Николай Асанов - Катастрофа отменяется

• Название: Катастрофа отменяется
• Автор: Николай Асанов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1968

Книгу известного советского писателя Н. Асанова составляют три повести.

В первой из них — «Катастрофа отменяется» — рассказывается об обвале в горах Памира, грозившем катастрофой наводнения в одной долине и засухой — в другой.

Повести «Генерал Мусаев» и «Свет в затемненном мире» посвящены событиям на фронтах Великой Отечественной войны в последний ее период.

---

Двадцать минут понадобилось гитлеровцам на то, чтобы подвести танки, но пушки Демидова молчали.

Марина стояла у бойницы, внимательно приглядывалась к отчетливо видимым танкам противника. В этот миг она думала о Георгии.

Демидов приказал вызвать «Алмаз». В это время тяжелый снаряд попал в башню чуть ниже второго этажа, и передача прекратилась. Демидов упал, сбитый с ног осколками камня, радистка уронила голову на стол.

Второй снаряд ударил чуть пониже первого. Кто-то помог Марине вытащить Демидова из рушащегося здания.

Противотанковая пушка, укрытая в окопе, молчала.

Демидов оттолкнул поддерживающих его людей и пошел по мосту, держась необычайно прямо. Он шел, не замечая рвущихся кругом снарядов.

Дойдя до пушки, спрыгнул в окоп.

Уцелевший солдат из расчета пушки поднялся навстречу капитану, стирая кровь с лица. Капитан развернул пушку, принял снаряд и выстрелил. Четыре танка шли на большой скорости к мосту.

Демидов поднялся над окопом и окликнул гранатометчиков, лежавших впереди, в траншее. Они бросились навстречу танкам. Гранатометчиков было трое. Они бежали не пригибаясь, размахивая руками, не прячась от огня. Их мужество восхитило Демидова, и он подумал, что никогда не иссякнут силы его и его солдат, никогда фашистам не взять моста. Гранаты взорвались под танками, и люди упали. Демидов знал, что они мертвы, но знал и то, что подвиг их бессмертен.

Последние два танка шли прямо на него. Он подумал о Марине и о том, что обещал Георгию уберечь ее. Затем выстрелил в первый танк и остановил его. Второй танк надвигался подобно горе. Демидов нащупал на земляной полочке в окопе противотанковую гранату и поднял ее.

Марина бросилась на помощь Демидову. Она увидела как последний танк налетел на бруствер окопа, прыгнул неуклюже и тяжело, словно пытался раздавить не только пушку и человека, но и самую землю, которая защищала Демидова. Над окопом поднялся столб дыма и пламени, танк остановился, накренившись, постепенно обрастая жидким мечущимся огнем.

И тогда к Марине вернулось то спокойствие, с которым она проходила по вражеским тылам, по кровавым полям войны. Теперь здесь, на мосту, она оставалась единственным офицером. С ней были несколько бойцов, три девушки-радистки, санитарки и раненые. Люди, защищавшие западный конец моста, ничем не могли помочь ей. Прижавшись к железным перилам, Марина спокойно ждала, когда фашисты откроют люки горящего танка. Она хотела прежде всего отомстить за Демидова. И, увидев, как они вылезли из танка, Марина дала очередь из автомата. С холодной отчетливостью заметила, как они падали: один — взмахнув руками, другой — подпрыгнув, как раненое животное, третий — ничком.

Два парашютиста заняли окоп, в котором погиб Демидов. Немцы стреляли по-прежнему, но не решались идти в новую атаку.

Вспомнив о дежурившем под мостом у бикфордова шнура минере, Марина спустилась к нему, уточнила с ним сигнал для взрыва моста на случай, если опоздает помощь. Пройти на западный конец моста она не могла и не хотела посылать кого-либо на верную смерть. Люди там знали не хуже ее, что́ надо делать, и она спокойно вернулась в траншею, ожидая танки. Сколько бы ни стреляли гитлеровцы, они не могли разрушить мост и убить всех людей на нем. Марина знала: пока здесь жив хоть один человек — фашисты мост не возьмут.

