Карл Шмитт - Государство и политическая форма

• Название: Государство и политическая форма
• Автор: Карл Шмитт
• Жанр: Философия

Настоящий сборник работ Карла Шмитта, наиболее спорной фигуры в европейской правовой и политической мысли XX столетия, включает избранные фрагменты «Учения о конституции», фундаментального труда Веймарской эпохи. Помимо статьи, в которой Шмитт полемизирует с плюралистическими теориями, выступая с апологией сильного государства, в сборник также вошли две работы нацистской эпохи, позволяющие полнее представить карьерную и теоретическую траекторию немецкого мыслителя.

Перевод: Олег Кильдюшов

---

Для логики государственно-теоретического образования понятий особый интерес представляет то, что представленная в качестве нормальной форма per negationem определяет другую форму. Например, для Макиавелли все государства, которые не являются монархиями , суть республики («Государь», глава 1), а для Рихарда Томы (Ebd., S. 44), напротив, все государства, которые не являются демократиями , суть «государства привилегий». Последовательно буржуазное понимание правового государства у Канта релятивирует все политические принципы формы до организационных средств поддержания баланса властей.

2. Большинство определений демократии говорят о «господстве большинства». Это большинство есть большинство так называемых активных граждан, то есть граждан государства, обладающих правом избирать или правом голоса. Само по себе оно не требует ни большинства подданных государства, ни большинства жителей на территории государства. Однако в последнее время к этому часто прибавляют, что недостаточно, если господствует большинство активных граждан, более того, что, помимо этого, правами граждан государства должна обладать еще и значительная масса населения. Недостаточно, если решения принимаются большинством внутри меньшинства, располагающего массой бесправных или рабов. Брайс (Ebd., S. 23) требует, чтобы правами граждан государства обладала значительная масса всего населения, «минимум около трех четвертей», а Р. Тома (Ebd., S. 43) – чтобы всем относящимся к народу полагалась личная свобода. Когда говорят о большинстве, то под этим могут пониматься сильно отличающиеся виды большинства, а именно: а) большинство участвующих в голосовании активных граждан, б) большинство всех активных граждан вне зависимости от того, участвуют они в голосовании или нет, в) большинство подданных государства, г) большинство населения страны.

3. В качестве демократических принципов часто вместе называются равенство и свобода , тогда как на самом деле эти два принципа в своих предпосылках, по своему содержанию и по своим последствиям суть разнородны и часто противоположны. Внутриполитически в качестве демократического принципа правильным может быть признано лишь равенство. Внутриполитическая свобода есть принцип буржуазного правового государства, который модифицирующим образом присоединяется к принципам политической формы, будь они монархические, аристократические или демократические. Однако в остальном не следует употреблять ни понятия равенства, ни понятия свободы без более детальных логических и исторических различений. О понятии демократического равенства будет сказано ниже. Применительно к слову «свобода» следует сказать, что свобода в смысле индивидуальной, по природе полагающейся каждому отдельному человеку свободы есть либеральный принцип. Она может рассматриваться лишь применительно к составной части современной конституции, посвященной правовому государству, но не как принцип политической формы. Там все «свободны в равной мере».

...

Различение свободы и равенства как различение либерализма и демократии лежит в основе книги В. Хасбаха ( W. Hasbach . Die moderne Demokratie, 2. Aufl., 1923). В этой работе проблема рассматривается на основательном и интересном материале, но без государственно-теоретической систематики; она страдает от полемической, антидемократической направленности автора. Р. Тома (Ebd., S. 39) выдвигает в качестве демократических принципов равенство и демократию и рассматривает представительную демократию либерализма как подвид демократии вообще, то есть не различает ни демократию и буржуазное правовое государство, ни принципы политической формы демократии (тождество) и репрезентации.

Дальнейшими описаниями демократии являются: «правление народа посредством народа», «господство общественного мнения» (government by public opinion) или же государственная форма, при которой «всеобщее избирательное право является фундаментов всего» ( Р. Тома ). Все эти описания и характеристики выдвигают вперед лишь отдельные моменты или воздействия демократического принципа равенства, тогда как подлинное значение подобных отдельных моментов можно определить лишь в ходе систематического разбора фундаментального демократического понятия, а именно равенства.

