The Killers - Уроки Окклюменции

• Название: Уроки Окклюменции
• Автор: The Killers
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гарри Поттер, Северус Снейп

Рейтинг: General

Жанр: Humor/Drama/Adventure

Размер: Миди

Статус: Закончен

Саммари: Снейп проводит с Гарри Поттером уроки Окклюменции и показывает ему эпизоды из своей школьной жизни.

Заканонные истории.

Большого противоречия канону нет, потому как если этого описано не было - это не значит, что на самом деле такого не происходило. Тем более, что сами Мародеры утверждают, что Снейп вполне достойно давал им сдачи

Предупреждение: AU, OOC

От автора: На всякое действие всегда есть противодействие - закон физики, а следовательно - закон природы!

Наш Северус Снейп - не ромашка и не фиалка, он мальчик мстительный и вредный, и не прощает обид. Именно таким мы его видим и пишем, а не розовым, влюбленным без ума и пушистым зайчиком. Посему - смиритесь и не ропщите, фанаты и ненавистники нашего дорогого профессора!

Для кого-то смех, для кого-то - слезы. Се ля ви!

Претензий не принимаем, таково наше видением ситуации.

Местами юмор, местами драма

---

— Я тотчас же узнаю и доложу! — и Кричер мгновенно пропал.

К тому времени, как Гарри прикончил почти все бутерброды и ополовинил огромный стакан с ледяным соком, старый домовик вернулся обескураженным.

Выяснилось, что незадолго до прихода Гарри с друзьями в Хогвартс, а точнее, в последних числах апреля, Джимси подошел к старейшине хогвартских эльфов и сообщил тому, что Северус Снейп, директор магической школы колдовства и чародейства Хогвартс, заказал ему комплект эльфийской одежды. Вся присутствующая при разговоре сотня любопытных, как старые кумушки, хогвартских домовиков охнула в унисон, и испуганно схватилась за свои чистенькие белые кухонные полотенца. Джимси становился свободным эльфом! Это бывало очень редко и зачастую домовики воспринимали свободу как наказание, впадая при этом в безмерное отчаяние и уныние. Джимси же был совершенно спокоен. Выяснилось, он давно уже дружен с профессором Снейпом и тот оказал ему последнюю услугу, будучи во власти.

Последняя надежда узнать, что же стало с телом профессора, угасла. Гарри очень хотел похоронить нелюбимого учителя рядом с Дамблдором, но теперь не знал, что и думать. Единственная зацепка — Малфои, с которыми покойный профессор вроде как был дружен.

Этим он и занялся на следующий день. Он пообещал МакГонагалл, назначенной временно директором школы, что проведет все каникулы за восстановлением Хогвартса, но сейчас ему нужно разузнать подробности об одном человеке. МакГонагалл покаянно и понимающе вздохнув, отпустила его, открыв камин в директорском кабинете.

У Малфоев, которые спешно собирались отбывать из страны, и сейчас собирали вещи, он толком ничего не узнал, кроме того, что Люциус в последний раз говорил со Снейпом еще до решающей битвы. Но затем тот предположил, что, может, что‑то удастся узнать, наведавшись в дом Снейпа в Тупике Прядильщиков, а также посетив апартаменты профессора в Хогвартсе.

Гарри мысленно попинал себя, что не догадался об этом сам и, поблагодарив за совет, попрощался с семейкой будущих эмигрантов и аппарировал по координатам, любезно данным ему главой семейства.

Он оказался в темном, узком тупичке, который составляли дряхлые, старые домишки. Раньше там жили ткачи, а с развитием индустриального Манчестера все, кто хотел и мог, переселились поближе к заводу, остались в этом неприятном месте только неимущие и старики. Домик Снейпа стоял в сторонке, темный и весь заросший диким виноградом. Никаких охранных чар не было. Гарри тихо поднялся по скрипящим прогнившим ступенькам, и предсказуемо открыл дверь Аллохоморой. Дверь послушно отворилась, обнажив темную затхлую прихожую. Да, незавидно прошло детство и юность профессора Зелий! Небольшие темные сырые комнатки, везде пыль и запустение… даже камина нет. В ванной темно и нет горячей воды, кухонька маленькая, со старой ржавой плитой. Такое ощущение, что Снейп бывал здесь мимоходом, переждать пару часов и возвращался обратно в Хогвартс…

Гарри побродил по комнатам, разглядывая допотопную старую мебель, потертые скомканные половики… Что‑то было не так, но что — никак не приходило в его шрамоносную голову… Внезапно его осенило. Две стены в запущенной гостиной были заставлены книжными полками, которые сейчас были девственно чисты. Ни одного фолианта не стояло на старых, но крепких дубовых стеллажах. Гарри провел пальцем по поверхности — пыли не было… Значит, книги забрали недавно.

Следовало вернуться в Хогвартс и осмотреть внимательно кабинет Зельеварения и личные комнаты профессора. Вдруг да найдется какая‑то зацепка. Хотя Гарри уже даже не знал, что он ищет и зачем. Нет тела — значит, нет. Пора бы уже и успокоиться и жить дальше. Но он не мог.

Кабинет и личные покои также не были защищены ни паролем, ни Охранными Чарами, как будто Снейп перед непредвиденным уходом с поста директора, снял всю защиту со своей территории. МакГонагалл грустно сказала, что Защитные Чары обычно спадают со смертью того, кто их накладывал, поэтому ничего удивительного нет. Северус, судя по тому, что ей рассказал Гарри, давно уже мертв.

Поттер с директрисой неуверенно вошли в комнаты зельевара. Там было темно, тихо и очень чисто. Педантичная обстановка, скромный ковер перед камином, пара кресел, журнальный столик… И такие же пустые книжные полки, как и в доме в Тупике Прядильщика. МакГонагалл ахнула.

— Кто же мог унести столько книг? Северус собрал за все годы преподавания огромную библиотеку из старинных книг. Многие фолианты по Зельям были практически бесценными, и он потратил на них почти все свои сбережения. Просто странно, что нет именно его личных вещей и книг, он бы никогда не оставил их, особенно врагу. Да и кому бы он мог их завещать? Очень, очень подозрительно и странно, мистер Поттер! Здесь не осталось ничего, что напоминало бы о Северусе…

— Хорошо, профессор МакГонагалл, вы идите, у вас ведь много дел. А я посижу тут, подумаю, — сказал Гарри.

МакГонагалл тяжело вздохнула, промокнула глаза платочком и торопливо вышла. Поттер ходил по комнатам бывшего профессора, с любопытством разглядывая каждую вещь. И добился своего — на самой нижней полке он увидел деревянный ящичек с парой десятков хрустальных флаконов. Сердце забилось быстрее — именно из таких Снейп на предпоследнем занятии вылил в думосбор воспоминания об отце и крестном, свалившихся в Яму.

Профессор оставил ему еще воспоминания, те, которые содержали шалости мародеров.

Признаться, просматривая их первый раз, он очень злился на то, что ему показывают отца с крестным в неприглядном свете, ведь это бросало тень на родственников. Все вокруг твердили ему, что его отец и крестный были замечательными людьми, добрыми, красивыми, умными, талантливыми…

А мерзкий и ненавистный учитель Зелий пытался своими воспоминаниями очернить, опорочить память о них… Любой бы разозлился! А признать, что неправы родители — значило бы предать их, встать на сторону Снейпа. Сириус ему бы такого точно не простил. Сказал бы, что жалеть сального мерзавца не стоит. Да Гарри и сам так думал до вчерашнего дня. Стыдно сказать, но в Хижине он не испытывал особой жалости к предателю и убийце, ему даже в голову не пришло, что можно что‑то сделать, чтобы спасти жизнь Снейпу, хотя бы для того, чтобы заставить его потом ответить за все на суде. Он просто стоял и смотрел, как тот содрогается в конвульсиях, хрипя и булькая кровью в разорванном горле, и скребет пальцами грязный деревянный пол. И лишь после того, как Снейп выпустил воспоминания, с них с троих как будто спало оцепенение. Как будто застывшее, остановившееся время снова закрутило свои шестеренки.

И с момента, как он вылил серебристое содержимое фляжки, наколдованной Гермионой, в думосбор в кабинете директора — все изменилось. Наверное, подсознательно Гарри всегда понимал, что его отец поступает неправильно, но одно дело признать это, когда Снейп был жив и дать ему повод для торжества, и совсем другое, когда объект травли мертв и не может презрительно смотреть на тебя и цедить едкие оскорбления в адрес твоего отца. Тогда и пожалеть его легче и признать, что ты был неправ — тоже. Только почему‑то очень муторно и неприятно на душе, как будто ты сделал одолжение мертвецу, ведь ты никогда больше с ним не встретишься и не заговоришь…

Когда Рон бросил их в королевском лесу Дин, они с Гермионой много разговаривали долгими зимними вечерами. И он как‑то рассказал ей несколько эпизодов из воспоминаний, и пожаловался на то, что он чувствовал только бесконтрольную ярость и желание нагрубить, когда смотрел это. Гермиона очень серьезно и внимательно выслушала его и сказала, что обычно правда, любая правда не нравится людям. Особенно когда тебе ее показывают те, кто всегда высокомерно изрекал: «А ведь я вам говорил!»

Мало кто может признать свою неправоту, особенно в таком возрасте. А как сказала Гермиона, подростки страшные максималисты и не умеют спокойно принимать то, что неправы они, а не взрослые.

Гарри бережно закрыл ящичек и неслышно ступая, ушел из этого царства покоя и холода.

* * *

Долгие годы он регулярно просматривал в найденном в доме на Гриммо старинном думосборе оставленные профессором воспоминания. Каждый раз он находил новые и новые детали, которые упустил, когда смотрел впервые, ведь тогда его внимание было приковано только к отцу.

Теперь же он неотрывно разглядывал все: и юную Лили Эванс, на ногу которой едва–едва не наступает острым задним копытом мечущийся от боли молодой гиппогриф, и несчастного Обри, который вынужден был удерживать изо всех сил руками увеличенную голову, чтобы не сломалась шея, и окровавленные ухо и щека маленького Снейпа, когда с него сорвали наушники в теплице, при пересадке молоденьких мандрагор, и торжествующе–злобные лица Мародеров, крушащих ледяную статую василиска…

Он за девять лет просмотрел их десятки раз. Он настоял, чтобы на кладбище рядом с Хогвартсом, где покоились большинство зашитников школы, была поставлена черная надгробная мраморная плита с высеченной серебряными буквами эпитафией: «Всегда! До последнего вздоха…». Он заказал и повесил в кабинете директора портрет Северуса Снейпа, который, к недоумению многих не двигался, оставаясь неподвижным и величественным, смотрящим в одну точку.