Она приподнялась над краем окопа, ожидая, когда начнется новая атака, увидела далекое шоссе, по которому текли черные толпы беженцев, упираясь в танковый заслон перед мостом и поворачивая обратно, а затем на юг, прямо по полям, по дачным садикам в поисках другой переправы. Даже отсюда было видно, как смешались на шоссе и его обочинах повозки, велосипеды, автомобили. Видно было, как солдаты, которых легко было отличить по цвету одежды, сталкивали в кюветы мешающие им машины. И с яростью сказала про себя: «Ага, зашевелилась Германия!»

И тут она снова увидела три танка, рванувшиеся к мосту. Несколько парашютистов, не ожидая приказа, поползли навстречу им вдоль парапета. Затем послышались взрывы.

Когда рассеялись чад и пыль, Марина увидела, что первый танк горит синим, пока еще бледным пламенем. Затем вспыхнул второй. Оставшиеся в живых десантники бросали свои последние гранаты без промаха.

Один танк прорвался вперед. Марина приподнялась с гранатой в руке. Танк приближался, нависая, как глыба, А за ним, вдалеке, на внезапно опустевшем шоссе, словно там только что поднялась буря, показалась колонна других танков, оливково-серого цвета, и Марина поняла, что это идет помощь.

Она швырнула гранату в последний немецкий танк. Тонкие струи огня, вырвавшиеся из танкового пулемета, обожгли ее тело и руки. Спускаясь на дно окопчика, она увидела, как танк закружился на месте. К нему, бросая гранаты, бежали ее товарищи. Но слабость овладевала ею все больше, и она опустила голову, вытянулась, ощущая боль и радость, — все было сделано, и сделано хорошо.

…Танк Сибирцева прошел рядом с нею. Высунувшись из люка, Георгий всматривался в воспаленные, окровавленные лица людей, кричащих и размахивающих автоматами. Десантники Сереброва рассыпались по пустырю, по шоссе, на котором уже не было ни людей, ни повозок. Часть танков прорвалась на западный конец моста. Сибирцев приказал им пробиваться в город, где все еще слышалась стрельба.

Возбужденно смотрел майор на прошедших через смерть и уцелевших людей, ища среди них Марину.

Яблочков остановил машину. Сибирцев с трудом услышал, его голос:

— Все в порядке, товарищ майор. Можете пройти на командный пункт.

Сибирцев выпрыгнул из танка. Какая-то девушка подбежала к нему и поцеловала.

— Где лейтенант Стрельцова? — спросил он.

— Там, — указала она и отвернулась, испугавшись его потемневшего лица.

Неверным шагом пошел он по мосту, обходя убитых и раненых, наклоняясь, чтобы различить их лица. Никто не спрашивал, кого он ищет. Сибирцев вышел на противоположный конец моста, оглядывая это трудное место боя. Догорали танки. Лежали мертвые и раненые. Спрыгнув в окоп, Сибирцев посмотрел на мертвых, боясь увидеть среди них Марину.

Несколько девушек теснились возле подруги, приподнимая ее. Но вот девушки отстранились, и он узнал Марину. Марина сидела с закрытыми глазами, прислонившись к стенке окопа. Он опустился рядом, тихо окликнул, словно она спала. Глаза ее приоткрылись.

— Георгий! — как будто еще не веря, позвала она. Чуть-чуть шевельнулись пальцы, она пыталась протянуть ему руку — и не могла.

Санитарная машина остановилась возле окопа. Девушка, показавшаяся Сибирцеву знакомой, бережно отстранила его от Марины. «Вера», — подумал он мельком и удивился тому, что может еще видеть и запоминать. Две другие девушки развернули носилки, ловко подняли и положили на них Марину. Он шел рядом, держась рукой за носилки, словно боялся, что стоит отпустить их, и Марина исчезнет. А вокруг был свет утра и солнца, осенний, холодный, но обещающий тепло к полудню.

Рига — Москва

1944—1961

Примечания

1

Таш — мера длины, около шести километров.

2

Терьяк — опиум.

3

Овринг(тадж.— узкая горная тропа, пропасть, обрыв) — висячие плетеные или сделанные из жердей мостки и балконы для переправы через ущелья или для прохода вдоль их отвесных склонов.

4

Незаливаемое место на пойме реки.

5

То же, что и таволга; таволожный кустарник.

6

Части обеспечения военно-автомобильных дорог.