Марина Броницкая - Я не Поттер!

• Название: Я не Поттер!
• Автор: Марина Броницкая
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Северус Снейп, Гарри Поттер, Драко Малфой, Беллатрикс Блэк, Джинни Уизли, Симус Финниган, Том Риддл

Рейтинг: PG-13

Жанр: POV/General/Adventure

Размер: Макси

Статус: Закончен

События: Гарри На темной стороне, Распределение в другие факультеты, Тайный план Дамблдора, Темный Гарри, Снейп — отец Гарри, Наследник Волдеморта

Саммари: Повесть о легендарном Гарри Потере так и не написана, ведь её некому прожить, а смерть Лили и Джеймса оказалась не столь однозначной и героичной. В мире волшебников пытается разобраться с чужими секретами и чужой моралью Гарри Снейп. У него есть семья, которая не нравится Дамблдору, у него есть цель, о которой знают лишь близкие, у него есть Волдеморт, который всегда подскажет нужные ответы…

Предупреждение: Темная сторона действительно Темная. Не в горошек, не в полосочку, а просто черная. Без претензий в личку.

От автора: Снейп — отец Гарри изначально. POV со второй главы, ТЕМНАЯ сторона, АУ, зеркало канона.

---

Дамблдор изгнал меня из мира магии, когда я был еще маленьким. Он пришел сюда сразу, как только Волдеморт развоплотился, был неподалеку, ждал почти так же, как и Беллатрикс под окном, ждал с нетерпением. Маги — не безродное племя. Во времена становления мира, праматерь всего волшебного на планете, имя которой тайна, спрятанная где‑то в недрах земли, создала двенадцать книг для записей. Страницы в них никогда не заканчиваются, и страницы эти заполняет сама магия. С течением времени книги эти присваивали себе те, кто брал на себя ответственность по объединению всех волшебников, их обучению и становлению волшебства как такового. Есть такие книги во всех школах чародейства в мире. В моей школе их две: книга Салазара, он присвоил себе её единолично, и Мерлин его знает, как именно, и общая книга Хогвартса. Рожденный маг записывается в неё сразу же, а, если он еще и наследник духа Слизерина, то и в неё. Но праматери было все равно, кому будут принадлежать эти книги, и совсем неважно, в какую тебя впишет судьба, но вот если не впишет, то… ты не волшебник! Ты никто! Ты даже хуже, чем сквиб, в крови которых все равно остается память о силе предков. Не вписанный в книги — это просто маггл, и ни один из его потомков не станет магом, никогда.

Дамблдор лишил меня всех сил, растоптал мое будущее, но, несмотря на мою злость на него, я был даже благодарен ему за то, что он меня не убил. Если кто‑то могучий творит такое зло такой черной магией, то и сил у него уходит немеряно, жизнь его сокращается, а дух слабеет.

— Вот, сам не знал, что так все произойдет! Но живут же они? И ты проживешь, с теткой, с братом… — пробормотал старик, рассеяно поглаживая меня по голове. — А вдруг он вернется? Нет, ребенок, мы не будем рисковать, я не могу… — и аппарировал восвояси, чтобы скоро вернуться и вещать о силе любви.

Стена тут же обвалилась, накрыв собой мать и сломав мою кроватку. Я упал на мертвую маму, схватил прядь её волос и заплакал. Белла взобралась в комнату по камням, затем с трудом, но пробралась к младенцу, и взяла меня на руки, просто мертвой хваткой вцепившись в мое тельце.

— Ну–ну… не плачь, все мы его жертвы… Проклятое пророчество! — она качала меня на руках и думала. Плакать я перестал, но ухватился за ее сережки и принялся ими играть. — Тебе нужна моя кровь… Я сделаю это, сделаю!

Дальнейшее повергает меня в ужас. Она, на этих развалинах, рискуя быть пойманной, до конца не осознавая, что творит, проводит обряд слияния. Кровный обмен! Меня затрясло от ужаса и от него же чуть не стошнило. Беллатрикс — моя приемная мать! Перед всеми законами магии, даже перед законами Министерства, чтоб оно сгорело к черту! Маленький шрам на моем запястье, вот он откуда. Кровь из её пальца смешалась с моей, и назад пути уже не было. Время сыграло против Дамблдора, обряд совершили спустя какую‑то минуту после его ухода, Лестрейндж подарила мне силу своих предков, затмив своей кровью кровь моей мамы. Но это еще не означало, что я вновь появился хоть в какой‑нибудь книге, все не так просто. Дамблдор стер меня оттуда начисто!

Её трясет, а её большие и черные как ночь глаза блестят от слез. Ей не меня жалко, она понимает, что тот, за кем она сюда пришла — не вернется, а она сейчас совершила что‑то странное и до конца непонятное. Тем не менее, женщина все еще слышит его слова в своей голове, на этот раз они даже громче:

…рожденный в последний день июля одолеет меня во младенчестве или же, набравшись сил, не позволит мне исчезнуть, слившись силой, разумом и духом воедино… другого не дано… он не причина… обман… предательство… спаси его…

Витавший дух Волдемотра, или его остатки, запомнили сказанное директором и то, что не успела подслушать Белла. Эти простые слова явно не могли передать всей сути пророчества, и я сомневаюсь, что оно полное, но женщине их хватило.

Белла подняла меня над своей головой, посмотрела в мои глаза и севшим от пережитого голосом просипела:

— Мы встретимся еще, ты должен мне свою душу… — затем положила меня матери на грудь и исчезла так же, как и Дамбдор, просто растворившись в пространстве.

