Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

Потому что, понимая всё разумом, Гермиона ужасно, до дрожи в коленях и сладкого нытья внизу живота хотела увидеть Люциуса вновь.

Она совсем забыла этот его чуть насмешливый взгляд, от которого теряешься и смущаешься, который так хочется переиграть — и так редко действительно удается.

Ни разу еще не удавалось.

Он всегда ведет себя так, будто свысока смотрит на всё, и наперед знает, что будет; в особенности — чего ждать от нее. Его снисходительность возбуждает желание доказать что‑то, заслужить ироничное одобрение, хотя бы его. Бороться за это, выжимая себя как лимон. Понимая, что глупо идешь по написанному не тобой сценарию — и всё равно идти, слишком уж ловко и увлекательно он сочинен.

Только ведь всё это — ложь. Больше игра, чем когда‑либо раньше. Потому что когда‑то она могла верить в то, что это он играет ею. И ей это нравилось.

Но не теперь. Теперь такого быть не может.

Что бы он ни говорил, он лишь человек. Люди не способны на подобное.

И она не должна быть способна на такую подлость.

Только почему же ей так хочется ее совершить?..

* * *

Гермиону начал раздражать Робби. От его дешевой романтики уже тошнило. От его пустых маггловских друзей — тоже. Его навязчивость надоедала, надоедали мысли родителей и миссис Томпсон, которые, казалось, звучали хором — «какая замечательная пара».

Миссис Грэйнджер рассказала Стэфани о том, что ее дочь — вдова. После того, как та выразила опасения насчет Гермиониной «дружбы» с ее сыном. Миссис Томпсон пыталась выглядеть сочувствующе — но она ликовала. Неужели ее мальчик остепенится? Он стал таким веселым, таким ответственным; он так красиво ухаживает и готов на серьезные поступки! Он взялся за ум и стал уделять время работе, чтобы иметь возможность ублажать свою возлюбленную! Сбывались самые смелые мечты матери Робби.

А возлюбленная злилась, избегала встреч и по ночам смотрела эротические сны с совсем другими героями. Она больше не боялась ложиться спать, как боялась этого раньше — не ожидая ничего хорошего от закромов своего сознания. За последнюю неделю несколько кошмаров с шипящей Генриеттой были единственным темным пятном, просочившимся в ее грезы. А за всё остальное она не прекращала себя упрекать, бранить последними словами, и до ужаса, до безумия, с каждым днем всё больше и больше хотеть увидеть его вновь.

«Не думать о Люциусе Малфое, не думать о Люциусе Малфое, не думать, не думать, не думать…»

Это было странное, пугающее deja vu. Как когда‑то маленькой наивной девочкой, поверившей во все созданные для нее иллюзии, она увлеклась своим непостижимым дядей, не осознавая, что этой внезапной симпатией завершила блестящую психологическую комбинацию Темного Лорда. Закрепила свой «переход на темную сторону». И сделала один из тех необдуманных поступков, после которых уже нет пути назад.

А хотела ли она назад? Сейчас? Теперь?

В тот момент, когда шквал сомнений готов был опять накрыть с головой, когда их стало слишком много — ее отец опять разыграл свою козырную карту.

Когда‑то влечение к Люциусу Малфою подогрело ее решимость.

Потом, чуть позже, когда она узнала слишком многое, когда у нее начали открываться глаза на всё, что сразу подавалось красиво и ловко, Генри увез ее в далекую Манчжурию. Подальше от ненужных сомнений.

Так ли случайно вообще Генри появился в ее жизни?

Смешная…

Мог ли простой Пожиратель Смерти претендовать на ее руку?

Наивная.

Всё это с самого начала и должно было быть так.

Люциус Малфой — роман, который заставит Гермиону Грэйнджер умолкнуть в ней навсегда.

Генрих Саузвильт — будущий супруг, блестящая партия. Она должна была в него влюбиться в тех условиях, в которых тогда жила… В единственного друга, защитника, помощника… Такого милого, любезного. А потом и влюбленного в нее.

Догадывался ли сам Генри о том, зачем приставлен к дочери Темного Лорда? Может быть, и догадывался.

Блестящий план, блестящий выбор. Все эти годы Генри был ее «противовесом», он не давал ей превратиться в чудовище или оледенеть; но и не давал раскаяться или всерьез задуматься над верностью своих решений. Он делал Кадмину Беллатрису немного лучше, чем она могла бы быть, и вместе с тем не давал воскреснуть Гермионе Грэйнджер.

Он действительно любил ее. И он был нужен ей даже больше, чем она когда‑то считала. Не только как вторая половинка, но и как защита, барьер между ней и тем миром, частью которого она стала теперь.

Но барьер был разрушен. Мир нахлынул всей полнотой своей неприкрытости, и Гермиона ухнула в пропасть.

