Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

• Название: Янгель: Уроки и наследие
• Автор: Лев Андреев
• Издательство: Арт-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

ХХ век в истории земной цивилизации будет отмечен многими достижениями человеческого гения, и среди них заслуженное место займет ракетно-космическая техника.

Эта книга посвящается людям и их делу, которые придали этому времени его ракетный облик.

Эта книга о конструкторском бюро, в котором были созданы: рекордсмен ракетной техники — ракета Р-12 (30 лет на боевом дежурстве!), первая межконтинентальная ракета на высококипящих компонентах топлива, первые разделяющаяся и орбитальная головные части, военная ракета Р-36М2, более известная в НАТО как "Сатана", мобильный железнодорожный ракетный комплекс, ракеты-носители "Космос" и "Интеркосмос", а также "Зенит", ставший на грани веков сердцевиной международного проекта "Морской старт".

Эта книга об основателе и Главном конструкторе конструкторского бюро, которое сегодня носит его имя: ГКБ "Южное" им. М.К. Янгеля — одной из ярких в истории развития ракетной техники 50–60 гг. личности, ставшей ее признанным харизматическим лидером.

---

— Слава, поехали.

Я ему объяснил, что подожду окончания испытания системы управления и уеду по получасовой готовности. Он мне:

— Слава, уходит последний автобус, остались "Волги" для руководства, остальные специалисты пойдут в бункер.

И с этими словами, прямо взяв за руку, буквально увел в автобус и тем самым спас мне жизнь…

Впрочем, полная уверенность, конечно же, была и у всех присутствовавших при подготовке ракеты. В противном случае вряд ли кого можно было заставить, да и вряд ли бы кто решился подвергать опасности людей, проводивших заключительные операции. Ведь приведение в исходное положение программного токораспределителя при определенном стечении обстоятельств с таким же успехом могли проводить и раньше, поскольку эта операция не вызывала ни у кого никаких опасений. В этом случае трудно даже представить, насколько могли увеличиться масштабы трагедии, которая и без того превзошла по последствиям все, что было до и произошло после в бывшем Советском Союзе.

Во всем этом много было от традиционной русской безалаберности, заквашенной на лихости, и просто "плевого" отношения к дисциплине, обусловленной соблюдением норм техники безопасности. Свидетельство тому: по заправленной ракете с прорванными мембранами и задействованными бортовыми батареями, как выразился один из участников подготовки пуска, "лазали как по телеграфному столбу, да еще с паяльником в руках".

Ну и, наконец, что давало постоянное присутствие М.И. Неделина вблизи ракеты? Разве он решал оперативные вопросы, возникавшие в процессе проведения подготовки к пуску? По фактическому состоянию дела это была прерогатива заместителей и главных конструкторов систем, лично М.К. Янгеля и испытателей полигона, участвовавших в подготовке ракеты. К Главному конструктору ракеты стекались все нити происходящих работ. Решением технических вопросов занимались все, но принимал решения практически только лично он. Внешне М.К. Янгель, как всегда, был уравновешен, только более сосредоточен, на месте не сидел и много курил.

Нахождение же маршала на старте обуславливало неизбежное наличие большого окружения — свиты из командиров различных рангов. Поэтому-то в числе погибших так много лиц командного состава армии. О том, что маршал абсолютно был уверен, что именно до пуска ничего не произойдет, свидетельствуют следующие факты.

23 октября в монтажно-испытательном корпусе проводились работы по подготовке второй машины к пуску. Неожиданно в монтажном зале появился председатель Государственной комиссии. Подошел к ракете и поинтересовался, чем заняты люди. Старший группы инженер Е.А. Ерофеев рассказал, в какой стадии находятся работы и чем конкретно в данный момент заняты представители промышленности. Маршал внимательно выслушал и предупредил, чтобы в момент пуска в МИКе никого не было.

— Ракета новая, должна стартовать в первый раз и может полететь в любом направлении, — резюмировал М.И. Неделин. И, обращаясь к дежурному по корпусу офицеру, приказал проследить, чтобы все в положенное время покинули монтажно-испытательный корпус.

Практически аналогичная картина повторилась на следующий день.

По просьбе разработчиков системы управления инженер А.А. Вередченко поехал в монтажно-испытательный корпус, чтобы доработать держатель наземного прибора, с помощью которого производился контроль бортовой аппаратуры ракеты. В испытательном корпусе уже никого не было. Согласно регламенту предстартовой подготовки по громкой связи прошла команда на эвакуацию всего персонала, находившегося в расположенных в нескольких километрах от старта гостиницах, МИКе и других строениях.

