Владимир Успенский - На большом пути. Повесть о Клименте Ворошилове

• Название: На большом пути. Повесть о Клименте Ворошилове
• Автор: Владимир Успенский
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1987

В повести рассказывается о деятельности революционера, военачальника Гражданской войны Клима Ворошилова в бытность его членом Реввоенсовета Первой Конной армии.

Н.Н. СЕЧКИНОЙ-УСПЕНСКОЙ - комсомолке двадцатых годов.

Автор

---

Пострадавший неуверенно улыбнулся. !

- Ты чем это меня саданул, какой желёзкой? - уставился он на Леонова.

- Рукой.

- Будя брехать! Чуток шею не перерубил.

- А вот потрогай, - протянул руку Роман. - Ребро тронь.

- Потом разберетесь, - прервал Ворошилов. - Всем разойтись, товарищи. А вы задержитесь, - велел он чубатому. - Кто вы такой?

- Командир эскадрона Микола Вашибузенко! - щелкнули каблуки сапог и мелодично звякнули шпоры. - Оставлен со своими ребятами добивать беляков, которые удрать не успели.

- Ну и справились? - Климент Ефремович любовался живописным могучим казачиной. - Добили?

- Подчистую. Теперь своих догонять надо. Погрузил людей и коней в восемь вагонов, а паровоз хоть из пальца делай. Может, к своему составу прицепите?

Ворошилов не торопился с ответом: поезд-то особенный...

- Климент Ефремович, я этих товарищей еще по Сальским степям помню, - негромко произнес Щаденко. - Все они с самого начала с Буденным. И Вашибузенко, и Сичкарь, и Калмыков. Ну, погорячились, бывает... Возьмем для общей пользы. И нам охрана. Ближе к фронту опасности больше.

- Пошли поглядим, - сказал Ворошилов. - Фомин и Леснов - с нами.

Вашибузенко повел их в дальний конец станции, за водокачку. Там действительно стояли вагоны с людьми и лошадьми. Один вагон больше чем наполовину завален был ящиками, тюками, узлами.

- Что за груз? - нахмурился Климент Ефремович.

- Патроны трофейные. Ящики с консервами. Разное обмундирование.

- Откуда?

- Да вы не сумлевайтесь, у нас насчет этого строго, - в голосе Башибузенко звучала обида. - Только военная добыча. Обоз захватили. Обувка и форма казачья. Ребята приоделись, остальное своим везем.

- Шинели есть?

- Десяток. Англицкие.

- Утеплил бы Леснова. Пальтишко-то на рыбьем меху... Он ведь тебя неплохо согрел, - пошутил Ворошилов.

- Да уж куда лучше! - белозубо засмеялся Башибузенко, оглянувшись на бойца. - Пущай останется, одежку подберем, потолкуем.

- Ну что ж, побеседуйте, - разрешил Ворошилов. И распорядился: - Прицепить вагоны. Вместе поедем.

5

Посреди теплушки возле железной печки сдвинуты несколько ящиков, накрытых попоной. На этом «столе» - большие ломти накромсанного черствого хлеба. Вскрыты ножом консервные банки с яркими иностранными этикетками.

- Бобы с мясом намешаны, - сказал Башибузенко. - Другой жратвы нет, а этого добра много. Деникину слали - нам досталось, весь полк кормится.

- Обрыдло, - сплюнул кто-то из кавалеристов, рассевшихся на соломе вокруг ящиков. - Картохи бы горячей да сала шмат...

- Откуда здесь? Белые прошли, потом беженцы...

- Навроде саранчи эти беженцы, - презрительно произнес Сичкарь. - Все подчистую изгладывают.

- Ну, бобы - это еще не так плохо, - улыбнулся Леснов, умостившийся вместе с Фоминым и Башибузенко на почетном месте около «буржуйки». Бобы с мясом просто клад по нынешним временам. В Москве и в Питере четверть фунта хлеба на едока выдают и без всякого приварка.

- Шибко большой голод? - спросил калмык.

- Очень трудно, товарищи. Вы на нас с Фоминым гляньте: неделю в Воронеже отъедались, а кости торчат.

- Не дюже подорвала тебя голодовка, силенку но растерял, - уважительно произнес Башибузенко, все еще не оправившийся после пережитого потрясения. - Я в станице на кулачках среди первых шел, а ты меня в один секунд с копыт опрокинул.

- Не силой - только ловкостью! Рука у меня натренированная.

- Это заметно. Где обучился-то?

- Понимаешь, когда в реальном училище занимался, в книжке одной прочитал, как со здоровяками справляться. Я-то щуплый, и физия, видите, в конопушках, неавторитетная... Доставалось первое время. И дразнили, и «смазь» делали, и на тычки не скупились. Тогда и начал левую руку тренировать. По утрам гирю выжимал, вечером тоже. А главное, все время ребром ладони по твердому колотил. Где остановлюсь, где прислонюсь, там и постукиваю. Даже на ходу приспособился - по палке.

- Во терпение у человека! - крутнул бритой головой

Сичкарь. - Нарвался ты, Микола!

- Ладно, хватит об этом... А вы, слышь, с Ворошиловым и Щаденкой к нам едете? На пополнению, что ли?