Она уже почти готова была не выбраться из нее, погрязнуть в пучине новых мыслей и осознания очевидности.

Но Темный Лорд не выпускает из вида свою дочь. Он неизменно рядом, и он всё знает. Она уже привыкла к тому, что он знает всё. И что всё равно будет так, как он для нее устроит — а она может никогда и не понять, что всё устроено нарочно, или понять слишком поздно. Или сразу — но всё равно ничего не изменит. Она поймет тогда, когда посчитает нужным Темный Лорд.

Сейчас она опять на краю — и вот появляется Люциус. И увлекает ее в другую пропасть, еще глубже. Так же, как когда‑то — чтобы потом уже нельзя было вернуться назад.

И Гермиона стоит на обрыве этой пропасти, ясно видит ее перед собой и чувствует подступающую горечь — потому что она всё равно шагнет в эту пустоту.

Потому что так угодно Темному Лорду.

Потому что он сделал так, чтобы туда захотела и она.

Но только нельзя, нельзя, нельзя, нельзя ни в коем случае! Слишком жестоко, слишком подло, слишком чудовищно! Это уже садизм. Этого делать нельзя.

О какой человечности потом она сможет говорить себе?

Слишком уж часто Гермиона стала задумываться о своей человечности. Потому‑то Люциус и появился опять в ее жизни.

И она всё равно пойдет к нему.

Глава XV: Хобби

Гермиона трансгрессировала на широкие каменные ступени парадного входа поместья Малфоев и остановилась в нерешительности. В ночном воздухе витал неясный аромат приближающегося лета, где‑то стрекотал кузнечик. Она долго смотрела на большую дубовую дверь с затейливым резным узором, лунный свет отливал на литых уголках.

«Я веду себя, как идиотка. Послушная и предсказуемая, пошлая и недалекая, или бесконечно расчетливая и жестокая», — подумала она.

И несколько раз ударила дверным молотком.

Ей отворила молоденькая горничная, и женщина растерялась.

— Что вам угодно, мадам? — вежливо уточнила девушка. На вид ей было не больше двадцати лет, и тут Гермиона почувствовала что‑то, подозрительно похожее на укол ревности.

— Мистер Малфой дома? — строго спросила она, впериваясь в голубые глаза горничной. Но та определенно владела окклюменцией. Что ж, было бы странно держать прислугу, у которой на лбу написано всё, что происходит в твоем доме.

— Да, проходите, пожалуйста, — учтиво улыбнулась девушка. — Как о вас доложить?

Гермиона приподняла бровь и горничная покраснела.

— Леди Саузвильт, — после короткой паузы сообщила она.

— Ой, простите, — совершенно смешалась молодая волшебница. — Давайте, я проведу вас в гостиную.

— Не беспокойтесь, я знаю, где гостиная, — бросила Гермиона и зашагала в нужном направлении.

Здесь совсем ничего не изменилось за пять лет. Войдя, Гермиона взмахом палочки разожгла камин и теперь стояла, глядя в подрагивающее пламя. Воспоминания кружились в ее голове, но женщина не могла понять, какие чувства они вызывают.

— Что ты сделала с бедняжкой Сюзанной? — раздался за ее спиной насмешливый голос Люциуса Малфоя, и Гермиона вздрогнула.

— Она спросила, как обо мне доложить, — сообщила наследница Темного Лорда, оборачиваясь. Люциус стоял в дверях, одетый в длинный домашний халат, и с интересом смотрел на нее.

— Для человека, который пять лет провел за границей, а вернувшись, поселился у магглов, ты чересчур требовательна.

— Хочешь, чтобы я извинилась перед твоей служанкой?

— Что ты, — хмыкнул старший Малфой.

— И вообще, куда подевалась Джуня? — с плохо скрываемой досадой, за которую тут же возненавидела себя, продолжала Гермиона.

— Ушла вслед за своей хозяйкой, — невозмутимо ответил Люциус и, сделав несколько шагов вперед, указал женщине на диван. — Присаживайся, Кадмина.

Гермиона не двигалась, молча стоя у камина и глядя на мужчину через покатую спинку дивана.

— Что‑то не так?

— Я не совсем понимаю, зачем пришла сюда, — тихо сказала она.

Люциус усмехнулся, но не ответил.

— Напои меня чем‑нибудь, — попросила гостья смущенно.

Мужчина усмехнулся вновь и, опустив руку в карман халата, вынул волшебную палочку. Легонько качнул ею — и над спинкой дивана возникли два бокала с высокими ножками, полные розоватого эльфийского вина. Люциус спрятал палочку и, опершись одним коленом о диван, взял парящий бокал.

— Твое здоровье.

Гермиона сделала несколько шагов вперед и тоже взялась за хрустальную ножку.