black__tiger - Зеркало иллюзий

• Название: Зеркало иллюзий
• Автор: black\_\_tiger
• Жанр: Фэнтези

Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Северус Снейп

Общий || джен || G

---

Он не прочь заодно заткнуть обидчику рот заклятьем, но “скотина” неожиданно согласно кивает, бормочет: “Разбуди, когда что‑нибудь дельное придет, наконец, в твою тупую башку”, – и закрывает глаза.

А Снейп уже ни на что не надеется, ни на свою фантазию, ни на жажду мести. Он садится – на ту самую скамью с фиксаторами, спиной к беспомощному врагу (видеть его сейчас – ни малейшего желания), обхватывает руками немытую голову. Во–первых, рука не поднимается – просто так, без повода. Во–вторых, один раз он уже последовал совету этого придурка – и что из этого вышло?.. А самое смешное – что придурок, кажется, искренен, явно чувствует себя виноватым (хотя и не обязательно перед ним, Снейпом; только вот Люпин, в отличие от Снейпа, придурку не врежет – ни по–магловски, ни по–магически) и все его предложения от души… От черной, хитрой и коварной Блэковской души…

Стоп. А если без всяких хитроумных вывертов, просто старое доброе известное еще со второго курса (а Снейпу и того раньше) заклинаньице? И никаких терзаний. Много ты терзался, указывая на тот сучок, Блэк?

— Блэк, а вот как тебе понравится самая обыкновенная… – Снейп поворачивается, и его голос машинально понижается до шепота, а возмущение, наоборот, возрастает:

— Блэк?!.

Спит! Эта гриффиндорская зараза спит!!!

Может быть, он все‑таки притворяется?

Слизеринец с надеждой прислушивается к ровному дыханию. Нет, не похоже на притворство. Надо же – спит… А он, Снейп – мало, что пострадавшая сторона, так еще и не выспится!

Интересно, а сам Снейп смог бы заснуть вот так же безмятежно и опрометчиво в компании своего злейшего врага?

Он предпочитает не отвечать. Какая, к Мерлину, разница? Сможет, если придется.

А этому – чего бы ему и не спать? Он же ничем не рискует. Ведь по большому счету – что Снейп может реально с ним сделать? Избить? Заклясть? А толку? Это же – только до визита в больничное крыло. Разве что душу отвести – что, впрочем, тоже немало…

Может, продержать его здесь весь завтрашний день, чтобы он прогулял уроки? Мелко, ой, мелко… Будто он и так не прогуливал!

…Неужели он действительно ничего никому не сказал?

Какое изощренное издевательство: враг в твоих руках – а руки точно связаны!

Напоить бы его одним из своих долгоиграющих зелий… Но Снейп – здесь, а зелья – там, в слизеринских подземельях. Да и нет под рукой подходящих. Вот если бы Блэк предупредил о своей выходке заранее… Ага, мечтай дальше! Или попроси его подождать, пока нужный состав заварится и настоится… Высшая степень идиотизма! Снейп бьет кулаком по скамье. Боль приводит его в чувство и встряхивает мозги. И вытряхивает из них – мысль.

Вернее – зародыш мысли. Снейп замирает с поднятым кулаком, чтобы не спугнуть ее прежде, чем она оформится.

Пара глубоких вдохов… Есть! Поймал! Вот оно!

Что бы он ни придумал сейчас… нет, что ни говорите, а в стенах Хогвартса достойная месть невозможна. И почему он должен идти на поводу у этого? Он предпочтет диктовать условия – сам.

Слизеринец шепчет контрзаклинание, освобождающее спящего, и выскальзывает за дверь.

Совы прилетают к завтраку. Как обычно.

Свиток падает рядом с тарелкой.

Черноволосый и сероглазый юноша в мятой (будто спал не раздеваясь) мантии разворачивает пергамент. На нем нет подписи, но адресат не сомневается в авторстве. Ни минуты. И смотрит на слизеринский стол. Взгляды двоих скрещиваются; ни один не сулит другому светлого будущего. Лохматый сосед слева сует нос в пергамент, Блэк отпускает верхний край, и свиток сворачивается у Поттера перед носом, закрывая две каллиграфические (по такому случаю!) строчки:

“Обойдешься, Блэк!

Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным”.

ПОСЛЕ ВЧЕРАШНЕГО

Западный берег озера зарос ивами, местами кусты спускаются к самой воде. А еще вдоль воды тянется узкая полоска белого плотного песка, инкрустированного крупной каменной крошкой. Не ограненной, но пришлифованной. В жару кварцевый песок искрится на солнце, а воздух над разогревшимися валунами слегка колышется.

О камнях говорили разное. Кто‑то – что их принес древний ледник (ага, значит, и озеро – ледникового происхождения… и точно, вода в нем ледниковая, в смысле – ледяная; а когда прогревается, то зацветает). А кто‑то утверждал, что камнями пытались укрепить берег. Что там с берегом – неспециалисту не видно, а камни – будто испокон веков тут лежали.

