Александр Богданов - Эмпириомонизм

• Название: Эмпириомонизм
• Автор: Александр Богданов
• Издательство: Республика
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-250-01855-6

Русский мыслитель и общественный деятель, ученый и писатель А. А. Богданов (Малиновский) (1873–1928) — автор многих произведений по проблемам философии, социологии, экономики и культуры. Разработал и сформулировал принципы всеобщей организационной науки — тектологии. «Эмпириомонизм» — главный философский труд Богданова, в котором представлена построенная им версия теории познания, основанной на монистическом истолковании опыта. Важное достижение автора «Эмпириомонизма» — создание метода «подстановки», явившегося прообразом метода моделирования, получившего широкое распространение в современной науке и философии.

Рассчитана на всех интересующихся проблемами философии и истории науки.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Превращение опыта обыденно-технического в научно-технический и обратно есть особенно характерная и постоянная черта машинного производства[172].

Я считал необходимым остановиться на этом вопросе для того, чтобы отчетливым выяснением понятий устранить всякую возможность смешения в дальнейшем анализе «идеологии» с научной техникой. Вряд ли какому другому понятию пришлось пережить столько путаницы, как понятию «идеология». До сих пор многие даже из довольно ученых «критиков» исторического монизма упорно смешивают «идеологическое» с «психическим». Тем более вероятны недоразумения с более тонкими различиями.

VIII

Переходя к подбору форм идеологических, надо прежде всего отметить исключительную роль социальной среды в этом подборе. По отношению к формам техническим мы видели, что там первым непосредственным фактором подбора является среда внесоциальная. Для развития форм идеологических она такого непосредственного значения не имеет; она влияет на них только через технический процесс.

Это положение вытекает из того факта, что идеология стоит не в прямом, а в косвенном отношении к борьбе общества с природою, к той борьбе, которая лежит в основе «естественного» подбора форм жизни. Между природою и социально-организующими приспособлениями стоят приспособления «организуемые». Вследствие этого подбор идеологических форм имеет более узкий, я бы сказал, более односторонний характер: это только социальный подбор.

Нетрудно определить основное направление той линии, по которой идет действие социального подбора в идеологической области. В многоэтажной идеологической надстройке это направление снизу вверх, от технической жизни к высшим, всеохватывающим организующим формам, к «последним обобщениям» в познании, к «основам конституции» в правовой жизни, к «нравственному идеалу» в этической и т. д. Если стимулы развития исходят из технического процесса, то раньше всего они должны действовать на непосредственно связанные с ним первично-организующие приспособления; и только тогда, когда изменятся эти последние, должны оказаться неприспособленными к ним, подвергнуться изменениям и действию подбора формы, их организующие, — идеологические комплексы второго порядка и т. д. Такова, как мы сказали, основная линия социального подбора. Прямым выводом из нее является возрастание консерватизма идеологических форм по направлению снизу вверх, от организующих приспособлений низшего порядка к высшим.

Все это вполне соответствует тому, что наблюдается в действительности. По отношению к области познания вся история науки может служить иллюстрацией. Реформа сложившейся системы понятий всегда идет снизу. Сперва идет накопление частных фактов, не укладывающихся в рамки системы; но вначале этого несоответствия просто не замечают. Затем, когда из новых фактов образуются обобщения, явно не сходящиеся с частными обобщениями имеющейся системы, тогда люди начинают высказывать недоумение и ставить вопросы, а система как целое все-таки продолжает сохраняться. Ее частные положения исправляют и подправляют, чтобы сгладить противоречия, а ее высшие принципы остаются незыблемы. Только когда их несоответствие с преобразованным базисом системы становится слишком резким, тогда и высшие принципы приобретают характер «спорных», оказываются под знаком вопроса, что означает уже начало «отрицательного подбора». Но решающим моментом для этого подбора является возникновение новых «высших принципов» такой же степени широты и общности, как старые, и в то же время вполне гармонирующих со всей суммой фактов и частных обобщений, охватываемых системою. Для старых высших форм наступает эпоха безнадежной конкуренции, в которой они наконец и погибают.

В сфере отношений собственности наблюдается аналогичный порядок. Начинается дело с изменения фактических отношений собственности — изменяется ее конкретное распределение между лицами и группами и конкретное «экономическое» содержание связи между ними и «вещами», составляющими их собственность. Затем реформируются частные нормы обычая и права, которыми систематизируются и регулируются ближайшим образом эти отношения, издаются, например, отдельные законы, соответственные изменившимся экономическим условиям. Затем только вовлекается в преобразующий процесс «конституция» общества, основные принципы его правовой организации.

