Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

• Название: Танцующая в пламени.
• Автор: Александр Архиповец
• Жанр: Книги

---

Разрывая всесильный фиолет, нанизывая звезды, словно бусины, явилось взору многоцветье призрачного шлейфа - будто драгоценная вуаль, невзначай оброненная юной богиней, спешащей на первое свидание. Она становилась все ярче, насыщенней, пока вспыхнув, не рассыпалась мириадами разноцветных искр. Зеленые, красные, желтые, синие и огненно-рыжие они устремились к земле. Но сгорели так же, как и слезы Небесного Дракона, не достигнув ее плоти.

Сами боги нынче благословили праздник Сопряжения. А раз так, то почему бы и нам, простым смертным, славно не погулять?

***

Салма, с досадой рассматривала в серебряном зеркале едва наметившиеся морщинки в уголках губ. Они с каждым днем становились глубже и заметней.

Как и прочие смертные - она стареет! Ни самые древние, оставленные матерью рецепты, ни магия, ни даже принесенная повелителю и покровителю Трехглавому Демону Смерти жертва, не в силах остановить время. Да и послала она Великому и Безжалостному юную душу с опозданием.

Правда, не по своей вине. Что она могла сделать, сидя долгие годы в заточении на острове Скорби. Убить служанку-тюремщицу? Не велика честь! Да и душа ее черна и без того попадет в когти Трехглавого.

Другое дело - чистая, как первый снег и почти непорочная душа молодой девушки! Пусть и не девственницы. Но ведь она не принадлежала Трехглавому. Это ее подарок, Салмы. И повелитель не может его не оценить. Графиня приметила Керал уже на следующий день по приезду в старый загородный дом покойного маркграфа Гюстава.

Затерявшийся в горной глуши Лотширии, неподалеку от деревеньки, он давно бы уже пришел в полный упадок, если бы не местный староста, считавший своим долгом поддерживать в порядке господское добро.

Почему Филипп избрал именно это место для переговоров с вождями кланов горцев Салма, как и многое другое знала: мужчина, познавший ее, терял не только бдительность, но и разум, становился полностью зависимым. В постели он рассказывал все, что знал - самое сокровенное и потаенное.

"Золото! Вот почему Филипп стремился в такую глушь. Тайник отца.

Без него никакие переговоры не сдвинутся с места. Здесь даже она не в силах помочь. Всех вождей не соблазнить. Да и ни к чему. Хватит и престарелого козла - главы Шамта Регула".

Салма брезгливо поморщилась, вспомнив морщинистое дряблое тело, невыносимо разившее потом, козьей шерстью и конским навозом.

"Глупец! Он обещал сбросить своих жен в пропасть, а Филиппу перерезать горло".

Но золото для старшин было важнее. Однако Салму куда больше чужого золота заинтересовал рассказ молодого любовника о Эльфийском

Рубиконе, - источнике силы, богатства и могущества ее заклятого врага Леона Бареля. Единственного, кого она так и не смогла покорить, превратить в покорного слугу. Был еще Ловсек - Мартин

Макрели, но у того на шее висел амулет холодного сердца, да и времени не хватило…

А вот Леон…

"Барель мог переписать Книгу Судеб. Владел эльфийскими Ratriz и

Ziriz. Он должен был стать ее рабом, а превратился в непобедимого врага. И остров Скорби - дело его рук!

Поможет Трехглавый - сведем счеты и с ненавистным Рыцарем

Создателя, будь проклято его имя! Доберемся и до сокровищ Рубикона.

Не с Филиппом, так с кем-нибудь другим.

Но жертву покровителю принести необходимо. Если лишит власти над мужскими сердцами - страшно даже подумать! Она превратится в дешевую шлюшку!"

И жертва была принесена. Для этой цели, как нельзя больше подходила Керал. Минувшей зимой девушка осиротела. Отец и жених однажды не вернулись с охоты. Говорят, достались воркам на ужин. У матери случилась горячка, пошла кровь горлом.

Деревенский староста определил Керал в услужение к миледи Салме, чем и подписал приговор.

Девушке ничего не стоило заморочить голову легендой о Цветке

Счастья, который якобы должен вот-вот распуститься в горах. Но чтобы волшебство свершилось, об их походе никто не должен знать. Увидеть его мог лишь глотнувший зелья "прозрения", которое и лишило на время

Керал сил.

Широко раскрытыми, полными непонимания и ужаса глазами, не в силах не только противиться, но и позвать на помощь, она следила как миледи, сняв с нее одежды, привязала к сухому дереву, сложила у ног охапку хвороста. Затем, достав из дорожной сумки пузырек с темной жидкостью, пролила на острие извлеченного оттуда же тонкого кинжала, несколько вязких капель. Привычным движением рассекла кожу, начертав на груди и животе Керал силуэт Трехглавого. Смешавшись с кровью, жидкость вскипела. Надрезы вначале покраснели, а затем почернели. В такт дыханию жертвы затрепетали крылья демона, пасти на головах открылись.

