Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

• Название: Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.
• Автор: Виктор Петелин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-8288-0776-5, 5-8288-0774-9

Перед читателями – два тома воспоминаний о М.А. Шолохове. Вся его жизнь пройдет перед вами, с ранней поры и до ее конца, многое зримо встанет перед вами – весь XX век, с его трагизмом и кричащими противоречиями.

Двадцать лет тому назад Шолохова не стало, а сейчас мы подводим кое-какие итоги его неповторимой жизни – 100-летие со дня его рождения.

В книгу вторую вошли статьи, воспоминания, дневники, письма и интервью современников М.А. Шолохова за 1941–1984 гг.

---

В самом разгаре оживленного разговора Шолохов вдруг с серьезным, озабоченным видом спросил:

– Чем могу вам служить?

Благодарный за то, что самим писателем так неожиданно просто была мне предоставлена возможность обратиться к нему с просьбой, я торопливо изложил цель своего приезда. Михаил Александрович, внимательно выслушав, ответил:

– Давайте вашу рукопись. Я хотя и очень занят, собираюсь в поездку за границу, но прочитаю, разберусь…

Михаил Александрович Шолохов встрече с людьми всегда рад и у него много друзей среди стариков, молодежи и даже детей. Писателя лично знают тысячи советских граждан, много интересного они о нем рассказывают. А тем из них, кто с Шолоховым прожил не один год, есть что о нем вспомнить.

И поныне здравствует в Вешенской учитель Тимофей Тимофеевич Мрыхин, впервые раскрывший перед Мишей Шолоховым книгу, чудесный мир литературы.

«Почти вся моя сознательная жизнь была заполнена работой в школе, – говорит учитель, теперь пенсионер Т.Т. Мрыхин. – В памяти сохранилось много незабываемых детских образов. Одними из ярких являются и воспоминания о работе с Мишей Шолоховым, которому тогда было около семи лет.

Самым трудным для него на первых шагах учебы было письмо, так как слабые детские пальцы с трудом писали цифры и буквы. Но он старательно трудился и был очень доволен, когда удавалось справиться хорошо с уроком.

В усвоении чтения и счета Миша не испытывал никаких затруднений и быстро продвигался вперед. Работа с ним доставляла мне удовлетворение, так как я видел, что мой труд щедро вознаграждается прекрасными успехами прилежного ученика. За 6–7 месяцев он прочно усвоил курс первого класса. А больше всего меня радовали его пытливость, жажда к знаниям. Грустно подумать, что в условиях удушающего царского режима мог, не развернувшись, погаснуть талант Миши, как гибли тысячи талантов нашего даровитого народа».

Посчастливилось мне встретиться и с 50-летним слесарем Кружилинской МТС Давыдом Михайловичем Бабичевым – прототипом одного из персонажей «Тихого Дона». На его глазах и при его участии проходили жизненные изменения в быту казачества. Он всегда был близок к Шолохову и сейчас бывает частым гостем писателя. Давыд Михайлович очень любит книги Шолохова, знает наизусть из них большие отрывки.

Когда я спросил, что ему больше всего нравится в «Тихом Доне», Бабичев ответил:

– Всем я восхищаюсь. Но больше всего люб шолоховский сказ о Ленине. Сильное это в книге место. Разговор Чикамасова с Бунчуком так душу и переворачивает, если, конечно, вдуматься в суть этой беседы. Помните, как казак Чикамасов спрашивает Бунчука:

– Илья Митрич, а из каких народов Ленин будет? Словом, где он родился и произрастал?

– Ленин-то? Русский…

– Нет, браток! Ты, видать, плохо об нем знаешь, – с оттенком собственного превосходства пробасил Чикамасов. – Знаешь, каких он кровей? Наших. Сам он из донских казаков, родом из Сельского округа, станицы Великокняжеской, – понял? Служил батарейцем, гутарют. И личность у него подходящая, – как у низовских казаков: скулья здоровые и опять же глаза…

– Нет, Чикамасов! Он русский, Симбирской губернии рожак.

– Нет, не поверю. А очень даже просто не поверю! Пугач из казаков? А Степан Разин? А Ермак Тимофеевич? То-то и оно! Все, какие беднеющий народ на царей подымали, – все из казаков. А ты вот говоришь – Симбирской губернии. Даже обидно, Митрич, слушать такое…

Не меньше любят и ценят казаки «Поднятую целину» – другое прекрасное произведение Шолохова.

О таланте и мастерстве писателя, создавшего «Поднятую целину», хорошо говорится в беседе колхозника Тимофея Ивановича Воробьева, напечатанной в Вешенской районной газете.

«Тяжеленько было до Советской власти. А я все же никогда не унывал. Мою жизнь всегда украшало веселье, шутейное слово. И когда уже посеребрилась моя борода, приключилась со мной, скажу вам, одна история.

А виноват в этой истории Михаил Александрович Шолохов. Вывел он в своей книге деда Щукаря. И получилось оно так, скажу вам, что вроде я чисто вылитый Щукарь: скажите, кубыть с меня списал. А я ить сроду не был Щукарем. Это теперь меня многие так зовут, а все потому, что Михаил Александрович Шолохов умело подметил где-то такого старичка, схожего со мною. Я пробовал открещиваться: «Какой я вам Щукарь?» А мне отвечают: «Такого шутника и острого на язык более нет, поди, на Дону. Ты, Иваныч, самый щукаристый».

