Григорий Покровский - Заложники

• Название: Заложники
• Автор: Григорий Покровский
• Издательство: Интернет-издание
• Жанр: О войне

Уважаемые господа! В написании этого романа я ставил перед собой цель рассказать людям хотя бы частичку правды, показать читателю подлинное лицо одной из войн, которое, к сожалению, некоторые авторы рисуют в розовых героических красках. Война — это «грязная тётка», тем более, если она ведётся на территории чужого государства и с непонятной целью. Хочу обратить ваше внимание на то, как люди становятся заложниками своей жадности и глупости. Участники этих событий могут сказать: «Григорий Сергеевич — это же было не так». Заранее соглашусь — это были не Петровы, а Сидоровы, и не летом, а зимой и не в той крепости, а в другой. Но то, что был снос кишлаков, гибель ни в чем неповинных людей, мародерство и другие преступления, бестолковщина, бомбовые удары авиации по своим подразделениям — никто отрицать не станет. Не верь, читатель, что только американский солдат расстреливает в Ираке и Афганистане мирных жителей и журналистов как кроликов на охоте, а наш белый и пушистый воин — истинный защитник бедных и обездоленных. К сожалению, у всех войн одинаковое лицо. Поверьте мне как очевидцу.

Когда я опубликовал на сайте artofwar роман «Ася», один читатель написал комментарии: «Это же было, было, выскоблил добела». И это было, дорогие мои читатели. Роман «Заложники» основан на подлинных фактах.

Великий писатель однажды сказал: «Самые лучшие сюжеты даёт нам жизнь».

С уважением к Вам:Григорий Покровский.

---

— Раньше Барик меня снабжал такой классной кишмишовкой, а сейчас куда — то исчез. Уже больше недели его не вижу. Мы с ним так хорошо сработались: он мне подсказывал в каких кишлаках духи есть, я ему за это немножко денег давал. А сейчас ходим в слепую, можем на такую банду нарваться, что не только людей потерять, но и свои головы сложить. Вот мы готовимся в рейд каких — то заложников искать, я знаешь что подумал, а почему нам, заложников не захватить.

— Это, каких заложников? — Дубов вопросительно посмотрел на Лузенко, — говори яснее, я чего- то не врубаюсь.

— Мы посылаем людей шмонать их вшивники, а они же всё ценное прячут. Эти тайники солдат разве может найти? Проще взять всё мужское население кишлака, мол, подозреваем, бандиты они. Выводим на окраину как будто расстреливать и объявляем их женщинам, что любая может выкупить своего мужа. Пусть гаремы каждого раскошелятся.

— Ну, ты гений, Луза! И чего мы не дошли раньше до этого. Жаль что мы на севере, а не у пакистанской границы. Недавно я разговаривал с одним командиром, знаешь, какие они там бабки делают!? Караваны из Пакистана идут, наши им досмотры делают, чтобы оружие не перевозили. Говорил, всё гребём, как только на караван наскочим: хороший товар, деньги. Товар в машины, а людей в расход. Для этого им ещё и вертолеты дают. Представляешь, сколько сразу можно облететь с вертолётом? Всё, собирай «борзых», сейчас поедем, поохотимся.

— Может в другой раз, — заупрямился Лузенко. — Пажин много замечаний высказал, надо всё устранять.

— Пошёл он, — Дубов перешёл на тяжелую словесную артиллерию, — правильно, таких охеренно интеллигентных, Сталин душил. Моя бы власть я бы их всех снова туда, чтобы в лагерную пыль, в порошок стереть.

Ренат Фёдорович так вошёл в роль диктатора, что от злости сжал кулаки, — развелось их до хрена праведников. А ещё смотрит на меня с таким пренебрежением, чистоплюй, твою мать! — Он продолжал извергать сквернословие.

Его мат уже стал переходить на крик, и казалось, что Лузенко вот — вот встанет перед ним по стойке смирно, и поднимет руку к небесам, закричав «Хаиль». Но Дубов резко прервал свою речь. Издали он увидел, что к штабным палаткам идёт Пажин.

— Поехали, опробуем твоё предложение. Подальше на север рванём, там мы давно не были, — сказал Дубов.

На подъезде к кишлаку Лузенко построил людей. Дубов в своей десятиминутной речи, в которой половина была мат, проинструктировал людей. Цепь, обогнув подковой кишлак, стала замыкать кольцо. Внутрь кольца пошли отпетые, проверенные в деле люди.

Фатима возвращалась из кишлака, куда она зашла накануне в поисках заложников. Увидев солдат, она поняла, что сейчас будет облава. На окраине кишлака стоял полуразрушенный дом и рядом развалины сарая. По всему было видно, что здесь совсем недавно был бой: артиллерийский снаряд снёс угол дома, наверное, вместе с жильцами, на стене разбитого дувала еще видна была гарь и желтеющие свежей глиной шрамы от пуль и осколков. Она метнулась к развалинам и спряталась в сарае среди кучи разбитого самана. Через проём в стене Фатима наблюдала, как солдаты сгоняли на окраину кишлака людей: тут были молодые ребята и почтенные старцы. Рядом со стеной сарая два солдата тащили мальчишку, он упирался и орал, за ним шла женщина (по — видимому, его мать) и голосила.

— А зачем мы этого тащим? — ворчал один из них, — он же совсем ещё сопляк.

— Тащи, — ему перечил второй, — полковник Дубов приказал всех подряд.

