Вадим Смиян - Месма

• Название: Месма
• Автор: Вадим Смиян
• Жанр: Эротика

Жила-была девушка Галя. И решила она однажды сходить и сфотографироваться. Ну, и что, спросите вы. А ничего. Только лучше бы не ходила...

Древние системы мироздания разделяли Вселенную на три Мира:Верхний Мир (обитель богов и духов),Средний Мир(мир растений,животных и людей) и Нижний Мир(обиталище демонов и злобных духов).Толковать это можно по-разному, но  вот вопрос: насколько незыблемы границы этих Миров? И возможно ли взаимопроникновение? Наверное это невероятно сложно и доступно лишь избранным...

 И еще вопрос: чем эти избранные отличаются от любого из нас?.. Или такое  непроизвольно может случиться с каждым, и не всякий это даже заметит...

---

   - Вот так неожиданность! – воскликнул Гущин. – Похоже, у тебя сегодня гости, а, фотограф? Я бы подумал, что барышня заявилась к тебе, однако на вечерние и ночные свидания мальчиков с собой обычно не берут – не так ли? 

   - Черт побери! - воскликнул Прохор Михайлович, уже оправившийся от шока. – Да что же вы себе позволяете? Кажется, вы не у себя дома! Вы получили что хотели – так пожалуйте к выходу! Кто ко мне приходит по вечерам – вас совершенно не касается. Дверь на улицу вон там – туда и прошу!..

   - Минуточку, - зловеще произнес офицер. – К двери мы всегда успеем. А пока мне крайне интересно, зачем ты мне врал, фотограф…

   - Вы что, ослепли, лейтенант? – отвечал Прохор Михайлович. – Видите, ко мне пришла женщина! Или я должен был вам доложить о ее приходе? Вы в своем уме? Немедленно уходите!

   По тому, как прищурились холодные глаза офицера и как плотно сжались его

 тонкие губы, можно было легко предвидеть, что просто так он не уйдет.

   - Да ты не торопись, фотограф! – едко заметил он. – С чего это ты так разнервничался? Вон даже испарина на лбу появилась! Не надо волноваться – ничего страшного не происходит. Просто надо выяснить кое-что… А ну, боец, иди-ка сюда!

   И он, резко схватив мальчика за руку, буквально выдернул его с лестницы на порог фотографической комнаты. Стоявшая за ним женщина просто была вынуждена его выпустить из своих рук.

   - Отвечай мне быстро: как тебя зовут? – резко спросил Гущин.

   - Меня?..Миха! – растерянно ответил подросток. – Он был явно напуган грозным видом боевого офицера в полной военной форме и с кобурой на ремне.

   - Очень хорошо, Миха, - сказал лейтенант. – Сколько лет?

   - Десять.

   - Так… А скажи, Миха: ты знаешь этих вот людей?

   - Дяденьку не знаю… А тетю знаю! Это тетя Августа…

   - Августа… - Гущин подозрительно взглянул на женщину. – Интересное имя! Явно не наше – буржуйское какое-то имя! И давно ты знаешь тетю Августу?

   - Сегодня… - мальчик запнулся.

   - Ты с ней познакомился только сегодня? – удивился Гущин. – Где и как?

   - На улице… - мальчик стыдливо опустил глаза. – Мамка у меня заболела… на работу ходить не может…Дома больная лежит, а у меня еще две сестренки младшие! Голодные, есть просят… папку на фронте немцы убили! Мы в Боровцах живем – деревня такая тут неподалеку! Ну, я в город и пришел – думал, чего поесть найти, мамке и сестренкам принести! Стал на улицах просить – может, хлеба кто подаст. А на улице тетя Августа ко мне подошла, со мной поговорила… К себе позвала – обещала пирожков дать. Ну, я с ней и пошел…

   - Пирожков, значит, обещала дать? – Гущин поднял свои пронизывающие глаза на женщину.

   - Что же вы прицепились-то к ребенку? – негодующе воскликнула Августа. – Правду он вам говорит, все как на духу! Шла я по улице, смотрю – мальчик есть у прохожих просит! Все отворачиваются, отмахиваются, а иные и огрызаются, что твои собаки! Жалко мне его стало; подошла к нему, поговорила, к себе позвала. Помыла его, причесала, покормить хотела, а потом – гляжу, мальчик-то уж больно симпатичный! А у нас наверху фотоателье вот есть, да мастер знакомый, Прохор Михайлович, вот и решила я его сфотографировать! Потому и пришли… а тут вы! Налетели на ребенка коршуном, перепугали его до полусмерти… Чего вы от него хотите?

     Гущин пристально и очень внимательно поглядел на женщину. Говорила она весьма складно да ладно, и все вроде бы правильно выходило. Да и глаза у нее были прямо волшебные – будто втягивали его в себя, завораживали… глядеть бы в них да не наглядеться! А сама-то - красавица каких поискать… В такой-то захолустной дыре, да такая дивная женщина! Эх, кабы не война!..Да не невеста… Впрочем, у нее, небось, тоже муж на фронте… Да неужто она с этим старым хмырем-фотографом путается?

      И Гущин ощутил в глубине души даже нечто вроде зависти к этому пожилому фотомастеру! Зависть от того, что живет вот этот невзрачный фотограф под одной крышей с такой невероятной красавицей, даже пусть и просто по-соседски живет, однако – может видеть ее каждый день, голос ее чарующий слышать, да в эти глаза волшебные смотреть… Гущин невольно отвел взгляд от этих глаз, словно затягивающих его в глубокий черный омут. Усилием воли он прогнал от себя все эти неправедные и несвоевременные мысли. Не до того сейчас. Война...

