Питер Бергер - Социальное конструирование реальности

• Название: Социальное конструирование реальности
• Автор: Питер Бергер
• Издательство: Медиум
• Жанр: Философия
• Год: 1995
• ISBN: 5-85691-036-2

Феноменологическая социология знания, сторонниками которой являются авторы книги «Социальное конструирование реальности», ориентирована не столько на изучение специализированных форм знания, вроде науки, а на «повседневное знание», реальность «жизненного мира», предшествующую всем теоретическим системам. При обилии идейных источников, которые рассматриваются в начале книги, главным, безусловно, является феноменология Э. Гуссерля, переработанная А. Шюцем в феноменологическую социологию. Но детальная разработка основных категорий и тем социологии знания в феноменологической перспективе, принадлежит именно П. Бергеру и Т. Лукману. После выхода работы «Социальное конструирование реальности» это направление получает широкую известность и вес в американской и немецкой социологии.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Анализ роли знания в диалектике индивида и общества, личной идентичности и социальной структуры, по нашему мнению, дает важнейшую дополнительную перспективу для всех областей социологии. Невозможно отрицать то, что чисто структурный анализ социальных феноменов целиком и полностью адекватен для широких областей социологического исследования — от малых групп до таких больших институциональных комплексов, как экономика или политика. В наши намерения совсем не входит навязывание «угла зрения» социологии знания всем таким исследователям. Во многих случаях в том и нет нужды для познавательных целей проводимого исследования. Тем не менее мы полагаем, что для включения в систему социологической теории подобного анализа будет мало случайных реверансов по адресу «человеческого фактора», лежащего за нераскрытыми структурными данными. Подобная интеграция требует систематического учета диалектического отношения между структурными реальностями и человеческим делом конструирования реальности в истории.

При написании этой книги нас не слишком интересовала полемика. Но было бы глупо отрицать, что нынешнее состояние социологической теории не вызывает какого-либо энтузиазма. Своим анализом взаимосвязей между институциональным процессом и легитимирующим символическим универсумом мы попытались, в частности, показать, почему стандартные версии функционалистского объяснения в социальных науках должны считаться теоретическим трюком. Более того, мы надеемся, что нам удалось показать, что чисто структурная социология постоянно пребывает в опасности овеществления социальных феноменов. Даже там, где она начинает со скромного приписывания только эвристического статуса своим конструкциям, она слишком часто приходит в конце концов к принятию своих концептуализации за законы вселенной.

В противоположность некоторым господствующим в современной социологической теории модам, мы не предполагали существования ни аисторичной «социальной системы», ни аисторичной «человеческой природы». Развиваемый нами подход не является ни социологистским, ни психологистским. Мы не может согласиться с тем, что объектом социологии является так называемая «динамика» социальных и психологических «систем», которые post hoc ставятся в сомнительное взаимоотношение (кстати, интеллектуальные странствия двух этих понятий заслуживали бы специального исследования в рамках эмпирической социологии знания).

Учение о диалектике между социальной реальностью и историчной человеческой экзистенцией никак не назовешь новым. В современную социальную мысль оно было привнесено прежде всего Марксом. Требуется, однако, ввести диалектическую перспективу в теоретическую ориентацию социальных наук. Мы имеем в виду, конечно, не какое-то доктринерское введение идей Маркса в социологическую теорию. Речь идет, разумеется, и не о простом подчеркивании наличия такой диалектики. От такого утверждения нужно перейти к разновидностям диалектического процесса в понятийных рамках, соответствующих великим традициям социологической мысли. Просто риторика по поводу диалектики, которой обычно занимаются доктринеры-марксисты, покажется социологу лишь новой формой обскурантизма. И все же мы считаем, что только понимание того, что Марсель Мосс называл «целостным социальным фактом», может предохранить социолога от искажающих овеществлений как социологизма, так и психологизма. Наш трактат следует понимать на фоне той интеллектуальной ситуации, когда эта двойная угроза оказывается более чем реальной.