- Вроде того.

- На кавалеристов вы не дюже смахиваете.

- Нас на политическую работу направили.

- Партийные, что ли? Оба?

- И мы, и все, товарищи наши.

- Ну да? - недоверчиво глянул Башибузенко. - Цельный вагон?

- Говорю - все! - подтвердил Фомин.

- Слышь, хлопцы, чего гутарят! Сразу столько партийных! И все к нам! Мы их поштучно от случая к случаю видели, а тут гуртом!

Башибузенко задумчиво поскреб подбородок, спросил:

- Это самое... Вы из каких будете, коммунисты или большевики?

- Никакой разницы нет.

- Ты брось, - погрозил пальцем Башибузенко. - Нас не закрутишь, разница нам известна.

- Зачем мне тебя закручивать? - удивился Леспов. - Большевики - это, по-твоему, кто?

- У большевиков программа наша, рабочая и крестьянская. Весь народ равный - это первое. Земля трудовым казакам и крестьянам - это тебе второе. Вот я отвоююсь, возьму свой пай, хату поставлю.

- Жинку заведешь, - ухмыльнулся Сичкарь.

- И заведу.

- Тебе одной мало.

- Будя шутковать-то. И женюсь, и детишков настрогаю. Стану сам себе свободный хозяин на свободной земле. А вот этот товарищ Фомин, к примеру, рабочий. Верно?

- Предположим.

- Вот ты иди к себе на завод, давай нам железу, плуги, серники, сукно и всякие прочие тряпки для баб.

- Водку, - подсказал Сичкарь.

- Будя, Кирьян, я всерьез гутарю, - нахмурился Башибузенко. - Ты ответь мне, приезжий товарищ, для того большевики всю кашу заварили, для того мы свояк на свояка в мертвую драку лезем, чтобы вольная и справедливая жизнь повсюду установилась?

- В общем правильно, только слишком просто.

- Ага, правильно, - ухватился за слово Башибузенко. - А коммунисты чего желают? Согнать всех в коммунию, под один гребень постричь, из одного котла обедом кормить...

- Не обязательно из одного котла.

- Ишь ты, не обязательно. А я вот хрен положил на такое удовольствие. Я в своей хате своей семьей жить хочу, а в общий хлев никакими силами не затащишь.

- Никто и не намерен тащить. Живи, как тебе хочется. Но работать лучше коллективно - выгодней.

- Дюже ты умный, скубент! Я шею гну от заря до зари, потому как ни в поле, ни в бою дурака валять не обучен, а другой спустя рукава хозяйничает. Поошивается лодырь абы как с весны до осени, а урожай на равные доли делить? Да намахивал я такую дележку!

- Говорят, и бабы общие станут, а дитев, вроде бы как цыплят в курятнике, скопом взращивать будут.

- Брехня все это, товарищи!

- Большевики что велели: бери землю, бери заводы и фабрики, живи и работай с полной радостью, - гнул свое Башибузенко. - За такую власть и голову положить не жалко. А чтобы в коммунию под одной дерюгой спать да своим трудом ленивых кормить - это кукиш!

- Извини, Микола, но в голове у тебя мешанина.

- А ты уважь, поясни, раз такой грамотный.

- Был уже в нашем полку один грамотей, - напомнил Сичкарь.

- Га! - обрадовался Башибузенко. - Верно, имелся такой коммунист в кожаной куртке. Казак из Бердичева. К лошади подойти опасался, в тарантасе ездил. Вот он про сладкую общую жизнь расписывал. Иной раз даже любопытно послухать было.

- Комиссар?

- Может, и комиссар, черт его знает, как он назывался. К командиру полка был приставлен. Только вскорости кокнули его.

- Как это «кокнули»?

- Обнаковенно, пулей. Она ведь дура, чинов-званий не разбирает, - в глазах Башибузенко появился холодный блеск. - Ребята гутарили: и бой-то не ахти какой был, а вот нагнала его пуля. Не приживаются у нас посторонние. Не ко двору.

- Спасибо тебе, Микола, за угощение, за приятные разговоры, - насмешливо поклонился Леснов.

- Чем богаты, тем и рады, не обессудь, - в тон ему ерничал Башибузенко.

- А задам я тебе, друг любезный, такой вопрос: если меня комиссаром в твой эскадрон направят, ты как?

Рука Миколы невольно потянулась к затылку. Помедлил с ответом:

- Га? На что нам комиссар? За мной, за хлопцами надзирать и начальству о наших грехах докладывать?

- Читать ты умеешь?

- Да уж разберу как-нибудь.

- А еще читающие есть в эскадроне?

- Человек пять.

- Так вот, надзирать за тобой я не стану, а насчет коммунистов и большевиков мы бы потолковали. Книжки бы почитал вам, статьи товарища Ленина... А в самом крайнем случае, если зарвешься, тогда уж того...

- Стукнешь? - повеселел Башибузенко.

- И стукну. По-товарищески.

- Это у тебя получается.

- Да не рукой: от удара проку немного, - поморщился Леснов. - На тяжелое слово не поскуплюсь.

- А что, хлопцы? - обратился к своим Башибузенко. - Веселый скубепт, га?! Примем его?

- Грамотный лишним не будет!