Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

— Что она хочет? — не выдержала сидевшая рядом Джинни. — Переведи!

— Говорит, что на парселтанге все слова понятные и что она вообще будет молчать, раз мы такие вредные, — простонала Гермиона. — Ну что же это такое?!

— Тото хочет кушать, — зашипела Генриетта. — Мама, покорми Тото!

— Мама покормит Тото, если Етта попросит по–английски.

— Что? — несколько раз хлопнула ресницами малышка и вопросительно посмотрела на Алиру.

— Не знаю, — прошипела змея в ответ. — Вероятнее всего, она хочет, чтобы вы сказали что‑то по–человечьи.

— Алира, скажи маме, что она вредная! — досадливо хлопнула ручками по полу Генриетта. — Вредная, вредная мама!

— Вредная Етта! — в сердцах прошипела молодая ведьма.

— Мне нужен переводчик!!! — взорвалась Джинни Уизли, вставая с дивана. — Это просто дискриминация!

— Вирджиния веселая! Смотри, она сейчас обрадуется, — зашипела малышка Алире, и, осторожно поднявшись на ножки, пошатываясь пошла прямо к Джинни.

— Великая Моргана! — просияла рыжая ведьма, кидаясь к ней. — Моя умничка!

— Вирджиния, покорми Тото! — замахала руками девочка. — Ам! Тото! — добавила она потом по–английски.

— Аааа!!! — подскочила Гермиона. — Она разговаривает! Разговаривает!!!

— Мама — странная, — задумчиво прошипела Генриетта, которую Джинни подхватила на руки, — если «ам», — она опять с трудом выдавила это слово по–английски и взмахнула ручками, — ей кажется понятнее, чем всё остальное…

— Что ты смеешься? Гермиона! — негодовала Джинни. — Что она сказала? Гермиона! Даже твоя змея, кажется, хохочет! Это нечестно!!!

* * *

Робби чувствовал, что что‑то не так. Его всё неотвязнее преследовало это неприятное ощущение.

Бедный парень не знал, в чем постоянно ошибается. Он всё время ломал голову над этим и только сильнее запутывался.

Гермиона снова неуловимо изменилась. Если после их первой ночи она стала фальшивой, то теперь появилось еще и какое‑то ожесточение, агрессия. Она избегала встреч и то и дело пропадала куда‑то из дома сама, оставляя ребенка с матерью или Вирджинией.

Еще Робби очень не нравилось, что Гермиона не подпускает его к дочери. Она неизменно придумывала причины, по которым они не могут куда‑то ходить вместе и бесконечные поводы увести Етту из помещения, в которое попадал парень. По словам матери, то же самое делала и миссис Грэйнджер со своей подругой. Правда, сейчас она много работала и не так часто виделась с миссис Томпсон — но, если раньше они постоянно сюсюкали с малышкой, то теперь Стэфани видела Етту лишь несколько раз и то мельком.

Робби тщетно искал возможные причины такого странного поведения своей девушки. Недоверие? Дурное влияние? Но какое же он может оказывать дурное влияние на полугодовалую девочку?

Гермиона знала, что его это волнует. Но тут уж действительно не могла ничего поделать. Етта мало того, что слишком быстро развивалась, так еще и стала говорить исключительно на парселтанге, нехотя и с трудом выжимая из себя при необходимости отрывочные английские слова. В таком состоянии ей никак нельзя было контактировать с магглами.

С ней и волшебникам‑то приходилось нелегко. Джинни не понимала парселтанга, Алира не понимала слов Джинни, Етта не всегда разбирала английский и вовсю болтала со здоровенной Королевской Коброй, доводя миссис Грэйнджер до инфаркта, а младшую Уизли — до зубовного скрежета. Понимавшая всех Гермиона, вся затурканная своими проблемами, злилась из‑за того, что ее донимают просьбами о переводе; а еще потому, что Джинни, несмотря на языковой барьер, не считала, что с Еттой творится что‑то неправильное. Скорее она злилась оттого, что не может понимать змеиную речь сама.

Алира тоже проблемы не находила. А мистер и миссис Грэйнджер боялись спорить с дочерью или указывать ей на ненормальность ситуации и тоже в результате поддерживали Джинни, уверяя, что всё в порядке и что в этом возрасте дети вообще не говорят, а так есть возможность понимать, чего хочет их девочка.

Всё это раздражало Гермиону. Она принципиально не разговаривала с Еттой на парселтанге, считая, что не нужно поощрять подобное отклонение. И в результате глупо завидовала своей собственной змее, которая постоянно болтала с ребенком.

— Какой к скандинавскому лешему парк, Джинни?! — злилась Гермиона как‑то вечером, наворачивая круги по своей спальне. — Если она шипит?!

— Чай не средневековье, на костре не сожгут, — не сдавалась рыжая ведьма. — Ребенку нельзя постоянно сидеть в доме, ты даже во двор ее редко выносишь из‑за соседей!!!

— Я виновата?!

— Нет, я! — взорвалась Джинни. — Ну, шипит ребенок! И что?!

— Вирджиния Уизли, даже я, воспринимающая смысл ее слов, понимаю, что это выглядит дико! И бросается в глаза!