После неё остался только душный сладкий аромат духов, его я помню до сих пор. Я всегда полагал, что этот запах, который словно оживал в моем носу время от времени — запах детства и мамы, но, как оказалось, это не так. По крайней мере, не совсем так.

Картинки замелькали перед моими глазами, как калейдоскоп. Какие‑то темные личности в грязных переулках, глубокие черные подвалы, стопки чеков в огромных ручищах старого гоблина, постоянно озирающегося по сторонам и крадущегося к сейфу Лейстренджей. Затем я стал узнавать изображения — Дырявый Котел, женщина, смутно знакомая мне, с сигарой в руках, она стоит у стены в подсобке и затравленно смотрит себе под ноги, а Беллатрикс ей угрожает… жизнями родных, кажется. Но женщина не сдается, она отказывает. Белла криво усмехается, хохочет ей в лицо и что‑то обещает, а что, я не слышу. Потом какая‑то темница, человек за полусгнившим деревянным столом и его посетительница в черном капюшоне. Человек стар, но я понимаю, что в нем великая сила. Я даже забываю о Лейстрендж, настолько меня интригует его личность. Но картинка резко меняется и я вижу… Филча!

— Девочка, быстрее, у нас пять минут!

Белла и еще не старик, а просто некрасивый пожилой мужчина, одетый довольно опрятно, в какой‑то костюм тройку темно–зеленого цвета, стоят возле высоченной двери, дугообразный верх которой прячется от взглядов в полутьме свода небольшого зала. Филч явно боится и смахивает пот со лба. На этих воротах висят замки, тысячи висячих замков, больших и маленьких, ржавых и сияющих!

— Аргус, я…

— Не стоит благодарностей, не чужие ведь.

— Об этом узнают, вас лишат и тех сил, что есть.

— Кроме тебя, меня все равно никто ничему не обучит. Я жалок, девочка моя, а Скоромагия мне не помощник. Однажды меня уже наказали, можно и еще разок, я все вынесу, я буду терпелив… Так что хватит соплей, развела тут нюни! Вперед, кому говорю! — он разозлился и затряс обвисшими щеками.

— Да, да… конечно! — спохватилась Белла.

Они оба подняли палочки и зашептали длинное заклинание, замки загромыхали, открываясь и сбрасывая с себя тяжелые цепи. Затем женщина вихрем ворвалась в малюсенькое помещение с маленьким столом в центре, на котором горела одна свеча, и лежали две небольшие книги.

— Так, я же родственница, значит, я могу, она меня не убьет, не убьет… — горячо зашептала Беллатрикс, переводя неуверенный взгляд с одного талмуда на другой. — Так ведь поступают все директора, когда детей из школы в школу переводят, ну, чтобы путаницы не было, да?

— Это только если раньше имена их детей в эти книгах вообще были… — прохрипел Филч, стоя у входа и к чему‑то прислушиваясь.

Белла закусила губу, а её красивое лицо перекосила злоба.

— Проклятье! Я выколю тебе сердце, Дамблдор, рано или поздно! Какая книга сильнее? — уверен, она и сама это знала, просто нуждалась в поддержке. И кого? Филча?!

— Хогвартса, полагаю. Салазар — это совсем другая история. Я читал.

— Хорошо, это очень хорошо… — забормотала Белла, зажмурилась на мгновение и решилась. — Перо! — крикнула она и подняла одну руку. В ней тот час появилось длинное золотое перо.

— Быстрее!

— Я пишу уже, пишу! — она взялась за книгу со змеей на обложке, и хоть та зашипела, но страницы пролистались сами и довольно быстро. Нависнув над ней всем телом, она старательно выводила мое имя. — Гар–р-и Пот–те–р… Что?.. Она стирает его имя, нет!!!

— Что там?!

Белла молчала и всматривалась в надпись на странице.

— Ха! Ну надо же… Какой поворот событий! Пророчество имело смысл, с таким то отцом…

— Да что там?!

Женщина с силой закрыла книгу, и этот хлопок ознаменовал мое повторное появлении в мире, где меня, по сути, никто не ждал.

— Потом расскажу, всё готово. Я убегаю, спасибо вам… — она на ходу чмокнула Аргуса в лоб и растворилась не только в темноте, но и в моей голове. Через пару дней её встретят в Азкабане, и жернова этой чудовищной машины по уничтожению человеческих душ сделают свое дело. Какой смысл заключать сюда преступников, если исправление невозможно по определению?!

Я вновь оказался в зловонной камере, среди объедков, крысиного помета и перед той, кому обязан… да, именно душой. Не представляю себя магглом, я их сильно недолюбливаю, если честно. Мы смотрели друг другу в глаза и не произносили ни слова. Как можно быть обязанным тому, кто тебя ненавидит? И как можно помогать тому, кого ненавидишь? Ради цели? Да, ради неё.

— Колдовал когда‑нибудь несанкционированно? У магглов, например, на каникулах?

— Нет…

— А ты попробуй, Гарри, попробуй, ничего не будет. Ты маг, но вне закона, тебя даже в школе лишь Салазар держит, и всё! Свобода… знаешь, что это такое? — она попятилась, на её лице заиграла безумная улыбка, и она принялась вальсировать по комнате, размахивая руками, словно дирижер перед оркестром. — Свобод–а-а–а…