4. Наибольшая неясность возникает из-за того, что понятие демократии, как и многие другие политические понятия, превратилось в совершенно всеобщее идеальное понятие, в многозначности которого, кроме того, находится место разнообразным идеалам и в конечном счете всему, являещемуся идеальным, прекрасным и симпатичным. Демократия связывается и идентифицируется с либерализмом, социализмом, справедливостью, человечностью, миром и примирением народов. Так, социал-демократический рейхсминистр д-р Давид во время заседания Веймарского Национального собрания заявил: «Дорога для любого законного мирного развития открыта. В этом заключается самая подлинная демократия». Это замечание с одобрением цитирует Конрад Байерле ( K. Beyerle. Die Verfassung des Deutschen Reichs, M?nchen, 1919, S. 7).

...

Это безграничное расширение понятия демократии до всеобщего идеального понятия происходит как у буржуазных либералов, так и у социал-демократов. Такие либералы, как Хобхаус ( L. Т. Hobhouse . Democracy and Reaction, 2. Aufl., London, 1909, S. 140), обозначают демократию как «применение этических принципов к политике», в действительности это именно либеральное. Жорес описывает демократию как справедливость, человечность, Лигу Наций и дружбу – понимание, характерное для социал-либерализма Второго Интернационала и его специфической связи с Женевской Лигой Наций ( Каутский, Бернштейн, Макдональд, Эррио, Поль Бонкур, Тома, Брантинг, Вандервельде ). Так возникают уникальные комплексы идей, в которых понятия уже неразличимы. Для подобного подхода типична книга Масарика ( Th. G.Masaryk . Les probl?mes de la D?mocratic, Paris, 1924, с предисловием Альбера Томы ).

II. Понятие равенства. Для демократического понятия равенства недостаточно какого-нибудь всеобщего и безучастного равенства, которое наличествует само по себе без соотнесения с субстанцией или ценностью. Специфическая государственная форма демократии может основываться лишь на специфическом и субстанциальном понятии равенства.

1. Всеобщее равенство людей. Равенство всего того, «что имеет человеческий облик», не в состоянии обосновать ни государства, ни государственной формы, ни формы правления. Из него невозможно получить никаких специфических различений и разграничений, только одни упразднения различений и границ; на его основании невозможно конституировать никаких особого рода институтов. Оно может разве что способствовать тому, чтобы растворить и упразднить различения и институты, которые уже утратили в себе силу. Как любая сфера человеческой жизни и мысли – религия, мораль, право и экономика, – политика также имеет свои особые различения. Из того, что все люди суть люди, не вывести ничего специфического ни в религиозном, ни в моральном, ни в политическом, ни в экономическом [смысле]. Экономическое различение производителя и потребителя, например, или юридическое различение кредитора и должника, естественно, не может объясняться тем, что производитель и потребитель, как и кредитор и должник, оба суть люди. Ссылка на это всеобщее человечество может ослаблять известную жесткость, оказывать смягчающее и релятивирующее воздействие, однако не может конституировать никакого понятия. Напротив, если общее для всех равенство людей должно быть единственно определяющим и решающим, то уже будет невозможно проводить какие-либо специфические различения. Идея человеческого равенства не содержит ни юридического, ни политического, ни экономического критерия. Его значение для учения о конституции заключается в том, что оно относится к либеральному индивидуализму и служит принципу основных прав.

...

Равенство, которое не имеет никакого иного содержания кроме общего для всех людей равенства самого по себе, было бы неполитическим равенством, поскольку у него отсутствует коррелят для возможного неравенства. Любое равенство получает свое значение и свой смысл через коррелят возможного неравенства. Оно тем более интенсивно, чем сильнее неравенство в отношении тех, кто не относится к равным. Равенство без возможности неравенства, равенство, которое существует само по себе и которое вообще невозможно утратить, является бесполезным и безразличным.

2. Демократическое понятие равенства есть политическое понятие, которое, как любое подлинное политическое понятие, отсылает к возможности различения. Поэтому политическая демократия может основываться не на неразличимости всех людей, а лишь на принадлежности к определенному народу , причем эта принадлежность к народу может определяться посредством сильно различающихся моментов (представления об общей расе, вере, общей судьбе и традиции). Поэтому равенство, относящееся к сущности демократии, направлено вовнутрь , а не вовне: внутри демократического государственного сообщества все подданные государства равны. Отсюда для политического и государственно-правового подхода следует: кто не относится к государству, тот не рассматривается в рамках этого демократического равенства. Равенство здесь вовсе не означает, что демократические афиняне не отличают себя от варваров или что демократический народ Соединенных Штатов принимает любого чужака как гражданина государства. Если с чужаком обходятся как с равным, то это не затрагивает политические дела, и речь идет о последствиях всеобщих либеральных основных прав в неполитической сфере (частная собственность, правовая защита и т. п.).