Ксения Некрасова - Ксения Некрасова: “Опечатала печатью слез я божий дар из вышних слов”

• Название: Ксения Некрасова: “Опечатала печатью слез я божий дар из вышних слов”
• Автор: Ксения Некрасова
• Издательство: Журнал "Знамя"
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012

Юродивая Ксения. Ее стихи мудры и прекрасны, а судьба — тяжелейшая, как и у большинства поэтов. Ксения НЕКРАСОВА — одно из самых тихих имен в поэзии ХХ века. Уникальное явление в русской лирике — диковинное, одинокое, не вмещающееся ни в какие рамки и не укладывающееся в литературные термины. Ее верлибры близки наивной живописи.

---

Любопытно, что стихотворение начинается отточиями. Это вовсе не пропущенная строка. Как отмечала Ксения, в своих стихах она «шла от живописи». К примеру, нетрудно заметить, что изображение людей в текстах Некрасовой всегда статичное. Она описывает увиденное так, как если бы это была картина. Отточия в тексте — это, вероятнее всего, изображения семян, лежащих перед садовником.

Обращает на себя внимание и замечательный неологизм. Некрасова активно занималась словотворчеством. Среди ее «изобретений» — «луноликие киргизята», «яблокощекий мальчик», «надшарие небес», «дарохраненье лет» и «тыквеннолунная чалма» из приведенного стихотворения.

Остальные тексты были взяты из тетради, в которую Ксения переписала все чистовики. Из них, пожалуй, самые необычные — это «Когда приходит горькая печаль» и «Судьба дала мне в руки ремесло». Два стихотворения можно считать редчайшими сохранившимися в подборках образцами «синих мыслей». («Синими мыслями» Ксения называла стихотворения с минорными финалами. Всякий раз, когда ее захлестывали тяжелые думы, она старалась либо не сочинять вовсе, либо тщательно уничтожала плоды таких «синих дум», искренне считая, что поэзия должна нести свет, а не печаль).

В одном из приведенных стихотворений Ксения с горечью констатирует, что ей приходится мастерить кукол вместо того, чтобы заниматься творчеством: «Болванов ватных хоровод изобретает разум мой и мозг». (В строчках допущена двусмысленность типа «мать любит дочь». Имелось в виду, что мозг вынужден изобретать ватных «болванов»). Нужно сказать, что подобный эпизод действительно имел место. Порой, чтобы прокормить себя, Ксении приходилось мастерить игрушки (по воспоминаниям современников, продавал Ксюшиных тряпочных кукол поэт Николай Глазков).

Отметим, что Ксения Некрасова не ставила знаков пунктуации в текстах, за исключением случаев, когда требовалось поставить вопросительный или восклицательный знак или обозначить диалоги. Поэтому везде в текстах сохранена пунктуация автора.

НАБРОСОК

Комната
И в комнате я
Я да сын
Месячный в колыбели
А от стены к стене
Простерлась пустота
И ужас колыхал дома
И обезумевшие стекла
Со свистом прыгали из рам
И бились в пыль о тротуар
Истерикой стеклянною звеня
И у земли от взрывов бомб
Вставали волосы столбом
И щупальца шурша о небеса
Прошаривали землю и сердца

            И входит муж
                  Он в черной весь пыли
И страшный скульптор
Пальцами войны
Из каменных пород
Лик выломал его
Огромный лоб
С изломами тревог
Повис над озером глазниц
Где мира нет
Откосом скул
Катился подбородок вниз
Но только человечий рот
Ребяче прост незащищен
Пред волею судьбы.
— Взорвали шахты мы сейчас
И затопили их
Машины вывезли наверх
их в Азию возьмем.

По комнате
Прошел
И сел:
— А ты?
что ж, Ксенья, ты?
— Я здесь решила
переждать.
Ты инженер
Тебе опасно здесь.
— Уеду я
а ты с Тарасиком одна?
Все как-то здесь не так
Поедем, Ксенья…
— Нет,
Один поедешь ты
Ты многим нужен
Для миллионов граждан
Учился ты…
                  А я,
                  Что мне
Я мать
И у зверей в почете
Это имя.
Я пережду врага
А ты потом вернешься.