Времени было в обрез, и В.В. Вередченко занял место у верстака, вооружившись необходимым инструментом. Неожиданно дверь отворилась, и в зал вошел маршал М.И. Неделин в сопровождении нескольких офицеров. Подошел к инженеру, поинтересовался, чем занят, а затем сделал замечание, что поскольку уже началась эвакуация, то в этом помещении никому находиться не положено. И сослался при этом на нештатную ситуацию, которая незадолго до этого возникла на площадке, где готовилась к пуску ракета конструкции С.П. Королева. Правда, подчеркнул он, хорошо, что все обошлось без жертв.

Высказав в вежливой форме необходимость обязательного соблюдения мер предосторожности, маршал покинул помещение испытательного зала.

Каково же было удивление инженера, когда через некоторое время, вернувшись с доработанным приспособлением, он увидел М.И. Неделина сидящим на стуле в непосредственной близости от ракеты. В голове, по его словам, только и промелькнула мысль, что известная латинская мудрость: "Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку", сформулированная тысячелетия назад, выдержала испытание временем.

Что значило такое неадекватное поведение председателя Государственной комиссии непосредственно на старте и при значительном удалении от него? Все четыре дня стул маршала находился в опасном соседстве с ракетой, а в первый день даже стоял столик, накрытый зеленым сукном. Полнейшее игнорирование опасности воином, прошедшим суровыми дорогами войны, которого и "пуля боится, и штык не берет!"

С одной стороны, будучи предельно предупредительным, он обращает внимание на необходимость соблюдения правил техники безопасности, требует эвакуации из помещения, находящегося на расстоянии, где опасность практически равнялась нулю. С другой стороны, демонстрирует полное пренебрежение, бросая вызов коварной технике, находясь с ней "визави".

Присутствовавший на старте начальник Научно-исследовательского института № 4 Министерства обороны генерал-лейтенант А.И. Соколов обратил внимание маршала, что он все время находится в непосредственной близости от заправленной ракеты и что это очень опасно. На что М.И. Неделин ответил:

— Если Вы трус, то можете вообще удалиться с площадки.

А.И. Соколов так и сделал — "удалился" и улетел в Москву. 24 октября на полигоне его не было.

Очевидно роковую роль в этом "нелогичном" поведении председателя Государственной комиссии сыграла предшествовавшая рассматриваемым событиям история на полигоне Капустин Яр.

Как уже было сказано выше, из-за обнаруженной в процессе предстартовых операций небольшой течи азотной кислоты из-под прокладки мембраны в хвостовом отсеке была произведена операция слива компонентов топлива с ракеты Р-14.

"При сливе топлива, — вспоминает В.С. Будник, — на старте оставили только необходимый расчет военных и гражданских испытателей, но присутствовал Главком Ракетных войск маршал Митрофан Иванович Неделин. Он один сидел на скамейке недалеко от стартового стола и, несмотря на предложение покинуть площадку ввиду опасной, пока неотработанной операции слива компонентов топлива на старте, не уходил. На мою просьбу ответил, что он офицер, и раз здесь находятся офицеры, солдаты и гражданские испытатели, то тоже может быть здесь и хочет посмотреть на операцию слива. Он ушел вскоре после начала и отбыл на Байконур, а мы благополучно закончили слив компонентов".

Часа за три до намечавшегося старта М.И. Неделин для наблюдения за ходом работ при подготовке к пуску дает команду выстроить на стартовой площадке офицеров полка, который первым должен был получить на вооружение межконтинентальную ракету. Выполняя приказ командующего, весь офицерский состав расположился полукругом в непосредственной близости от пусковой установки, а маршал рассказывал об особенностях ракеты, давал инструкции на будущее.

И только по настоятельной просьбе М.К. Янгеля и технических руководителей пуска офицеров удалили от пусковой установки.

Официальные свидетельства (шифровка М.К. Янгеля, воспоминания начальника полигона К.В. Герчика, а также руководителя боевого расчета старта А.С. Матренина) утверждают, что запуск произошел после объявления команды о тридцатиминутной готовности.

Между тем многие непосредственные участники, присутствовавшие на стартовой площадке в момент запуска двигателя второй ступени, считают, что такой команды еще не было. Во всяком случае, не слышали, чтобы по громкой связи прозвучало сообщение о наступлении тридцатиминутной готовности. В подтверждение этого мнения говорит и тот факт, что большое количество людей находилось непосредственно около старта. А сама ракета была буквально "облеплена" гражданскими и военными испытателями, проводившими последние операции, которые должны были закончиться ранее чем за полчаса до пуска. Испытатель лейтенант Г.П. Деркач помнит, что 23 октября, хотя еще не была объявлена тридцатиминутная готовность, он уже закончил проведение своей последней операции — отстыковку кабельного разъема в межступенном отсеке, слез с установщика и эвакуировался. А 24 октября он в момент взрыва только еще приближался к ракете, чтобы вслед за своим напарником лейтенантом В.С. Неменковым (он погиб при взрыве) подняться на верхнюю площадку обслуживания для отстыковки разъема.