Если я очень бегло и в самых общих чертах набрасываю в обеих иллюстрациях связь и последовательность социального развития, то это потому, что, подходя ближе к вопросу, мы неминуемо встречаемся с очень важным для нас его усложнением, вытекающим из далеко не полного единства социальной системы, — для новейших и древних культурных обществ, из дробления на классы, приводящего к одновременному существованию различных идеологических систем, к их борьбе и к неодинаковому направлению их развития. Мы и вернемся потом к рассмотренному здесь вопросу, когда наш анализ будет расширен введением в него понятия «классов» и «классового развития».

Но уже сейчас мы должны остановиться на другом усложнении вопроса.

IX

«Многоэтажность» идеологической надстройки, направление основной линии ее развития снизу вверх и возрастание консерватизма форм в этом же направлении объясняют один из замечательных жизненных парадоксов, с которым встречается теория социального развития. Именно, в то самое время, когда реальные основы сложной идеологической системы уже исчезают и даже в наибольшей части исчезли, в верхних слоях идеологии развитие соответствующих им идеологических форм еще продолжается и завершается. Так, религиозная догматика католицизма заканчивала свое развитие, а ее высший — авторитарный — принцип получил наиболее полную и чистую формулировку уже тогда, когда феодальный базис католицизма был разрушен на 99/100 и новые формы жизненной борьбы порождали новые понятия. В государствах нового времени бюрократически-абсолютистская конституция и ее теория достигают своего предельного развития — в системе, формально тожественной с азиатским деспотизмом, — уже тогда, когда отношения производства требуют совершенно иных государственных форм и т. п. В нижних слоях идеологии начинается новая линия развития, в верхних — продолжается прогрессивно-поступательное движение по старой линии. Роль социального подбора оказывается резко двойственной, и это потому, что непосредственная социальная среда для различных слоев идеологии различна.

Для низших слоев надстройки эту среду образуют, с одной стороны, технические формы, с другой — ближайшие высшие из идеологических. Для высших слоев — ближайшие низшие идеологические формы и формы еще высшие. Когда непосредственная среда низших слоев уже успела, с одной стороны («снизу»), преобразоваться и значительно преобразовать их, среда высших слоев остается еще прежняя и влияет на их выработку в прежнем направлении.

Все это естественно вытекает из той закономерности, которую мы обозначили как «основную линию идеологического развития». Но на почве социального подбора из нее возникает еще другая, производная закономерность — «производная линия идеологического развития», с обратным первой направлением.

Как мы только что указали, ближайшая и непосредственная социальная среда каждого данного слоя идеологической надстройки, та среда, от которой наиболее прямым образом должно зависеть его развитие, слагается из слоя, лежащего ниже и лежащего выше, из форм, им организуемых, и форм, его организующих. К той и другой части своей среды он и должен приспособляться в процессе подбора.

Вследствие этого мы имеем основания ожидать, что данная идеологическая форма или данная группа их, принадлежащая к одному и тому же слою, должны измениться не только в том случае, если преобразуется ниже находящийся слой, но и в том случае, если в силу каких-либо причин изменится находящийся выше. При каких же условиях это бывает?

По мере развития общества технический процесс, расширяясь и разрастаясь по различным направлениям, превращается в крайне сложную, разветвленную систему; различные его области настолько дифференцируются одна от другой, что ведут до известной степени самостоятельное существование. Например, в наше время при сильно развитом общественном разделении труда сельское хозяйство живет в значительной степени иной жизнью, чем обрабатывающая промышленность, торговля иной жизнью, чем ученый мир, и т. д. В средние века феодальные формы существования деревни шли рядом с мелкобуржуазным развитием городов и т. п. Совершенно естественно, что каждая такая область социально-технической системы вырабатывает и до известной степени отдельную идеологию, как это легко видеть на всех приведенных нами примерах. Своеобразие возникающих таким образом «организующих» надстроек обнаруживается на всем их протяжении, от самых нижних до самых верхних звеньев. Таким образом, даже последнее, «все-организующее» звено этой цепи может заключать в себе следы своего происхождения из определенной области социального процесса.