной деятельности. Но как только начали считать публикации, а пионером такого счета был Д.Прайс (2), стало постепенно выясняться, что перед нами, по терминологии Т.Куна (3), типичное "открытие второго рода" - такое открытие, относительно которого бессмысленны споры о приоритете, поскольку не сразу удается понять, что именно открыто. Лишь постепенно выяснилось, да и то это понимание разделяется далеко не всеми, что публикация - основная форма события в истории дисциплины, что решительно все - открытие, ученый, ценность, репутация - рождается и начинает существовать для дисциплины в акте публикации или в результате актов публикации. Неопубликованное открытие или непубликующий ученый не существует для науки и общества: открытие не может быть социализировано и введено в трансляцию как наличное знание без публикации и, соответственно, автор открытия, если оно не опубликовано, не может стать чем-то для дисциплины, рассчитывать на признание ученой общностью дисциплины.

Уже простое использование публикации для количественных интерпретаций научной деятельности расщепило единую прежде фигуру ученого на две дисциплинарные роли: исследователя и автора. Хотя обе роли исполняются одним индивидом, они существенно различаются по ориентирам и составу деятельности.

В роли исследователя ученый относительно автономен и связан с дисциплиной лишь общим каноническим представлением об объекте поиска, который должен удовлетворять некоторой сумме условий, санкционированных дисциплиной и переданных ученому в процессе его подготовки, в акте дисциплинарной трансляции. Это слабое дисциплинарное ограничение по предмету поиска оказывается все же достаточным ориентиром для того, чтобы физик, скажем, не путался под ногами у химика или биолога, искал свое "физическое", не совершая по неведению набегов на предметные области поиска других дисциплин.

В поле более жестких, трансляционных по своей сути ограничений ученый попадает, уже имея на руках верифицированный по дисциплинарным правилам результат, когда он принимается за рукопись и становится потенциальным автором описания этого результата. Здесь ученому-автору приходится сталкиваться с двумя противоречивыми, хотя и равносильными для всех членов ученой общности требованиями: а) с запретом на повтор - описываемый результат обязан быть новым, причем содержательно новым, плагиат в дисциплине наказуем высшей для ученого мерой практического исключения из ученой общности независимо от того, имеет ли дисциплина дело с плагиатом описания или плагиатом содержания; б) с требованием интегрирующего объяснения - описание должно позитивно или негативно опираться (ссылки) на опубликованные уже результаты, объяснять новый результат от наличных и в "попятном движении" оценивать эту опорную группу наличных результатов от нового. Квота цитирования (число ссылок на работы предшественников) меняется от дисциплины к дисциплине, но остается все же более или менее жесткой квотой. Статья с числом ссылок от 10 до 22 (4) может быть признана научной, тогда как статья с числом ссылок от 100 и выше - определенно обзорная статья, не имеющая самостоятельной научной ценности.

С выделением роли автора стали видны и потребовали науковедческого объяснения связанные с автором роли референта и редактора - реальных блюстителей дисциплинарного порядка, которые преграждают вход в социализацию, в массив дисциплинарных публикаций всему, что, по их мнению, отходит от санкционированных дисциплиной норм, стандартов, уровней. Острота и пикантность ситуации здесь состояла в том, что практически сразу же после открытия публикации как основной формы дисциплинарного исторического события был обнаружен и механизм дисциплинарного ценообразования - цитируемость, "правые" ссылки на уже опубликованную работу. Не те ссылки, которыми автор в рукописи связывает свой результат с результатами предшественников по публикации, а те ссылки на работу автора, которые независимым от него способом появляются в более поздних публикациях других авторов - в бесконечном процессе переоценки наличного от нового и в столь же бесконечном выяснении того, что есть что и кто есть кто в научной дисциплине. Исследования с помощью Индекса научного цитирования подтвердили весьма высокую степень корреляции между статусом результата (и автора) в дисциплине и числом "правых" ссылок (5).

Но как только обнаружился этот механизм ценообразования, который начинает действовать после публикации результата, тут же возник вопрос о том, какими, собственно, критериями пользуются референты и редакторы, принимая решение о публикации рукописи или о ее захоронении вместе с автором в редакционной корзине. Возможна ли в принципе мгновенная оценка рукописи на качество, если это качество, ценность результата для дисциплины, возникает как функция от времени пребывания описания этого результата в дисциплинарном массиве публикаций?

Вопрос это серьезный. По данным Цуккерман и Мертона (6), отражающим положение дел в 83 ведущих научных журналах США, референты и редакторы отклоняют, хоронят в редакционной корзине: 90% рукописей в исторических журналах, 85 - в философских, 84 - в общественных, 78 - в социологических, 70 - в психологических, 69 - в экономических, 50 - в математических, 31-в химических, 24 - в физических.

По поводу мгновенной оценки рукописей на качество, приводящей к столь значительным потерям материала, претендующего на социализацию и дисциплинарное признание, высказывалось много мнений, в том числе и крайних. Автор данной статьи, например, считал, неоднократно высказывал и продолжает придерживаться того мнения, что мгновенная оценка рукописи на дисциплинарное качество в принципе невозможна, что редакционно-референтский фильтр, отправляющий на дисциплинарное кладбище от 1/ю до 1/4 научного продукта больше всего напоминает автомат, который производно от емкости склада готовой продукции отправляется на свалку независимо от качества все, что невозможно складировать из-за ограниченной емкости склада. Но этому взгляду явно противоречит поведение ученых. Около 30% журналов не имеют редакционно-референтского фильтра (6), публикуют все присылаемые рукописи, но именно эти журналы не пользуются в среде ученых популярностью, а, совсем напротив, популярностью пользуются именно те журналы, где величины отклонений самые высокие. Идет ли здесь речь о тщеславии авторов, желающих появиться на страницах для избранных, или о какой-то дисциплинарной закономерности, сказать пока трудно.