Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

• Название: Последнее танго в Тегусигальпе
• Автор: Лев Рыжков
• Жанр: Прочие приключения

Введите сюда краткую аннотацию

Молодая женщина, оставшись вдовой, после гибели мужа в автокатастрофе, постепенно приходит в себя. И даже заводит новый роман. Легкий. Необрменительный. Она встречается с любимым мужчиной раз или два в год. Они вместе отдыхают. Притом каждый раз в экзотических странах. Вот и сейчас собираются провести время в Гондурасе. А как это связано с цивилизацией майя? Так не забывайте куда она поехала. Впрочем, лучше бы он этого не делала... 

---

 Ира где-то читала, что как раз в Центральной Америке обитают москиты, укус которых неимоверно приятен, а ощущения кусаемого напоминают мгновенный оргазм. Однако вскоре приятные ощущения сменяются невыносимым зудом и жжением.

 Ее любовь к Косте напоминала укус именно такого москита, была раной, которая не могла зарубцеваться целый год.

 Прошла, казалось, целая вечность, прежде, чем они смогли разомкнуть объятия.

 - Костенька, как же я скучала! - прошептала Ира, выплывая из розового океана наружу.

 В настоящем тоже было не так плохо. Трещала цикадами тропическая ночь. С бульвара Франсиско Морасан доносились негромкие отзвуки веселой музыки.

 - Нам надо поговорить, - произнес Костя.

 - Давай поговорим.

 - Не здесь, - отрезал ее любимый человек.

 Они направились на бульвар, и по пути Костя объяснил, что в Латинской Америке отели такого класса непременно оборудованы прослушкой. В условиях почти двухсотлетней гражданской войны это - вполне адекватная мера. А болтать лишнее, пускай даже и по-русски, в номере не стоит. Всегда найдутся охотники расшифровать.

 Веселая музыка доносилась из уличной кафешки, озаренной огнями и неоновыми вспышками. Ира и Костя расположились за круглым деревянным столом. Когда к ним подошел официант в смешной и почему-то зеленой мексиканской шляпе, Костя заказал фахито с рисом, Ира остановила свой выбор на легких энчиладас - трубочках с сыром и помидорами. Решили выпить за встречу немного текилы.

 - Скоро мы сможем быть вместе, - сказал Костя.

 Сердце подпрыгнуло в груди.

 - Вместе, - повторил Костя. - И навсегда.

 - Неужели мое задание подходит к концу? - спросила Ира.

 - Да. Когда ты вернешься, твоя операция переходит в Фазу-2.

 Ира не знала, радоваться ей или сокрушаться. Она привыкла к разлуке и сладкой грусти, свыклась с их присутствием в своей жизни. А теперь вдруг выясняется, что разлуке приходит конец.

 Так всегда бывает, когда достигаешь цели. Только что тобой двигало желание, стремление взять свое любой ценой. И вот - в душе вдруг поселяется пустота.

 ***

 Фаза-2. За пять долгих лет, прошедших со времени внедрения, Ирина каждый день мечтала услышать эти слова. В первые годы чужой жизни она мечтала о них.

 Но теперь Ирине было страшно. Роковые слова оказались произнесены. Они значили, что агенты обязаны перейти к решительным действиям. Как-то: меры физического воздействия, похищение либо задержание объекта слежки.

 Ирининой целью являлся Борис Эдмундович. О нем она была обязана докладывать еженедневно, примечая каждую мелочь, любой незначительный пустяк. Стал иначе поправлять очки? В разработку. Развязались шнурки? Отправить информацию аналитикам.

 В самом начале миссии Иру готовили к тому, что для всего мира она умрет. Конечно, не по-настоящему. Но с теми людьми и реалиями, которые окружали ее раньше, придется проститься навсегда. Не должно было сохраниться ни одного контакта, ни одной ниточки. В прошлом безвозвратно оставались родители, школа, друзья, подружки.

 Слабаки непременно обнаруживались в каждой группе. Кто-то из кандидатов не выдерживал, и во время первого месяца принимался названивать маме. Или любовнице. Или ребенку. Кто-то оставался у каждого. Расставание с этим кем-то являлось настолько болезненным, что способно было свести человека с ума.

 Хорошо, что у Иры не было детей. Хорошо, что она была в семье одна. Но она безумно скучала по маме.

 Когда ты становился агентом, твоя фамилия появлялась в списках пассажиров разбившихся авиарейсов. Иногда - с вариациями, "срабатывали" кораблекрушения, автокатастрофы. Родственники, конечно, не могли поверить. «Как так, ведь наша дочка не собиралась лететь тем рейсом!»

 Коварство первого месяца изоляции состояло в том, что будущего агента оставляли в его родном городе, разве что переселяли в другую квартиру. Мало того, давали полную свободу передвижения. Имелся телефон, Интернет.

 Первый месяц выдерживали не все. Кто-то все же возвращался в большой мир. Конечно, пути назад такому человеку не было. Вы могли читать в газетах материалы о девушках или юношах, которых считали погибшими, а они, оказывается, на самолет опоздали. В некоторых случаях это - кандидаты, сорвавшиеся на первом месяце. Их не трогают. О них, возможно, и забывают. Если они начинают трепать языком, с ними происходит несчастный случай. Но иногда обходится и обычными травмами.

