Альберто Моравиа - Дом, в котором совершено преступление (Рассказы)

• Название: Дом, в котором совершено преступление (Рассказы)
• Автор: Альберто Моравиа
• Жанр: Проза

---

С помощью этой системы и некоторых других средств мне удавалось существовать. Когда я говорю "существовать", я имею в виду, что мне удавалось таким образом платить за еду и за постель в углу под лестницей. Но бывают же такие несчастья! Однажды утром, ближе к полудню, когда я, как обычно, стоял на улице Гамберо, я увидел человека, который медленно двигался мне навстречу, останавливаясь у каждой витрины и внимательно разглядывая выставленные на продажу товары. Я сразу же решил пристать именно к. нему может быть, потому, что он был единственным, кто не торопился на этой суматошной многолюдной улице. Сказано - сделано: я подхожу к нему и завожу свою обычную песню: "Кого я вижу... Офицерская столовая... Брессаноне..." Пока я все это говорил, я рассмотрел его получше и понял, что на этот раз промахнулся, но отступать было уже поздно. Лет ему, пожалуй, было что-нибудь между тридцатью и пятьюдесятью, лицо - как мордочка куницы, узенькое и остренькое, нос да скулы, кожа желтоватая, рот большой, с фиолетовыми губами, под скошенным лбом маленькие прищуренные глазки. У него были огромные оттопыренные уши, а коротко подстриженные волосы делали его похожим на неоперившегося цыпленка. Он был очень худ, на нем свободно болтался широкий, с ватными плечами пиджак из ворсистой ткани в большую зеленую клетку.

Видели вы когда-нибудь ящерицу, которая охотится за мухой? Сначала она замрет и долго лежит неподвижно, потом вдруг бросок - и мухе конец. Вот и он с той же внезапностью обернулся на мой голос. Подождал, пока я выложу свою историю, а затем радостно воскликнул: "Ну, конечно, конечно! Я тебя прекрасно помню! Как поживаешь? Да ты молодцом, совсем молодцом!"

Вот что значит не терять присутствие духа! Если бы и я его не потерял, я должен был бы тут же отступить, прикрывшись каким-нибудь извинением, и смыться. Это единственное, что мне оставалось сделать. Но я привык наблюдать растерянность других и представить себе не мог, что и мне придется очутиться в их положении. А потому я только пролепетал как последний дурак: "Да так, знаешь. Так себе". А потом, уже скорее по привычке, добавил: "Если бы ты знал, сколько мне пришлось пережить!"

А он, бодрый, как петух, весело мне отвечает: "Ну-ка, ну-ка, послушаем... Очень интересно! Но давай сперва зайдем в бар, отпразднуем встречу!" Он взял меня под руку - а хватка у него была железная! - и, чуть ли не приподняв меня от земли, потащил в ближайший бар на улице Вите.

Волоча меня туда, он все время торопливо твердил: "Какой счастливый случай! Как я рад тебя видеть!" - и голос у него был какой-то холодный, свистящий. В общем, если бы змеи умели говорить, они говорили бы его голосом. Пока мы шли, я успел рассмотреть его получше: о теплом пиджаке, который он носил в разгар лета, я уже говорил. Кроме того, на нем: были коричневые штопаные брюки, заглаженные до блеска. Черные ботинки на толстенных подошвах были хорошо начищены, но настолько изношены, что сверху кожа стала тонкой и реденькой, как вытертый бархат. А потом я заметил еще одну вещь, от которой просто похолодел: от резкого движения его клетчатый пиджак распахнулся, и стало видно, что под ним нет рубашки; грудь прикрывала манишка на двух резинках, а по обе ее стороны виднелось голое тело с желтоватой гусиной кожей. Значит, это был бедняк еще похуже меня! Правда, он был совсем другого типа: у меня всегда веселый, приветливый, располагающий вид, а у него, наоборот, мрачный и какой-то зловещий.

Мы вошли в бар. Он направился прямо к стойке, заказал два вермута и выпалил одним духом:

- Офицерская столовая в Брессаноне? Как же, как же, помню! Прекрасный город Брессаноне, такая река там красивая и эти улочки с лоджиями. А недалеко от него Больцано, тоже прекрасный город. Да, Брессаноне... А помнишь гостиницу "Белая лошадь"? Там было большое кафе, где собирались все офицеры и где можно было встретить девочек, ищущих компании. Брессаноне! А вокруг эти холмы с виноградниками! А какое там вино! Как оно называлось? Ах, да, терлано.

В этот момент бармен подал нам вермут. Он поднял стакан:

- За нашу встречу!

И что же, пришлось выпить, хотя тогда я еще не представлял, чем кончится для меня эта встреча. Он осушил стакан и бросился к двери, говоря:

- Послушай, уже время обедать, пообедаем вместе. Ведь не каждый день случается встретить друга!

- Я... - начал было я, следуя за ним, но тут бармен, не спускавший с нас глаз, крикнул:

- Эй, синьор, за два вермута!

Я хотел вернуть своего "знакомого" и заставить платить, но он уже скрылся за дверью. Пришлось вынуть деньги и расплатиться. Но стоило мне выйти, как он тут же откуда-то вынырнул и схватил меня за руку:

- Пошли, тут рядом есть хорошая траттория...