— Так давай ее теперь держать в доме до совершеннолетия! — всплеснула руками девушка.

— Я надеюсь, что это, как вы все меня убеждаете, пройдет!

— Разумеется, пройдет! Ты же разговариваешь по–английски! И милорд тоже. И вообще змееусты как‑то учатся говорить на человечьем языке.

— Ни у меня, ни у mon Pére в детстве не было возможности с кем‑то общаться на парселтанге! Зато Гарри рассказывал, что в воспоминаниях, которые ему показывал Дамблдор, Морфин Гонт, к примеру, почти не говорил по–людски! Потому что у него в семье и так можно было общаться, а других людей он дичился.

— Именно поэтому ты собираешься держать Генриетту в четырех стенах? — победоносно спросила Джинни.

— Химерова кладка!!!

— Противоречишь сама себе, — безапелляционно перебила подруга. — Ей нужно побольше контактировать с теми, кто не может ее понимать вообще. Кто не знает даже основ легилименции и не владеет парселтангом. То есть с другими детьми или магглами.

— Другие дети и магглы разбегутся от нее в ужасе, — холодно сказала Гермиона, чувствуя жжение в глазах. — Даже родители–волшебники не будут приветствовать общения своих чад со змееязычной ведьмой. А то ты не знаешь, как к этому относятся!

— Относились.

— Проклятье! В любом случае сейчас речь идет о маггловском парке! И прекрати делать из меня виноватую — без тебя тошно.

Глава XVI: Неожиданная встреча

— Отделение поликлиники сразу налево, — вежливо улыбнулась пухлая блондинка, восседавшая за столиком с табличкой «Справки». — Проходите, вас ожидают. Целитель Армандо Аватикус. Свернете сразу в первый боковой коридор. Комната 11–32.

— Благодарю, — кивнула Гермиона, и они с Джинни и дремлющей в коляске Еттой свернули в указанный коридор нулевого этажа больницы святого Мунго.

Ярко освещенное искусственными окнами пространство выглядело очень уютно. Здесь ожидали несколько женщин с детьми разного возраста, то и дело в спешке пробегали целители в лимонных халатах, воздух благоухал нежным ароматом теплого молока и меда, а в дальнем конце помещения виднелся большой детский манеж, около которого дежурила симпатичная молодая ведьма, присматривавшая за малышами.

Гермиона и Джинни свернули налево и оказались в широком пустом коридоре с рядами диванов и пронумерованными дверями кабинетов детских специалистов. В нужной комнате их встретил улыбчивый сухопарый целитель, сразу рассыпавшийся волной любезностей.

— Миссис Саузвильт, мисс Уизли! Добрый день, проходите. А вот и наша маленькая леди. Вот сюда, пожалуйста, дамы. Здравствуй, крошка!

— Дядя смешной! — прошипела проснувшаяся Етта, внимательно изучая целителя, а потом осматриваясь кругом. — Куда мы пришли?

— Это то, о чем мы с вами говорили, — тут же начала Джинни, осторожно вынимая малышку из коляски и усаживая на стол для осмотра. — Что она сказала? — обратилась девушка к Гермионе.

— Спросила, куда мы пришли, — вздохнула молодая мать и потрепала крошку по голове. — Дядя хочет посмотреть, какая красивая у нас девочка, — гортанно прошипела она, смущенно потупясь.

Етта засмеялась и осторожно встала на ножки — она делала так постоянно, когда хотела кого‑то умилить.

— Ребенок развивается быстро, — кивнул целитель. — Я сделаю кое–какие анализы, — добавил он, вынимая палочку и сотворяя вокруг малышки дрожащий серебристый туман.

— Ух ты! — прошипела Генриетта, перебирая ручками густые пары заклинания, и тут же шлепнулась на попку. — Ой. Етта упала.

Целитель поправил на носу очки и присел на высокий стул прямо перед хихикающей малышкой. Густой туман завился струйкой и втянулся в высокую прозрачную колбу.

— Ну‑ка, погляди на дядю, — попросил целитель, внимательно всматриваясь в глаза ребенка.

— Дядя не умеет говорить с Генриеттой, — констатировала девочка свистящим шипением, — но он милый.

— Процесс развития проходит замечательно, — сообщил целитель после того, как внимательно изучил мысли малышки. — Нет никаких поводов для беспокойства. Я еще поработаю с ее слепком, — кивнул он на стеклянную колбу, — но не думаю, что появятся какие‑то проблемы. Касательно того, что вас беспокоит… Мне не приходилось раньше наблюдать детей, говорящих на парселтанге, но я навел кое–какие справки. В целом, малыши, чьи родители хорошо владеют детской легилименцией и активно применяют ее в уходе за ребенком, поздно начинают разговаривать. У них просто не возникает потребности в этом. Думаю, подобная проблема может возникнуть и здесь — девочка, имея возможность всё, что ей нужно выразить, сказать на парселтанге, не будет стремиться освоить английскую речь. Я мог бы посоветовать вам не применять язык змей в общении с ребенком, побольше рассказывать ей интересных вещей на английском, использовать только его во время игр и прочих забав.