 Выдержать первый месяц почти невозможно. Кто-то начинает следить за своими родными или близкими, уповая на профессионализм. Который, в свою очередь, ничего не значит по сравнению с навыками, доступными лишь настоящим спецам.

 Ира (тогда ее, кстати, звали Лизой) чуть не сорвалась к концу испытания. Она решила позвонить маме из телефона-автомата на станции метро. В какой-то момент ей стало понятно, что ебись она колом, вся эта конспирация. Она хочет жить нормальной человеческой жизнью. Ира сняла трубку, почти набрала номер. И вдруг разревелась, скользнул по стене на заплеванный пол. Это была настоящая истерика. Появились люди. Кто-то держал ее под руки, кто-то настойчиво протягивал минералку.

 Во время первого месяца подготовки будущие агенты, за которыми, конечно же, велось тщательнейшее наблюдение, выявляли все свои контакты с внешним миром. К концу профилактического периода, как правило, кандидаты вспоминали всех, даже самых дальних родственников или случайных приятелей. За этими контактами устанавливалось наблюдение.

 На втором месяце начиналась психологическая обработка, которой кандидаты подвергались круглосуточно. Промывание мозгов проходило в здании бывшего монастыря на территории закрытого коттеджного поселка в Подмосковье. Сбежать оттуда было нельзя. Хотя никто уже и не пытался. Все потенциальные беглецы отсеивались во время первого месяца.

 В психообработку были включены гипноз, медитация, тесты. Ирину уже тошнило от пятен Роршаха, от бесконечных вопросов, от темной камеры с теплой водой, куда будущих агентов погружали на долгие часы, и где начисто пропадало ощущение реальности окружающего мира.

 Любые упоминания о прошлом, рассказы из своей жизни были запрещены. Если кто-то что-то вспоминал, болтуна задерживали в изолированной камере с водой на час-два побольше. А потом налетали психологи, обмусоливали со всех сторон твое воспоминание и вычленяли ту душевную нить, которая, при расставании со старой жизнью никак не хотела обрываться.

 На четвертом-пятом месяцах психологи сочиняли тебе новую личность, прорабатывали ее в самых незначительных мелочах. Учтен должен был быть каждый пустяк, каждый штрих в биографии.

 Потом было знакомство с фальшивыми родителями, друзьями. Для Иры до сих пор оставалось загадкой - являются ли абоненты, обозначенные в ее мобильном, как «мама» и «папа» штатными сотрудниками ведомства? Или же занимаются фрилансом и «работают» по совместительству еще чьими-нибудь «родителями».

 К новым «родственникам» можно было нагрянуть среди ночи. Можно было выпить пива со старым «другом». В большинстве случаев они действительно оказывались приятными людьми. Хотя что-то мешало, ощущалась какая-то фальшь. С этими людьми можно было говорить достаточно искренне. Но сомневаться вслух в их родительских или дружеских правах было бы очень неосмотрительно. В таких случаях провалившегося кандидата возвращали на переподготовку, психологи принимались исправлять упущения.

 Ирину «маму» звали Людой. Она, вместе с «папой» Григорием, жила в Ставропольском крае. Несколько раз Ира гостила в «родном доме», встречала «старых друзей». Все это время ей было не по себе.

 Фальшивые родственники были необходимы во многих случаях. Прежде всего, если агент собирался вступить в брак. Предоставленные конторой люди всегда превосходно справлялись с ролью. Ира не слышала, чтобы кто-нибудь них вдруг проболтался.

 Седьмой и восьмой месяцы занимала пластическая хирургия. Агентам меняли лица, даже фигуры. Разумеется, до полной неузнаваемости.

 Девятый, последний, месяц подготовки был посвящен исключительно любви. Человек, разорвавший связи с прежним миром, не мог не ощущать душевную пустоту. Чудовищный, гнетущий внутренний вакуум. Однако когда агенты обретали новые лица и новые биографии, в их жизнь испепеляющим вихрем врывалась любовь. Исключений не имелось. Это был закон. Приятный, но одновременно и мучительный сюрприз.

 Ира влюбилась в Костю. Произошло это мгновенно. Они встретились в столовой монастыря. Ира вглядывалась в его красивое, слепленное пластическим хирургом, лицо и гадала, кем он был раньше. Его новое имя ничего не говорило Ире. Когда-то они знали друг друга, доживая остатки прежних, канувших жизней. Теперь они должны были познакомиться, как новые люди. У Иры были подозрения, что раньше ее Костика звали Игорем. Во всяком случае, он был очень похож. Но и с Тимофеем - еще одним кандидатом - сходство тоже имелось. Но Ире почему-то не хотелось, чтобы Костик оказался Тимофеем. Ни у одного из них не было ни родимых пятен, ни шрамов, а по голосам Ира их не различала. Мужчины и женщины в монастыре до периода пластических операций редко встречались друг с другом. Разве только в столовой. Но и там не особо друг с другом разговаривали. У каждого своих проблем хватало.