Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

• Название: Танцующая в пламени.
• Автор: Александр Архиповец
• Жанр: Книги

---

Сейчас нужно думать о другом. Не расставлены ли ловушки здесь, на материке? Насколько его жизнь важна в игре Ловсека? А что играют по крупному - сомнений нет. Не стал бы его светлость граф Мартин

Макрели рисковать своей драгоценной шкурой по пустякам. А по тому - не терять бдительности! Любой неверный шаг может стоить жизни. Но с другой стороны - переоценивать значение "купчишки" тоже не стоит.

Все, он сыграл свою роль и, наверное, о нем уже позабыли.

"Ничего, с божьей помощью, я еще о себе напомню! - размышлял юноша. - Но, прежде - в Сак. Рассказать отцу, что во Фракии был его злейший враг, что Салма на свободе. Поверит ли? Поэтому нужно забрать арбалет, деньги, сундук с вещами - тоже не помешает.

Отправляться в одиночку нельзя. Хорошо бы пристать к купцам. Так безопасней…"

Леон начал выяснять, не собирается ли кто в ближайшее время в

Дактонию. И нашел. Чернобородый Сарсен собирался отправить три фуги сухой рыбы в Дак.

Почесывая длинную кучерявую бороду, купец подозрительно сверлил его колючим взглядом черных глаз. Наконец, запросил несусветную цену

- империал и твердо стоял на своем, не желая уступить ни корена.

Может, хотел таким образом отказать, но делать было нечего - пришлось согласиться.

Ближе к вечеру Леон отправился на постоялый двор. Пройдя к конюшням, запустил руку в нишу между забором и огромным камнем, по другую сторону которого сваливали навоз. Видать его не вывозили давненько. Над зловонной кучей роем кружили огромные зеленые мухи.

Нащупав кожаный кошель, облегченно вздохнул. Зашел под навес.

Вечно пьяный Ворчун, как всегда, возился возле лошадей. Скользнув по нему мутным, безразличным взглядом, конюх молча продолжил выгребать грязную солому.

- Слышь, Ворчун! Заработать хочешь? А? Работенка, не пыльная…

- Шел бы ты лучше отсюда,.. пока хозяин не увидел…

- Я был в караване Закира. Помнишь та-мильца из Торинии? Стояли у вас больше недели.

Ворчун вновь поднял голову, выпучил рыбьи глаза.

- Чего надо? Мудрилы вонючие… Свяжись… Себе дороже…

Хрюкнув носом, закашлялся. В груди у него булькало и клокотало.

Сплюнул серо-зеленую жижу, утерся грязным рукавом.

Леон понял, что особо распространяться не стоит, и перешел к делу.

- Здесь остался мой сундук. Привези его в торговые ряды к лавке

Сарсена и получишь три серебряных десятикоренника.

- Деньги,.. деньги покажи, мудрила…

Леон сверкнул серебром.

Ворчун, облизав пересохшие губы, пробормотал:

- Четыре… один сразу… сейчас… Как стемнеет привезу…

Ждать не стану… Мудрилы… Тьфу!..

Свое обещание он сдержал.

Не смотря на то, что запор был цел, лучшая одежда все же из сундука исчезла. Но самое главное - отцовский арбалет на месте.

Ночь Леон провел вместе с караванщиками.

Утром купив неказистую лошаденку, необходимые харчи, поношенную, но добротную теплую одежду и обувку, отправился в путь. Фесину покидал без малейшего сожаления…

Спустя три дня колеса груженных рыбой фуг уже стучали по камням

Имперского тракта, а еще через три - миновали Драконье ущелье.

По эту сторону Мильских гор было намного холодней. Шаливший последнее время Норлинг уже вернулся домой, в край белого безмолвия, а Оризис прогреть воздух и землю еще не успел. Не столь яркий, как обычно, он печально скатывался за горевший фиолетом горизонт. Зато

Небесный Дракон, во всей своей блистательной красе, парил над горным хребтом. Играючи сыпал огненными искрами, красовался перед любопытной Таей, выглянувшей из-за гор. Быстро темнело. Небесный владыка, спохватившись, щедрой рукой рассыпал звезды.

Люди в ответ зажгли факелы и масляные светильники. Леон, кутаясь в "подбитый ветром" плащ и напялив на самые уши берету, шагал по центральной улице Драконьего Рога. Он дрожал все время, а зубы выбивали звонкую дробь. От холода или волнения? Неизвестно.

Вот харчевня, у которой познакомился с Тави, нужный переулок, дверь, ведущая в ее каморку… Она - закрыта… Но за ней явно кто-то есть…

Через щель внизу пробивался тусклый свет. Слышались какие-то звуки.

От дурного предчувствия, сердце сорвалось вниз и застучало быстро-быстро. Уже зная, что услышит, Леон приложил ухо к двери.

Скрип деревянных нар и сопение, чередующееся с шумными вздохами.

"Нет! Это, конечно же, не Тави! - убеждал он себя. - Кто-то из ее

"подружек". Просто уступила комнатку на время. Уступила и все!"

