Gamma - Цели и средства

• Название: Цели и средства
• Автор: Gamma
• Жанр: Фэнтези

С дня победы прошло семь лет. Имя народного героя всегда будет жить в памяти благодарных потомков, а его портрет — в стенах Хогвартса.

Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Северус Снейп, Минерва МакГонагалл, Ремус Люпин, Эван Смит, Гарри Поттер

Общий/ / || джен || R

Размер: макси || Глав: 28

Предупреждения: Смерть второстепенного героя, Мат

Начало: 23.10.11 || Последнее обновление: 22.04.12

---

— Невилл, видите, это Рем Люпин, его «ступефаем» оглушило, его нельзя энервейтить…

— Он оборотень, – кивнул Невилл. – Сок мандрагоры поможет?

— И где вы возьмете сок мандрагоры в феврале? – ощерился Смит – безошибочно знакомо. Тот, портретный, так не скалился, живой, живой!

— В банке, профессор. Консервированный, конечно, но на «ступефай» его хватит, правда?

Смит мигнул, то ли растерянно, то ли совсем непонятно, попятился, не выпуская из рук мантию. Невилл потянулся за ним.

— Невилл! – обрадовался Гарри. – Как хорошо, что ты… Ты останешься с Ремом? Мы за Малфоем, Невилл, его спасать надо.

— Может, лучше я туда? – засомневался Невилл.

— Не беспокойтесь, мы друг друга не убьем, – фыркнул Снейп. – Я смотрю, тут уже все всё знают. Флитвик тоже ведь в курсе, да?

Невилл кивнул.

— Помоги Рему, – снова заговорил Гарри. – Его, наверное, в Мунго нужно или хотя бы в Хогвартс…

Невилл прикинул: в Хогвартс – это час ходу, даже больше, потому что впереди нужно будет аккуратно левитировать лежанку и выбирать место между веток и кустов. До границы аппарационной зоны – минут пятнадцать.

— В Мунго, – сказал он. – Аппарирую, возьму портал скорой помощи и вернусь за ним. Так будет лучше. Давайте за Малфоем, я пошлю патронуса Тонкс, и мы пойдем.

— Невилл, головой отвечаете, – проговорил Снейп и отпустил наконец мантию. – Если мунговские коновалы его добьют, я стану вашим боггартом. Поттер, давайте руку, переносимся в паре.

Они исчезли. Невилл взмахнул палочкой.

— Тонкс, я забрал его в Мунго.

Серебристый сенбернар огромными прыжками унесся в темноту. Невилл проверил – Люпин дышал, сердце билось – и поднял лежанку заклинанием. Потом спохватился, опустил, наколдовал «стрелку» и пошел по ней, стараясь не натыкаться лежанкой на деревья.

…крайне важно сохранять спокойствие…

Услышал и пришел! Эта мысль стучала у Нарциссы в висках, пока она бежала, проваливаясь в снег, за Драко к Берлоге. Он рядом, он знает, все будет хорошо.

Пока что все не выглядело хорошо, но ее это не останавливало. Что‑то – кто‑то? – вернуло ей способность соображать и действовать, а времени на сомнения уже совсем не оставалось.

Задыхаясь, она обежала дом и нашла Драко на заднем дворе. На расчищенной от снега площадке, алая на черном, горела и пульсировала семиконечная звезда.

— Луна беременна! – выкрикнула она и ухватилась за стену перевести дух. Не падать. Держаться. Неизвестно, когда придет помощь. – Ты оставишь жену и ребенка?!

Драко сбился с речитатива, обернулся, посмотрел безумными глазами. Отвернулся, начал заново обходить гептаграмму.

— Он родится в августе! Ты оставишь сына сиротой?!

— Замолчи!!! – заорал Драко. – Замолчи, я не буду тебя слушать, я не буду вас всех слушать, я делаю то, что должен!

Нарцисса бросилась на сына, попыталась столкнуть с натоптанной тропки, но он, не останавливаясь, отшвырнул ее. Что‑то хрустнуло в запястье – перелом? Она не чувствовала боли, не сейчас…

— Да Люк скорее тысячу раз сдох бы, чем позволил умереть тебе! – закричала она плачущим голосом, но Драко заткнул уши и продолжал бормотать заклинание.

— А вот мы сейчас у него и спросим, – послышалось совсем не с той стороны, откуда она ждала. – Не бойся, Принцесса. Думаю, ты знаешь мужа лучше, чем твой сын… Стоять, Поттер. Он должен закончить начатое, а то всю жизнь маяться будет. Не хотите общаться с покойником – отойдите и не мешайте.

Снег заскрипел под тяжелыми шагами.

— Что с тобой, Принцесса? Рука?

«Не трогай», – хотела она сказать, но получилось только заскулить испуганно. Глаз на незнакомом лице знакомо прищурился.

– Ossis fracturum reparo… Потерпи немного, сейчас пройдет. Не «круциатус», чай…

— Профессор! – где‑то далеко вскрикнул Поттер

Внутри гептаграммы сгущался белый светящийся туман. Нарцисса рванулась к сыну, но ее крепко держали за плечи.

— Спокойно, Принцесса, спокойно. Все будет хорошо. И не таких уламывали.

…дракон, доведенный до отчаяния, способен…

Невыносимо медленно – и невыносимо быстро в дымке проступали знакомые черты. Драко трясло, кружилась голова, звенело в ушах. Серебряный флакон леденил левую ладонь, пальцы казались чужими. «Дурак, дурак, дурак!» – орал редактор в голове. «Дурак, что ты наделал?!..»