В траттории, где я, уже совершенно обалдевший, пытался увильнуть от него с помощью жалких отговорок ("Я не хочу есть... У меня свиданье..."), он с удобством расположился за столом и уверенно заказал солидный обед - лапшу и жареную телятину. Затем он снова обернулся ко мне: "Офицерская столовая? Как же, как же, помню. А капитана Москитто помнишь? Того самого, который на вечеринках привязывался к любой девушке - красивой или некрасивой все равно - и волочился за ней напропалую. Он называл это стрельбой в цель. Да, капитан Москитто! Это был настоящий донжуан! Но ведь и ты, дорогой мой, ты тоже был не промах!"

Тут уж я просто разинул рот: мало того, что из всех городов Италии он знал именно Брессаноне со всеми его улицами и гостиницами, кафе и женщинами, рекой и вином, он еще знал и капитана Москитто и помнил, что я тоже был донжуаном! Теперь я уже почти восхищался им. Ох и ловок же он был! Такой ловкач, куда ловчее, чем мне показалось вначале!

Принесли лапшу. Он проглотил полную ложку и снова в том же веселом и вероломном тоне завел старую песню:

- Брессаноне! Прекрасное было время! Однако с Неллой, мой милый, ты поступил некрасиво... Уж позволь мне это сказать откровенно! Ты обошелся с ней, как последний негодяй!

- Нелла? Какая Нелла? - пробормотал я с набитым ртом.

Он ухмыльнулся:

- Ну-ну, красавчик, не скромничай, со мной это ни к чему. Однако ты тогда легко отделался... А девушка была просто прелесть. Блондинка, голубые глаза! А фигурка! А ты, попав в цель, как говорил Москитто, разбил ей сердце и бросил ее! Даже Модуньо сказал, что ты негодяй!

- Что еще за Модуньо? И потом, придержи язык... - начал я, надеясь затеять скандал. Но куда там! Это было не так просто.

- Нет, ты все-таки мошенник! - Тут он засмеялся, осушил одним духом полный стакан и принялся за телятину, которую услужливый официант сунул ему под самый нос. - Конечно, у тебя была еще и Пина, тоже прелестная девушка, брюнеточка такая, и вообще кто его знает, сколько их у тебя еще было! Но все-таки Нелла этого не заслуживала... Она ведь с горя хотела покончить с собой. Приняла снотворное... Но выжила, а потом спуталась с этим... как его?.. с лейтенантом Тесситоре.

- Тесситоре? Никогда не слыхал.

- Да, да, Тесситоре. Это был странный тип, очень странный. Помнишь, вы с ним чуть не подрались из-за этой Неллы? Как же, как же, однажды вечером на реке, еще дождь шел, помнишь? Мне пришлось вас разнимать. Нелла тащила в одну сторону, я в другую. Хе-хе... Ну а кончилось тем, что она ушла с тобой. Ты был кругом виноват, мошенник. Ты приревновал Неллу к этому лейтенанту, но тебе удалось ее отбить. Да, ты был настоящий донжуан... Знаешь, что сказал майор Патерностро, когда ты уехал: "Слава богу, что он уехал, а то все здешние бабы достались бы ему!"

С телятиной было покончено, и он хрипло засмеялся, хлопнув меня по спине:

- Хоть бы рассказал, чем ты их привораживаешь!

Я тоже кончил свою телятину. И, может быть, именно потому, что после еды я почувствовал себя немного бодрее, я решил сказать ему правду. Откинувшись назад, чтобы освободиться от его руки, лежавшей на моем плече, я начал, глядя ему прямо в глаза:

- Ну, вот что... Хватит. Хорошего понемножку. Я никогда не был в Брессаноне.

- Ты никогда не был в Брессаноне?

- Нет. И не знаю ни Москитто, ни Модуньо, ни Тесситоре, ни Патерностро.

- Что ты болтаешь?

- Это правда. И я не донжуан, хотя женщины мне нравятся. И у меня никогда не было ни Неллы, ни Пины. И вообще я никогда не служил в армии; моя мать вдова, и меня освободили.

Он посмотрел на меня своими змеиными глазками, и я снова подумал: "Ох, и ловкач! Посмотрим, как он теперь вывернется. Ведь он как кошка: умеет падать на лапы". Да куда там кошке со всеми ее лапами! Он даже не задумался ни на минуту и закричал негодующе и оскорбленно:

- Так, значит, ты меня обманул?

Я растерялся.

- Нет, я просто ошибся, - пролепетал я, - думал, что...

- Какое там ошибся! Ведь ты начал разговор с того, что ты был в Брессаноне. А на самом деле ты там не был. Ты обманул меня, лжец, бродяга, мошенник!

- Ну, ты поосторожнее выбирай выражения!

- Ты мошенник и хотел меня надуть! Пошел вон!

- Но я...

- Молчи! И я связался с таким негодяем, жуликом, бродягой! - Продолжая оскорблять меня, он поднялся на ноги и, застегнув пиджак на все пуговицы, сказал: - Не вздумай идти за мной - я позову полицейского!