Отойдя в сторонку, присел в темном углу. Долго ждать не пришлось.

Противно взвизгнув, дверь отворилась. Из проема, пошатываясь, вывалился солдат, разнимавший жриц любви у харчевни. Отойдя на шаг в сторону, помочился прямо на стену, после чего, утробно икнув, побрел в направлении трактира.

Леон ступил в полуоткрытую дверь, сделал несколько шагов к нарам.

- Кто, кто… та…ам ище? Чего надо?

Язык Тави безнадежно заплетался. В комнате стоял тяжелый смрад перегара. Девушка лежала голая, широко расставив худые ноги. Даже не попыталась прикрыться. От этого зрелища Леона чуть не стошнило.

Сдержав позыв, он молча повернулся к двери.

- Ты кто?

Задержавшись, словно желая запомнить на всю жизнь, юноша еще раз окинул взглядом отвратно-печальную картину.

- Кто я? Я - Леон, Кряква. Ты уж прости, что побеспокоил.

- Леон? Какой Леон? Ах,.. Леон! Погоди!

Сделав нечеловеческое усилие, девушка все же села. Пустой кувшин, упав, раскололся пополам. Хватаясь за край нар, она даже попыталась встать. Но, не удержавшись, упала на спину.

- Леон! Я думала ты не вернешься! Не уходи! Прости! Он заставлял меня пить… Грозился отдать страже… Нет,.. нет… постой! Ах,

Леон…

***

Шалунишка Волинг прокрался в покои Софьи. Разметал легкую кисею покрывал, игриво шевельнул ее каштановые кудри, погладил нежную бархатистую кожу. Разбудив, заставил приоткрыть несравненные, так похожие на материнские, глаза.

Западный ветер, преодолев тысячи лит, принес свежесть далекого океана, запах вереска, аромат трав и цветов с бескрайних лугов королевства Крейза. Изгнал из Торинии хозяйничавший почти всю неделю колючий, задиристый Норлинг. Волинг всегда прилетал в последние дни арвуда в канун праздника совершеннолетия - Сопряжения.

Дня, когда все юноши, кому в этом году исполнилось двадцать, а девушкам - восемнадцать, становились взрослыми. Теперь они уже сопряжены с основными законами империи и герцогства: могли вступать в брак, правонаследовать, нести полную ответственность за совершенные проступки и преступления. Боллье, на незрелость скидок никто не даст и молодые головы палач смахнет столь же безжалостно, как и седые.

Родители в этот день теряли часть прав над выросшими детьми. Тем вольно было избирать самостоятельно свой дальнейший жизненный путь.

Для венценосных особ Сопряжение значило многое. Правящий родитель, по закону, подтверждал право наследника на престол.

Софья, сладко потянувшись на мягких перинах, вновь прикрыла глаза…

Так не хотелось вставать, покидать свое мягкое, уютное гнездышко.

Но воспоминания о вчерашнем празднике не давали уснуть…

Всю неделю в Тор прибывали высокие гости из Аландиии, Герфеса,

Кристиды. Официальные представители имперской канцелярии, власть имущие особы, соглядатаи, купечество. В честь праздника на время были забыты старые распри с Дактонией и Фракией. Пожаловал даже канцлер существующего лишь на пергаменте королевства Крейда. Более того, вернувшийся из Лотширии граф Мартин Макрели, уговорил отца допустить все больше набиравших в империи силу слуг Создателя.

На притихших, было, после событий на дворцовой площади, улицах города, вновь стало шумно и многолюдно.

В герцогском дворце поселили лишь самых высоких гостей. Остальные разместились на взвинтивших цены в честь праздника, постоялых дворах.

Съезжались в каретах с разноцветными замысловатыми гербами, украшенными резной костью, серебром и самоцветами, вызывавшими восхищение встречных зевак. Еще бы! Когда вновь увидишь такое?

В Тор потянулся в люд из окрестных сел и городков. Зашумел рынок.

Но цены, оставались по-прежнему несусветно высокими. Купцы их снижать не желали - то ли из-за выросшего спроса, то ли из-за дурных знамений.

Праздник, начавшийся в полдень, когда Оризис, отогнав в сторону звездного скитальца, сиял в зените, к вечеру обещал превратиться во всенародное гулянье. Ведь не только герцогская дочь празднует совершеннолетие. Доступ к святыням Перуна сегодня был открыт лишь гостям и знати. Ни часовня, ни башня, ни сам, возрожденный еще

Лаврой Торинской, парк, не были обделены вниманием.

Официальный прием в тронном зале в связи с болезнью Фергюста, продолжался недолго.

Седой, немощный старик с неизменным, казавшимся теперь невыносимо тяжелым Перлоном, сидевший на золотом с ярко-красной рубиновой розой троне, с трудом вынес получасовую церемонию Сопряжения, слова хранителя культа Перуна, главного законника и судьи герцогства, имперского министра и главного советника графа Ла-Даниэля Камю.