    - А ты на меня не напирай, краса ненаглядная, - сказал Гущин со зловещей усмешкой. – С тобой тоже разберемся, когда черед придет! Пока я вот с парнишкой разговариваю, не с тобой…

 Лейтенант пребывал в настороженном ожидании: как будто все выглядело довольно логично и благопристойно; однако смутные сомнения не покидали его.

 Что-то здесь было не так… От его опытного взора не ускользнуло то, что женщина и фотограф обменялись мимолетными понимающими взглядами во время его беседы с Михой. Всего на секунду… на долю секунды! Но он сразу этот мгновенный обмен взглядами заметил. Не зря ведь его, боевого офицера, всегда неустанно учили бдительности! И – ему стало ясно: эти двое не просто соседи. Между ними – сговор. И похоже на то, что Михе в их сговоре отведена едва ли не основная роль, и сам он, конечно, об этом не подозревает…

 Он снова обратился к мальчику:

   - А теперь внимание, боец… Одежда на тебе чья?

   - Тетя Августа дала… после мытья, - отвечал Миха.

   - Она тебе нравится, лучше, чем твоя была?

   - Лучше…

   - Вот и хорошо! Теперь слушай мою команду: вон видишь – дверь на улицу? Ноги в руки и – тикать отсюда! Быстро, понял? Бегом – к мамке, да сестренкам, и нигде не задерживаться! Мамка твоя места себе не находит, что сыночка нет, а он, вишь, по чужим людям шляется! Быстро – чтоб я тебя тут больше не видел!

    Глаза Михи широко округлились от изумления, он готов был заплакать.

    Мальчишка поднял на Гущина умоляющий взгляд.

   - Ну как же так, дяденька офицер? – спросил он плаксиво. – Тетя Августа пирожков обещала дать… Что ж я мамке больной да сестренкам-то принесу?

   Лейтенант сурово посмотрел на мальчика сверху вниз и хмуро заметил:

   - Нет для тебя пирожков здесь, сынок! Обманули тебя, Миха…

   - Как обманули? Почему обманули?..

   - А вот так! А потому – к мамке бегом! Не выздоровеет твоя мамка, коли с тобой что случится. Беги, боец, птицей лети! Домой, только домой… ночь на дворе, и так лишь за полночь успеешь. И никогда больше добрых теть и дядь не слушай, понял? Среди них могут оказаться слишком уж добрые…

   Что-то в голосе офицера показалось Михе очень серьезным – таким, к чему не прислушаться было никак нельзя. Да ведь – офицер все-таки, он знает, что говорит. Миха вытер выступившие было слезы и послушно направился к двери.

   - Сопли не распускать, боец! – крикнул вслед ему Гущин. – Ты ведь мужик, солдат будущий… Быстро пошел! Одна нога здесь, другая дома! Понял?

   - Понял, дяденька офицер! – как мог бодрее отвечал Миха и скрылся за дверью.

   В комнате повисла напряженная, глухая тишина.

   Прохор Михайлович первым нарушил тягостное молчание.

   - Вы с ума сошли, лейтенант? – сказал он с затаенной угрозой в голосе. – Вы спятили? Кто вам дал право распоряжаться и командовать здесь? Командовать на фронте будете, в своем подразделении, а здесь…

   - Тихо, - беззлобно перебил его Гущин. – А вот теперь я и с вами разберусь, голубки сизокрылые! Сейчас вы мне все расскажете и покажете – и что это у вас за пирожки здесь пекутся, когда люди в городе лебеду да очистки картофельные жрут; и откуда одежонка берется, которую вы на мальцов надеваете, прежде чем их сфотографировать… якобы! Все как на исповеди расскажете! Ну, так кто начинать будет?

   - Нам нечего вам рассказать кроме того, что вы уже узнали, - сухо ответил Прохор Михайлович. – Вы уже выгнали мальчишку на улицу в ночь… Что с ним там случится – это останется на вашей совести,  а теперь потрудитесь покинуть наш дом! Вы и так уже наломали дров изрядно!

   - Молчать! – рявкнул Гущин, злобно сверкнув глазами.

   И тут, к ужасу Прохора Михайловича, офицер выхватил из кобуры пистолет и направил его прямо в лоб фотомастеру. – Молчать, контра недобитая… Лицом к стене… Быстро!

   - Боже мой… - пробормотал Прохор Михайлович, неловко приподнимая руки. – Да неужто вы станете стрелять?

   - Я сказал: лицом к стене! Или ты плохо слышишь, фотограф?

 По тому, как дико исказилось лицо Гущина, фотомастер понял, что лейтенант не шутит. Он повернулся к стене и уперся в нее лбом. И тотчас ощутил ствол пистолета, ткнувшийся ему в затылок.

   - Послушайте, лейтенант, - спокойно заметил Прохор Михайлович. – Вы сейчас совершаете очень серьезную ошибку… Такую ошибку, исправить которую будет уже невозможно.

     - Ты мне еще и угрожаешь, гнида? – прорычал Гущин. – Посмотрим, как ты запоешь, когда я погляжу, что у вас интересного там, внизу, откуда вы привели мальца сюда! А то знаешь ли, я в этом городишке пробыл всего-то трое суток, а уже слышал от добрых людей, будто бы в вашем милом городке с некоторых пор детишки невесть куда пропадать стали! Были вот детишки - а потом раз! и нет!