Неспециалисты использовали оглаженные водой и временем валуны для своих надобностей. Кто‑то когда‑то переплел ветви рядом растущих ив наподобие шатра, натаскал в образовавшееся укрытие камней и сложил из них сиденье – каменное кресло (или, если угодно, трон) со спинкой и даже с подлокотниками. Сидеть на нем не очень удобно, зато аристократично. Сразу себя человеком чувствуешь. Листва, просвеченная солнцем, отбрасывает на песок, под ноги сидящему, кружевную, сквозистую тень.

По ту сторону ивовой заросли июньский полдень плавится от зноя. В такой день – хорошо купаться до одурения, валяться на пляже, затевать шумные игры, запивать сливочным пивом философские размышления на импровизированных пикниках, наконец, просто медитировать на воду, искрящуюся солнечным золотом…

Однако ни плебейские, ни более возвышенные развлечения не соблазняют укрывшегося под ивами черноволосого сутуловатого подростка в форменной мантии и слизеринском галстуке. Под ивами – прохладно и спокойно. А еще – это идеальная позиция для наблюдателя: он видит всех (ну, по крайней мере, все, что ему надо), а его – никто.

Все, что ему надо видеть – это четверка ребят, от которой он на сей раз устроился на весьма почтительном расстоянии, прихватив с собой учебник. Книжка – не более чем ширма: чтобы у случайного свидетеля не возникло никаких сомнений относительно того, для чего он тут уединился – для подготовки к экзамену по трансфигурации, естественно!

…И надо же, чтобы случайным свидетелем оказалась грязнокровка Эванс!

Девчонка шлепает по воде, подобрав мантию, огибает ивовый куст; вспугнутый слизеринец вскакивает с волшебной палочкой наизготовку навстречу гриффиндорской старосте – и оба одновременно выпаливают:

— Что ты тут делаешь?!

— Фууу! – первой облегченно вздыхает Лили. – Ты чего палочкой размахиваешь, Снейп? Ты меня напугал…

Снейп прячет палочку и растерянно оправдывается:

— А ты чего по кустам лазаешь? А еще староста! Я думал… я думал… – а в самом деле, о чем он думал, если его естественные враги под контролем и вообще не вспоминали о нем после вчерашнего? – Я думал, это Прингл!

Лили скептически хмыкает:

— Ты палочкой от Прингла защищаться собрался?

Растерянность сменяется раздражением:

— Эванс, не зли меня, давай проваливай отсюда!

Лили, наверное, и ушла бы… скорей всего бы, ушла – она была заметно разочарована, обнаружив, что укрытие занято – но только не теперь!

— Еще чего! Твои кусты, что ли?

Снейп озадачен: а что, в этом кто‑то сомневается?

— Может, и мои. Я тут всегда сижу… – и проглатывает окончание.

Боггарта с два она – «случайная». Смотри‑ка ты – тоже с книжкой. Магла – а не дура: знакома с основами конспирации (о том, что собственными конспиративными “талантами” он обязан магловскому детству, слизеринец, естественно, предпочитает не вспоминать). На спор: она тут затем же, зачем и он сам… наверняка, следит за Поттером и его прихвостнями.

Впрочем, шлейфом кометы Эванс вряд ли интересуется. Только ядром.

Лили с досадой фыркает, но не уходит. Садится на песок, раскинув полы мантии – как черные крылья. Тьфу! И еще неизвестно, что хуже: она одна рядом – или те четверо на расстоянии. Раздражение подогревается неприязнью и настаивается тем круче, чем больше в него подкидываешь новых ингредиентов – таких, например, как ее гриффиндорская неспособность просто пройти мимо. Не вмешайся она вчера в мужскую разборку – Поттера наверняка не занесло бы на вираже так бесповоротно. Одно хорошо – ушла вовремя, не дожидаясь развязки…

Ворона… рыжая! А взгляд‑то… Один такой взгляд в упор – и на неделю в больничное крыло с ожогом третьей степени. Или второй – если повезет.

А он, может, и рад бы обжечься… только на него она не смотрит.

Зато они с ней смотрят в одном направлении.

Четверка плещется в озере возле наклонившейся над водой старой березы. Ныряют, поднимая фонтаны брызг (то есть кто‑то ныряет, а кто‑то неуклюже плюхается в воду с нижних ветвей), топят друг дружку, хохочут, визжат, плавают наперегонки под азартные вопли болельщиков. С берега доносится: “Поттер–Поттер–Поттер–Поттер!..” – “Си–ри–ус! Си–ри–ус!!.” – “Поттер–Поттер–Поттер!!!”

Внезапно Лили, оторвавшись от завораживающей картинки, напоминает обвиняющим тоном:

— Ты так и не сказал, что ты тут делаешь.

А он что – обязан перед ней отчитываться? Будь она хоть десять раз старостой…