Отец был точно таким, каким Драко помнил его. Высокий, стройный… Гордое, породистое лицо обрамляли роскошные – у Драко таких не было и не будет, прости, папа, – тяжелые локоны.

Он осознал вдруг, какую жалкую замену предлагает тому, потерянному, пожранному злой судьбой телу. Не смог. Опять не смог, опять провал, он снова не заслуживает ничего, кроме презрения…

Дымка рассеялась. Отец – тень, пока еще тень в сияющих светлых одеждах – повел головой, вглядываясь. Пошевелил губами.

— Что это? – едва расслышал Драко. – Где я?

— Отец… – хрипло пошептал он.

Отец вздрогнул, его взгляд заметался и наконец остановился на нем.

— Драко! Сынок, что случилось, что с тобой?..

— Отец, ты будешь жить! – забормотал Драко, не давая себе остановиться. – Ты будешь жить, ты достоин жизни, я призвал тебя, чтобы ты жил, род Малфоев… Ты должен жить, отец, я… Прости, это все, что есть, другого тела у меня нет, прости, я должен был догадаться, найти еще кого‑нибудь… Но он ведь не был бы Малфоем, папа, прости, прости меня, пожалуйста… но ты хотя бы будешь жить… Это ведь лучше, чем…

Где‑то далеко, совсем за границей слуха вскрикнула мать. Послышался низкий и хриплый голос, переходящий в кашель, – Драко не мог и не хотел разбирать слова, это было все неважно.

— Драко… – отец двинулся к нему, но остановился, когда Драко замахал руками.

— Нет! Отец, оставайся на месте, я… Не пересекай границу! Чтобы Обмен… ты должен быть внутри. Мы оба – внутри. Я сейчас…

— Обмен?! – голос отца окреп, стал звучен и красив, как раньше. – Сынок, я не…

— Обмен Хирона… – Драко развел руками. Как, наверное, жалко он выглядит сейчас. Ухватился за первый попавшийся обряд… – Камень – он ведь существует, и я…

— Но как?! – отец стоял у самой границы гептаграммы, но не переступал ее. – Как?! Драко, тебя заставили?! Кто?! Чего они хотят?!

Даже теперь, даже из‑за грани он готов был великодушно защитить сына…

— Я сам, – тихо выговорил Драко. – Я хочу, чтобы ты жил.

Сказал бы сейчас Геронт, что это ложь? А впрочем, это все уже совсем не важно…

Он выпрямился и шагнул в гептаграмму.

…такая расстановка приоритетов может показаться странной неподготовленному наблюдателю…

Нарцисса не могла смотреть и не могла оторваться. Голос призрака был почти не слышен. Лишь под конец он напомнил голос Люка. Северус держал ее за плечи и будто ждал чего‑то, но потом, когда Драко шагнул внутрь, вздрогнул, выругался и пропал. Сразу стало холодно.

Она не видела больше ничего, кроме гептаграммы. Та распускала в разные стороны лучи–щупальца и извивалась – мерзкая тварь, проглотившая ее мальчика. И ничего, уже совсем ничего нельзя было…

Раздался крик, и Драко вывалился на снег спиной вперед. Упал скорчившись, Нарцисса не успела ахнуть, как он вскочил и бросился назад.

— НЕ СМЕЙ!!! – загремел в ночи голос Люка во всю мощь. – И думать не смей! Не подходи!

Призрак теперь смотрел в их сторону, он слепо оборачивался на звуки голоса, и Нарцисса поняла: он не видит того, что за алой чертой.

— Но отец…

Призрак замотал головой, белые волосы разлетелись во все стороны, упали на лицо. Живой Люк обязательно откинул бы их раздраженным жестом. Этому было, кажется, все равно.

— Драко, сынок… Я… я сейчас опять все испорчу, наверное, я тупица, прости меня, малыш… Я…

Призрак опустил голову, вцепился в волосы руками.

— Я так мало говорил тебе, как ты мне дорог, – услышала Нарцисса сдавленный, и такой живой, голос Люка. – Как много ты для меня значишь… Драко, сынок, я никогда бы не… Я же… Я всегда гордился тобой. Я так хотел… так хочу, чтобы ты был счастлив… То, что ты сделал, – это… Я рад, что могу сказать тебе все это. Хоть так… Но прошу тебя, пожалуйста… Я же люблю тебя, малыш, как ты не понимаешь… Не надо…

— Но отец! – крик Драко был больше похож на рыдание. – Разве ты не хочешь жить?!

Призрак замер, его лицо исказилось. Он воровато оглянулся на что‑то, видное ему одному, скорчился и спрятал лицо в полупрозрачных ладонях.

— Не такой ценой, – еле слышно выговорил он. – Не делай из меня большую мразь, чем я есть. Не искушай меня, я ведь могу и согласиться…

Казалось, эти слова принесли ему облегчение. Он выпрямился и переступил алый барьер. Сияние внутри гептаграммы померкло, а призрак проявился яснее, теперь он был одет в обычную министерскую мантию.

— Это камень, – пробормотал из темноты Поттер. – Теперь это просто чертов камень…

— Не поминай к ночи, – процедил Северус. – Просто ему…

Призрак шагнул к Драко, но тот отступил, повторяя:

— Что ты наделал, папа… Что ты наделал…