— Как сын? —
И к сыну подошел
На склоны лба
Спокойствие легло
И по плечам,
И по рукам.
Таким смиренным он стоял, —
И яснолунная
Склонилась тишина
Над ликом сына и отца.
И стены успокоенно молчали,
И потолок повис над головами
И только
Всхлипывали
Тоненько в стакане
Осколки битого стекла.
в этой ясности
Стоял он
долго
долго.

18/3—44

САДОВНИК

. . . . . . . . .
Он сидит на ковре
В тыквеннолунной
Чалме на челе,
И усы как кисти цветов
По румяным щекам скользят
Два коричневых глаза
В седых бровях,
Как осколки стекла
С хитрым блеском молчат
А на столе
Точки
Поставленные ушедшими событиями
Имена
Из которых родит земля
Грядки великих книг
Из редисок цветов и тыкв.

16 мая 1944 г.

«Судьба дала мне…»

Судьба дала мне
В руки ремесло.
Я научилась
Куклы делать на продажу.
Поэзией бестельной
и бескостной
Не сдвинешь с места
Мельничных колес.
И бросила в сердечный угол,
И опечатала печатью слез
Я божий дар
Из вышних слов.
Болванов ватных хоровод
Изобретает разум мой
                                    и мозг.

«Когда приходит горькая печаль…»

Когда приходит горькая печаль
Кому мне исповедь держать
— Богу
— В бога я не верю
— Друзьям
— Но нету друга у меня
— А людям?
— Что ж люди
Изверилась я в них
Мучительно описывать себя
И в думах проходить
Уж пройденную землю
Мой материк
Что исчислен годами
И за спиной остался
В тридцать лет.
Там юность робкая живет
Побитая житейскими камнями
Она еще доверчиво глядит
На пальцы грязные
что камни подымали.

Из цикла «Мир»

По площадям базарным
Ходят речи
Будто люди
Добро забыли
Жалость в боях убили
Растоптали в походах совесть
О! если бы был Бог
Я бы просила:
Сдвинь с места,
Боже, базары.
Искривились бы ртов орбиты
Языки как миры сшибаясь
Раскололи слова и мысли.

Но

Мальчишка достал
Из корзинки скворца
Птица округлое сизое веко
Содвинула вверх
Таинственны птичьи глаза
Как неоткрытые законы
Комочки пуховой жизни
Умиляют детей и взрослых
Даже бродяга
Шабалками рук
Тянется из толпы
Стараясь коснуться
Взъерошенных перьев.
Значит есть у людей добро.

19–23 сентябрь, 1945

Стихотворения о творчестве

ЗАЧАТИЕ

Кто это?
Возникающий
Внутри моей головы
Под теменем у меня
Затылком погруженный
В тьму
С тончайшим очертанием
Отлогого лба,
Рта
И носа с раздуванием
Мягких ноздрей
На фоне моего мозга —
Суть человечья
С нечеловеческим профилем
Но все равно людским
Как у всех у нас

Так зарождается
Выпивая мысли мои
И тело мое

Съедающее меня  СЛОВО.

23/10 — 26/10—44

«О мысль моя…»

О мысль моя
Взглянувшая
В затылок человека
В соборе черепа
Молилась ты
Когда средь опаленной мглы
Задымленная живопись добра
Зазолотилась вновь
Небесными чертами
Ты мысль моя
У белого листа
Свидетельницей стань.

1944 год

Стихотворения из цикла «О моем поколении»

Книга «О моем поколении», подготовленная Ксенией в 1943 году, представляет собой тонкую самодельную тетрадь, в которой перечислены разделы будущей книги, а вместо стихотворений — первые их строчки. Новые стихотворения, предназначенные для книги, она переписывает в две самодельные тетради, подписанные «Тетрадь № 1» и «Тетрадь № 2». Надпись на обложке «Тетради № 1» гласит:

«Стихотворения, предназначенные для книги о моем поколении в единое двадцатилетие собраны для издания книги в 1943 г. в период великой отечественной войны с фашизмом (Германия)».

Несмотря на будничность тематики стихотворений, удивляет их поэтичность и образность: