Юморист - Его звали Роберт

• Название: Его звали Роберт
• Автор: Юморист
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Новый Мужской Персонаж, Виктория Уизли (Мари–Виктуар), Тедди Люпин, Северус Снейп

Жанр: Action/AU/Drama

События: Дети Главных героев, Фик об оригинальных героях, Много оригинальных героев, Дамбигад

Саммари: Сиквел к фику «Еще один мальчик». Мальчик вырос и стал еще одним взрослым. Также начали взрослую жизнь его друзья–слизеринцы и недруги–гриффиндорцы — и вот что (по мнению автора) из них выросло…

Предупреждение: Смерть персонажа, жестокость

От автора: Автор снейпоман и дамбигад

---

Впрочем, одно важное для Бобби событие было.

И не только для Бобби — всю страну потряс скандальный судебный процесс над бывшим аврором Гарри Тайгером.

Он был ровесником Бобби, они одновременно поступили когда‑то в Хогвартс. Только Тайгер поступил на Гриффиндор…

После школы Тайгера взяли в аврорат, и он проработал там 12 лет. А через 12 лет дошло до того, что его лишили звания, арестовали и судили бывшие коллеги!

На суде вскрылись чудовищные факты злоупотребления полномочий, издевательства над подследственными и даже садизма. Жертвы Тайгера (как правило, выпускники Слизерина) рассказывали об оскорблениях, унижениях, применении Непростительных заклятий с целью выбить нужные показания и полной непробиваемости аврора в его уверенности, что он мог ошибиться и арестовать невиновного, что он завел следствие по ложному пути.

Несколько свидетелей показали, что Тайгер только смеялся на их объяснения и отвечал матом: «Слизеринские гады, попались наконец? Теперь не отвертитесь!»

Во время процесса Тайгер вел себя ужасно. Он до последней минуты не верил, что ему будет обвинительный приговор. Тайгер держался вызывающе и заявлял, что это ошибка, и его скоро выпустят. Ведь у него безупречный послужной список, он с 17–ти лет член Ордена феникса, его ближайший друг — миллиардер Найл Олливандер, который этот суд наизнанку вывернет, и в Хогвартсе у него тоже связи есть.

Главное, подсудимый так и не понял, что он в чем‑то виновен. Он держался как человек с чистой совестью, который просто исполнял свой долг.

Последствия суда над Тайгером для Лиги Спасения Британии были ужасны. Этот процесс послужил катализатором для взрыва симпатий к ней и ее идеям в обществе.

Теперь все открыто говорили, что авроры при нынешнем правительстве остались прежними, как во времена Дамблдора и Скримджера, они по–прежнему пытают заключенных, используют Непростительные и арестовывают невиновных.

У них по–прежнему есть политические заключенные.

Число сторонников Лиги стало по–настоящему угрожающим.

… А в домике Теда и Виктории Люпиных тем временем тихо растили детей.

Заглянем туда — только не ночью полнолуния?

Сентябрь, луна в одной четверти. Коннор спит, окно его спальни плотно задернуто занавесками. Дело в том, что год назад у него был приступ задолго до ночи полнолуния — просто потому, что ночь была ясная и луна светила прямо в его окно.

Вам кажется, что несчастному становится всё хуже? И да и нет.

Приступы возникают теперь от самых неожиданных причин, с которыми справлялись раньше, — это да. И приступы проходят много легче, когда рядом с Коннором оказывается его младший брат Патрик, — это тоже так.

Патрик совсем не боится оборотней. Он с самого детства пытается облегчить страдания Коннора. Удивительно — ведь приступы у Коннора бывали на вид очень страшные.

И сейчас Патрик не спит, а сидит рядом с Коннором, именно он заботливо задернул занавески.

О чем он думает?

О том, что одиннадцатилетний Коннор должен был в этом году поступить в Хогвартс, если бы не его состояние здоровья? И что при нынешнем состоянии — посмотрим правде в глаза — он вряд ли туда когда‑нибудь поступит?

О себе — о том, что он втайне боится когда‑нибудь стать таким как Коннор, несмотря на все уверения врачей?

Дверь спальни отворяется — Виктория заметила, что Патрика нет в кровати. Она знает, где его тогда искать.

Патрик бесшумно, как тень, выскальзывает из комнаты брата. Для внука Нимфадоры Тонкс его умение красться и незаметно скользить — невероятно.

Впрочем, у Патрика много и других умений.

Светловолосый Коннор пошел в Уизли и Делакуров, черный и орлиноносый Патрик — однозначно в Блэков. У Патрика проявляются и прочие чисто блэковские черты: скрытность, сдержанность, вышколенные тысячелетиями манеры.

В Патрике скрыта сильнейшая магия, которую он умеет контролировать даже сейчас. Флер гордится тем, что внук пошел в нее, лучшую волшебницу Шармбатона, участницу Турнира Трех Чемпионов.

Патрик влезает в свою кровать и шепотом говорит:

— Спокойной ночи, мама.

— Спокойной ночи, солнышко, — отвечает шепотом мать и целует его на ночь.

— Извини, я опять задержался у Кона.

— Какие извинения? Ты потрясающе помогаешь брату. Ты молодец.

— Когда я вырасту, я обязательно найду лекарство от ликантропии.