Вот каким манером я угодил в героя книги».

Со многими своими земляками писатель долгое время рука об руку трудился, помогал своей работой в мастерских и на полях только что родившегося колхоза. С удовольствием рассказывает семидесятилетний кузней Дмитрий Сергеевич Крамсков о том, как он с молодым Шолоховым делал для колхоза новый плуг.

– Однажды Михаил Александрович подошел ко мне и говорит: «Побывал я в колхозе имени Фрунзе, хотелось посмотреть на людей и их работу. С севом дело плохо. Получается точно как в калмыцкой присказке: «Жир бы был – пышки пек, да муки нету». Так и у них. Быки есть, пахали бы, да плуга нет. Давай плуг для них сделаем».

В тот же день принялись вдвоем изготовлять плуг, самый большой – девятидюймовый. Михаил Александрович уж больно ловко орудовал у горна и бил тяжелым молотом. Тут и сказал я:

– Бросай, Михаил Александрович, свое писательское дело да переходи ко мне на постоянную работу. Я из тебя настоящего кузнеца сделаю.

Засмеялся Михаил Александрович. «Я, – отвечает, – хочу двумя профессиями овладеть».

И сейчас писатель постоянно следит за работой колхозов родного района, заботится об их экономическом развитии. Являясь депутатом Верховного Совета СССР, он глубоко вникает в колхозные дела, подсказывает руководству, как улучшить дела.

Не так давно, посетив несколько сельскохозяйственных артелей, Шолохов увидел, что некоторые председатели колхозов свое нежелание учиться оправдывают тем, что они, мол, с малых лет земледельцы, что с детства и пашут, и сеют, и скотину разводят. То, что делалось много лет тому назад в единоличном хозяйстве, кое-кого из них и теперь удовлетворяет. Не на шутку заволновался Михаил Александрович. Своими мыслями он делится на партийной конференции, на совещании председателей колхозов и передовиков сельского хозяйства.

Станичники давно уже перестали удивляться, как это Шолохов везде успевает побывать, с сотнями людей встречаться чуть ли не каждый день: одних пожурить, других похвалить, третьих просто послушать, и в то же время заниматься большой творческой работой.

Вот и на этот раз, совсем недавно, уже получив строгое предписание врачей немедленно выехать на лечение в Карловы Вары, писатель заехал в родную станицу на несколько дней. Он хотел встретиться со своими избирателями.

Встреча состоялась вечером 14 марта. Накануне, всю ночь и весь день, крутил буран. Зима, казалось, решила наверстать упущенное и сторицей отплатить за прошлые теплые дождливые дни. В Вешенской волновались: сумеют ли добраться участники встречи с Шолоховым из соседних районов: Мигулинского, Боковского и Верхне-Донского? Но тревога была напрасной: все вовремя приехали на встречу со своим кандидатом в депутаты, со своим писателем.

После выступления доверенных лиц на трибуну поднялся М.А. Шолохов, горячо поблагодарил земляков за оказанное ему доверие. Он говорил о своей депутатской деятельности, о писательской работе. Обе эти стороны кипучей жизни писателя неразрывно связаны.

– Бывает так, – говорил Шолохов, – что почему-либо не дается новая глава, не нравится то, что написал. Всю ночь просидишь. Надо выйти покурить, взглянуть на Дон, подумать. Не успел выйти (это 4 часа утра, летом до восхода солнца), через забор вижу бричку, распряженную пару быков. Идет казачка-колхозница. Я, говорит, к тебе с нуждой, к депутату. Спрашиваю, какая нужда. Выяснилось – шесть соток огорода отрезали. Неправильно отрезали…

Я тихо, сдержанно говорю: а что ты, милая, в четыре утра, что ты в два часа ночи не пришла? (Смех в зале.) Она говорит: «Так я ж тебя не будила. Я вижу, ты вышел». Спрашиваю: ты в райисполком пойдешь в 7 утра, если там с 9 начинается работа? Она в ответ: «Так ты же не учреждение».

Что тут можно возразить? Конечно, не «учреждение». Ну, давай твою нужду… Упрямый характер у русских людей.

Кстати, перед приездом меня, видимо, тут поругивали, что, дескать, долго не выдаю свою продукцию на-гора. Кончил «Поднятую целину», скоро будете читать (эти слова зал встречает аплодисментами). Считаю, что свой долг выполнил. И гражданский, и депутатский. Вот мой отчет.

* * *

Через несколько дней я уезжал из Вешенской. Михаил Александрович Шолохов тепло попрощался, пожелал успехов.

Вешенские встречи с любимым писателем навсегда останутся в моей памяти.

А. Ерохин В Вешенской…

Итак, послезавтра открывается Первый съезд писателей России. Сколько здесь славных, известных всему народу тружеников литературы. И сколько молодых, впервые съехавшихся сюда с неоглядных просторов России. Велика наша Россия, и достойна ее величия советская русская литература. Трудятся на ее поприще писатели разных возрастов, разного жизненного опыта, разных талантов. Среди них любовь народная выделяет Михаила Шолохова.