Прежде всего нас интересовала здесь теория. Но во всякой эмпирической дисциплине теория двояким образом должна соответствовать «данным», определяемым как относящиеся к этой дисциплине. Теория должна им отвечать, и она должна вести к новым эмпирическим исследованиям. Для социологии знания открывается широкое поле эмпирических проблем. Здесь не место для каталога всего того, что мы считаем наиболее интересным, а особенно для перечисления специфических гипотез. Некоторые указания были нами даны в иллюстрациях, сопровождавших теоретические аргументы. Можно добавить лишь то, что, по нашему мнению, эмпирическое исследование взаимосвязей между институтами и легитимирующим символическим универсумом будет в огромной мере содействовать социологическому пониманию современного общества. Эти проблемы многочисленны. Они, скорее, затемняются, чем проясняются, когда о современном обществе говорится в таких терминах, как «секуляризация», «век науки», «массовое общество», либо таких, как «автономный индивид», «открытие бессознательного» и т. д. Все эти термины указывают лишь на безмерность проблем, требующих научного прояснения. Легко согласиться с тем, что современный человек на Западе в целом живет в мире, который существенно отличается от любого ему предшествующего. Но совсем не так уж ясно, что это означает в терминах объективной и субъективной реальностей, в коих этот человек ведет свою повседневную жизнь и в которых он переживает кризис. Эмпирическое изучение этих проблем — в отличие от более или менее интеллигентных спекуляций — едва началось. Мы надеемся, что предпринятая нами попытка прояснения теоретической перспективы социологии знания указывает на проблемы, стоящие перед таким исследованием, — проблемы, которые игнорируются с иных точек зрения. Достаточно привести один пример: нынешний интерес части социологов к психоанализу имел бы совершенно иную окраску, если бы выводимые из психоанализа теории не рассматривались — позитивно или негативно — как «научные» суждения, но анализировались как легитимации в высшей степени своеобразного и значимого способа конструирования реальности в современном обществе. Такой анализ, конечно, брал бы «в скобки» вопрос о «научной ценности» этих теорий и просто рассматривал бы их как данные для понимания той субъективной и объективной реальности, в которой эти теории возникли и на которую в свою очередь они оказывают воздействие.

Мы воздерживались здесь от выведения методологических следствий нашей концепции социологии знания. Тем не менее должно быть совершенно ясно, что наш подход является непозитивистским, если под позитивизмом понимать философскую позицию, определяющую объект социальных наук таким образом, что оправдывается выбрасывание из них самых важных проблем. В то же самое время мы не игнорируем заслуг «позитивизма» (в широком смысле слова) в разработке канонов эмпирического исследования в социальных науках.

Социология знания понимает человеческую реальность как реальность социально сконструированную. Так как конституирование реальности традиционно было центральной проблемой философии, то у данного понимания имеются философские предпосылки. Поскольку в современной философии имеется тенденция к тривиализации этой проблемы со всеми ее вопросами, социолог, к собственному удивлению, обнаруживает, что он является наследником философских вопросов, которыми уже не интересуются сами профессиональные философы В различных разделах этого трактата, в особенности при анализе оснований знания в повседневной жизни и при обсуждении объективации и институционализации в их отношении к биологическим предпосылкам человеческого существования, мы указывали на те заимствования, которые может сделать социологически ориентированная мысль у философской антропологии.

Подводя итог, заметим, что наша концепция социологии знания предполагает специфическую концепцию социологии в целом. Ею не подразумевается, будто социология не является наукой, а ее методы не должны быть эмпирическими, что она не может быть «свободной от оценок». Предполагается, что социология есть одна из наук, которые имеют дело с человеком как человеком, иначе говоря, в этом особом смысле социология является гуманистической дисциплиной. Важным последствием этой концепции будет то, что социология должна либо находиться в постоянном диалоге с историей и с философией, либо утратить собственный объект исследования. Этим объектом является общество, как часть человеческого мира, как созданное людьми, ими населяемое и в свою очередь создающее людей в непрестанном историческом процессе. Не последней заслугой гуманистической социологии можно считать то, что она пробуждает наше чувство изумления перед лицом этого поразительного феномена.

Примечания

1

См.: Мах Scheler, Die Wissensfonnen und die Gesellschaft (Bern, Francke, 1960). Этот сборник эссе, впервые опубликованный в 1925 году, содержит основные формулировки социологии знания в очерке под названием «Probleme einer Soziologie des Wissens», который был впервые опубликован годом ранее.

2

См.: Wilhelm Windelband Нет: Heimsoeth Lehrbuch der Geschichte der Philosophie (Tuebingen, Mohr 1950), pp.. 605 ff.