Теперь, когда Трехглавый вселился в рисунок, не хватало лишь огня. Он вспыхнул сразу, лишь стоило поднести огниво. Ослепительно яркий и жаркий, совсем не такой, какой можно было ожидать от не слишком сухих веток.

Вопль боли и отчаяния жертвы слился с торжествующе-гортанным криком палача. После того наступил миг опустошения, который вскоре сменился приливом сил, ощущением бодрости и молодости. Господин жертву принял. Но впереди - самая главная и важная. На свете нет места двум Розам. Положив на алтарь Софью, в жилах которой течет божественная кровь, она обретет новую силу, переступит человеческую грань, сможет проникнуть в тонкие сферы.

Да и для дела польза не малая! Фергюст долго не протянет - значит освободится престол Торинии. В этом случае, окажись Филипп удачлив, можно навсегда покончить с кочевой жизнью. Для начала стать герцогиней не так уж плохо, ну а дальше,.. дальше будет видно!

***

Казавшаяся такой близкой славная победа, за единый день обернулась безоговорочным поражением. Даже более - полнейшим крушением планов и надежд.

Филипп, загнавший де Фовера в Лот, осадил город. Он даже попытался пару раз его штурмовать. Но ополченцы, отведав смертельно жалящих арбалетных болтов ветеранов де Фовера, живо потеряли прыть.

Ну а горцы, те так и не пожелали слезть со своих низкорослых, но удивительно выносливых и неприхотливых лошадей.

Конечно, долго гарнизон наместника устоять не мог. Но этого и не потребовалось. Уже на четвертый день с юга подтянулись размещенные на границе с Дактонией тысячи, а с запада привел войска граф Мартин

Макрели.

Так, не особо дружное "воинство" Филиппа, все разом угодило в западню.

Все о чем мечтал еще Симон Макрели, свершил Мартин. Наголову разбил объединенные силы горцев и бунтовщиков. Но как ни странно, бойню не продолжил, а, окружив остатки злобно поглядывавших друг на друга горе-вояк, отложил развязку до утра.

"Почему он медлит? - Думал Филипп, прекрасно понимая, что на этот раз ему не уйти. Больше нет ни золота, ни сторонников. Салма и

Ворон в основном помалкивают. Да и поглядывают как-то странно - словно на покойника. Горцы же зыркают голодными ворками. Не колеблясь, выдали бы Макрели. Да вот только, видать, тому без надобности. Сам возьмет и учинит показательную казнь. И не где-нибудь, а на лобном месте в Торе. Почему только тянет?"

Ответ пришел довольно скоро.

Лишь Оризис коснулся горизонта, с той стороны рожок запел нежданную мелодию, зовущую на переговоры.

Макрели выслал парламентеров.

"Что он хочет обсуждать? И так все предельно ясно. Безоговорочная сдача в плен. Неужели сохранит жизнь?"

Еще больше Филиппа удивило приглашение на личную встречу…

Охрана осталась за спиной. Навстречу друг другу шли с открытыми лицами.

Филипп, раскрасневшийся словно нашаливший мальчишка, страшащийся неминуемой порки от строгого учителя, и невозмутимый, уверенный в себе Мартин, в последнее время все больше походивший на отца.

Филипп, не выдержав его взгляда, опустил глаза.

- Личной вражды к Вам, юноша, я не питаю! - совершенно спокойно, с нескрываемым безразличием произнес Макрели. - Скажу больше: мне понятны Ваши устремления и амбиции. Вот только путь Вы избрали не самый лучший…

"Теперь это ясно и мне", - закусив до крови губу, думал Филипп.

- …он не мог ни к чему хорошему привести. Я понимаю, что Леон

Барель помогать особо не спешил… и вряд ли собирался.

При упоминании имени Светлого Рыцаря Создателя, Филипп отшатнулся, как от пощечины. Мартин, не глядя, угодил в самое больное место. Воспитанник его одновременно и проклинал надеялся на помощь. Если бы Леон лишь пожелал, все могло сложиться по-иному…

- …Повторяю - Барель и не собирался. У него другие планы, связанные с Властом. Ведь вы давненько недолюбливаете друг друга.

Верно?

- Дела это не касается!

- А вот здесь Вы глубоко ошибаетесь! Касается, еще и как! Пришло время решать - его жизнь или Ваша. Помимо всего прочего - обещаю сохранить жизнь ополченцам и горцам, тем, кто принесет клятву верности Фергюсту.

- Я, дворянин! - нетвердым голосом, пытаясь изобразить возмущение, произнес Филипп. - Ваше предложение для меня унизительно…