Большая толпа афганцев собралась недалеко от сарая, и до Фатимы доносились обрывки речи, из которой можно было всё понять. Перед пленниками стоял прапорщик и объяснял им на афганском языке. Речь шла о выкупе в две тысячи афгани за каждого пленника. Пленники еще долго стояли, никто не хотел платить выкуп. И вдруг один из пленников, засунув руку глубоко в штаны, (туда, где находится его мужское достоинство), и извлек оттуда свёрток завёрнутый в тряпицу. Он отсчитал две тысячи, положив свёрток обратно в штаны, и направился к полковнику. Его примеру последовали и остальные. Молва быстро разлетелась по кишлаку: женщины стали приносить деньги, драгоценности, освобождая своих мужей, отцов и детей. Группа заложников быстро редела, и под конец остался один мальчишка, тот, что орал на всю улицу. Возле сарая стояла его мать и голосила. Из её крика Фатима поняла, что у неё мужа убили на войне, а этот парнишка остался единственным кормильцем трёх несовершеннолетних сестёр.

— Что с ним будем делать? — спросил Лузенко у командира полка — видать у его матери действительно нет денег.

— Если отпустим, в следующий раз никто не даст, — сказал Дубов. — В овраг его и расстрелять.

Лузенко приказал двум солдатам: те с неохотой взяли пацана и потащили к оврагу.

— Отставить! — словно гром среди ясного дня загремел голос старшего лейтенанта.

От его крика все вздрогнули.

— Я приказываю отпустить мальчишку!

Солдаты с радостью встретили этот приказ, и мальчишка со всех ног побежал к оврагу.

В начале Дубов опешил, потом, придя в себя, он заорал на офицера.

— Ты кто такой, как ты посмел отменить приказ командира полка!? Да я тебя, — Дубов сделал несколько шагов в сторону старшего лейтенанта, — пристрелю, гадёныша.

Но, услышав щелчок затвора автомата, тут же остановился.

— Ещё один шаг, — заявил спокойно старший лейтенант, — и я этот рожок разряжу в ваш ненасытный живот.

Чтобы люди не слышали этой перепалки, Лузенко скомандовал всему личному составу: «По машинам». Солдаты с шумом отправились к БТРам

— Да я тебя под суд! — заорал Дубов, — за не выполнение приказа в боевой обстановке и покушение на жизнь командира.

— Можно и под суд, — продолжил офицер сдержанным тоном, — на суде я расскажу, каким мерзким делом занимается этот, так называемый, командир полка. А теперь, товарищ полковник, вы прекратите эту «дикую охоту» и отправьте людей в полк.

Дубов не ожидал такого отпора: он был сокрушен, спокойствием и металлом в голосе этого парня. Первый раз ему встретился такой сильный и волевой человек, младший по званию, заставивший распущенного полковника подчиниться. Он безропотно пошёл к своей машине.

— Откуда нарисовался этот старлей? — Дубов сердито спросил у Лузенко.

— Это Самсонов, новый командир роты, месяц назад как прибыл.

— А на хрена ты взял на дело нового человека?

— Я и не думал брать, он сам вскочил. Старый никогда с нами не ездил.

— Не думал, не думал, — Дубов скривил гримасу, — «индюк не думал, пока в суп не попал». А настучит куда следует, что будем делать?

— Чтобы стучать надо туда доехать. Не волнуйся, командир. Скоро в рейд пойдём, стрелять начнут, случайная пуля заденет — пуля дура, пойди разберись, чья она. Да и разбираться никто не будет.

— Ну, гляди, я на тебя надеюсь.

Фатима из — за своего укрытия наблюдала за этой сценой.

«Полковник Дубов, — думала она, — до чего же ты мерзкая личность. Тысячи честных людей, таких как этот старший лейтенант, как полковник Ромашов и мой Азат, помогают нам, а ты своим поступком перечёркиваешь всю их работу. Забираешь последние крохи у людей, нажитые непосильным трудом.

Глава 12

Азат и Батыр стояли в ожидании Шаика. Мимо сновали люди: пешие и возницы, нагруженная огромными тюками арба, проскрипев большими колесами, заехала на рынок. Навьюченный кулями с водой ишак шел на поводке за своим хозяином в горы, где прилепились, как ласточкины гнёзда, убогие хижины. Небольшого роста бородатый афганец толкал перед собой возок, доверху нагруженный пустыми жестяными банками из — под тушенки. Всё, что воинскими частями выбрасывалось на свалку, оказывалось здесь на рынке. В воздухе стоял запах свалки, немытых тел, ослиных испражнений и гниющих фруктов и овощей. Иногда он смешивался с ароматом плова и поджаренных шашлыков — еду невдалеке готовил молодой, проворный афганец. Рядом жевали сено ожидавшие своей участи барашки, и висела только что освежёванная туша, покрытая роем мух. Движимые инстинктом продолжения рода, мухи кружили над требухой, что валялась рядом, отгоняли друг друга, борясь за место под солнцем. В палатке слепленной из глины и накрытой невесть чем, спал торговец крупой и зерном. Его скромный товар в глиняных, круглых посудинах, похожих на большую пиалу, красовался на витрине. Потеряв всякую надежду продать свой товар, он использовал время в своё удовольствие. Его голые подошвы, высунувшиеся из — под тени палатки покраснели от жгучего солнца.

Азат взглянул на часы — Шаик опаздывал на встречу.

— Что будем делать? — спросил Батыр, — Уже двадцать минут прошло от назначенного времени.

— Я думаю, надо ждать, — сказал Азат, — упустить такой шанс нельзя.

— Вы правы. Когда ещё представится такая возможность познакомиться сразу с таким количеством полевых командиров.