— Надеюсь на это.

— Верь в это. Я дал слово, и я сделаю. Больше никто не должен мучиться!

— Это потом, а сейчас спи.

И Виктория выходит.

— Ну, что делала? Опять укладывала Пата в постель? — через пять минут спрашивает Тед.

— Несложно угадать.

— Шикарный парень Пат.

— Согласна.

— А ты столько лет боялась рожать второй раз. А парень вышел просто шикарный!

— Да.

— Я давно тебе говорил: ну вышла осечка с Коном, с кем не бывает. Давай еще попробуем! Авось повезет — а ты ни в какую. Всё эти дурацкие врачи тебя напугали: не смей, лучше аборт, он будет больной как Коннор… Говорил же я тебе: не слушай их, они ни тролля не понимают! Давай попробуем, должно же нам повезти хоть теперь? И кто был прав? А врачи остались с носом.

Виктория зевает:

— Спокойной ночи, Тедди.

— Давно надо было меня слушать! А то мы на грани развода были, если бы не родился Пат. А как родился здоровый парень, сразу брак исправился! И ты успокоилась. Надо было с самого начала так сделать.

Виктория улыбается в темноте.

— Или ты всё еще боишься? Боишься, что Пат вдруг завоет на луну?

— Нет, — четко отвечает Викки, — вот этого я совершенно не боюсь.

— И правильно. Он здоровый парень.

— Совершенно и абсолютно здоровый.

— Знаешь, Вик, я считаю так, что Пат — это самое правильное, что ты сделала в жизни.

— Я тоже так считаю, — шепотом отвечает Виктория.

Тед засыпает, а Викки, потрясенная его последними словами, смотрит на луну.

Она действительно не боится за Патрика.

У его биологического отца, Бобби Грейнджера, в роду никогда не было ликантропии.

И Шляпа сказала: «Слизерин!»

Одиннадцатилетний Патрик Люпин, волнуясь, стоит в толпе других будущих первокурсников и старается взять себя в руки. Держаться прямо, успокоить лицо, разгладить новенькую мантию. Теряют контроль над собой только дураки. А он не должен, и он — мужчина.

И он приехал сюда не за детскими забавами.

Патрик снова и снова повторяет про себя: «Я приехал поступить на Равенкло, чтобы стать ученым и найти средство от ликантропии.»

Он морально готовится спорить со Шляпой — вдруг она по привычке отправит его на Гриффиндор, потому что все Люпины учились на Гриффиндоре? Нет, только не на Гриффиндор. Не сейчас. Когтевран.

Патрик собирается и приказывает себе успокоиться. Что, в самом деле, он затрясся? Хогвартс — знакомое место, кругом — знакомые лица. Море кузенов всех мастей Уизли, они уже ему приветливо машут. Дети его соседей по Годриковой впадине, с которыми он с детства играет вместе, дети знакомых его родителей — да он всех здесь знает; учителя, которых он знает не хуже, потому что они каждый месяц приходят к нему домой давать уроки Коннору.

Профессор Гарри Буллер — вообще друг семьи, его ближайший знакомый Фред Уизли — крестный Коннора, а профессор Роберт Грейнджер лечит Коннора почти всю его жизнь. Только жаль, что даже он (гений, как говорят) вылечить его не может.

Дождался!

— Люпин, Патрик!

Патрик решительно и прямо подходит к Шляпе. Он многого ждет — но только не того, что Шляпа, едва коснувшись его волос, не дав никому и секунды на размышление, завопит:

— СЛИЗЕРИН!

Хороший мальчик, и хорошо держится, думает с одобрением профессор Грейнджер. Для него решение Шляпы — страшный удар, но как сразу он берет себя в руки! И не забывает даже учтиво поблагодарить Шляпу за распределение — гхм. Манеры, что ни говори, вполне слизеринские.

Мальчик с достоинством подходит к слизеринскому столу и садится, приветствует новых коллег — замечательно. Даже заставляет себя есть! Но как ни старайся, для профессионального шпиона Грейнджера он — как на ладони, и Роберт прекрасно видит, как мальчик расстроен.

Ну–ну. Первый урок факультета Слизерин, который сопляк получит сегодня же после ужина: никогда не вешайте нос до времени.

Ужин кончается, и все расходятся по факультетам.

Профессор Грейнджер легко встает и ведет свою паству, подгоняемую старостами, в подземелья.

Какие же они мрачные, эти подземелья, думает Патрик. Он сидит посреди слизеринской гостиной с другими однокурсниками и думает, что дедушка Рон правильно описывал эту мрачную гостиную: и темень, и черепа, и факелы… Неуютное место.

А кто‑то рвется провести здесь семь лет жизни!

Перед толпой бесшумно возникает профессор Грейнджер. Выждав секунду, чтобы все взоры обратились на него, профессор начинает негромкую речь:

— Леди и джентльмены, я профессор Роберт Грейнджер, я рад поздравить вас с началом нового учебного года и приветствовать в стенах древнего факультета Слизерин. Я приветствую тех, кто вернулся сюда после долгих летних каникул — надеюсь, они удались, потому что сил учебный год потребует немало, — я приветствую тех, кто пришел сюда сегодня Первого сентября в последний раз. Леди и джентльмены, чествуем наших выпускников!