Алана Инош - У сумрака зелёные глаза

• Название: У сумрака зелёные глаза
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Эротика

Если вы хоть раз встретились с вампиром, но спаслись от него, сумрак увидел вас и "взял на заметку". С этого момента он будет оплетать вас сетями, создавая условия для новой смертельно опасной встречи. Если и во второй раз избежите гибели, всё начнётся заново. Сумрак не оставит вас, пока не добьётся своего. У него есть своя воля и разум, хотя увидеть и пощупать его нельзя - можно только ощутить сердцем его холод или увидеть во сне его удушающие щупальца.

 Если вам снятся странные сны о монастырском саде и яблоках исчезнувшего много столетий назад сорта Горькая Аннетта, а также о приготовляемом из них сидре, а ещё о красивой путешественнице, погибшей на осенней лесной дороге от рук разбойников, то, может быть, с вашей головой что-то не то... А может, это как-то связано с загадочной обладательницей дорогой машины и зелёных глаз, которая подарила вам букет полевых цветов и которую, как вам кажется, вы знали когда-то давно.

 Если вас зовут Алёна и у вас есть друг по имени Андрей, вы можете написать формулу любви: "Алёна + Андрей ='сердечко' ". Но вам снятся сны о яблоках, вы когда-то знали обладательницу зелёных глаз и "Майбаха"... Наверно, что-то с этой формулой не так.

 А если вы - охотник на вампиров, сумрак может потребовать от вас пожертвовать всем ради того (или той), кого вы любите, заставив вас пойти на страшный и горький обмен...

 ВОЗРАСТНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ - 18+

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЗАЛИВШЕГО: вампиры, нетрадиц. отношения Ж+Ж (лесби), есть несколько эротических сцен.

---

 В её голосе и взгляде было столько озабоченности и искреннего беспокойства за меня, что это подействовало сильнее любых объятий и поцелуев.

 – Ладно, – сказала я, беря с тарелки блинчик с начинкой. – Всё, уже ем, только не волнуйся. Мммм... С мясом? Вкусно!

 Аида села в кресло и с грустноватым ласковым теплом в глазах смотрела, как я ем. Она не улыбалась, пряча клыки, но её полный нежности взгляд с лихвой компенсировал суровость губ. Я протянула ей тарелку.

 – Хочешь?

 Она отрицательно качнула головой.

 – Ты что же, теперь совсем не можешь есть по-человечески? – спросила я расстроенно.

 – Почему не могу? Могу, только аппетита на обычную еду нет, – ответила Аида.

 – А как часто тебе нужна кровь? – полюбопытствовала я осторожно.

 – Пару раз в неделю.

 Спрашивать больше ни о чём не хотелось, на глаза наворачивались слёзы. Она пошла на это ради меня... из-за меня. Это я во всём виновата. Лучше бы я сгорела на костре в пятнадцатом веке, тогда не было бы первопричины... Всё сложилось бы иначе. Отодвинув поднос, я уткнулась в подушку. Слёзы просачивались сквозь зажмуренные веки.

 – Алёна... Ну, что такое, зайка? – Пальцы Аиды заскользили по моим волосам, она огорчённо склонилась надо мной.

 – Это я во всём виновата, – выговорила я сдавленно.

 У Аиды вырвался усталый и расстроенный вздох.

 – Этого я и боялась, – сказала она. – Того, что ты, вспомнив всё, снова начнёшь заниматься самобичеванием. Ну, как мне ещё доказать, что прошлое не имеет для меня значения, и что я тебя люблю – такую, какая ты есть сейчас? У меня осталась только моя жизнь... И я отдам её за тебя без колебаний.

 – Я не приму такой жертвы, – всхлипнула я ещё горше. – Лучше уж мне...

 Палец Аиды прижал мне губы.

 – Так, стоп. Прекращай это всё. Я читала твоё письмо... И поговорила с отцом. Он вспомнил эту историю. Обращаюсь к тебе сейчас как граф: любезнейший Тьерри, вызываю вас на поединок. Оружие – губы, форма боя – поцелуй взасос. Кто хоть на секунду оторвётся – проиграл!

 – А что будет с проигравшим? – спросила я, вытирая слёзы.

 – Его будут сегодня ночью очень... очень... – Аида дохнула мне в губы, – очень крепко любить.

 – Тогда сразу признаю себя побеждённой, – сказала я, обнимая её за шею.

 Впрочем, сдалась я не сразу, и поцелуй получился головокружительно долгим. По привычке запуская пальцы в волосы Аиды, я вдруг поняла, что скучаю по ёжику на её затылке – по тому, как он нежно щекотал мне ладонь. Это заводило меня даже сильнее, чем метёлка длинных волос по лицу. Когда я сказала об этом, Аида усмехнулась:

 – Ну вот, а помнишь, как ты страдала по моим волосам, когда я подстригалась? Прямо до слёз!

 – Я сама не ожидала, что мне понравится гладить этот ёжичек, – смущённо сказала я.

 – Да не проблема, – ответила Аида. – Для тебя – что угодно, моя принцесса. Даже если скажешь налысо – обреюсь без разговоров, лишь бы тебе нравилось.

 – Не, совсем налысо не надо... Только ёжик на затылке, – попросила я.

 – Будет сделано, – сказала Аида, снова накрывая мои губы поцелуем.

 Остаток дня мне было предписано провести в постели: Аида опасалась, как бы мой не привыкший к быстрой регенерации организм не хлопнулся в обморок. Но всё время лежать было скучно, и я уговорила её отпустить меня на прогулку по саду. Вообще-то, изначально я хотела к озеру, но Аида даже не стала это обсуждать, сказав, что это – слишком далеко.

 – Какое там – далеко! Пятьдесят метров всего! – воскликнула я.

 – Нет, Алёнушка, – сказала Аида ласково, но твёрдо. – Вот когда ты полностью придёшь в норму, тогда – куда угодно.

 Пришлось довольствоваться садом. Там тоже было неплохо – по-осеннему светло, тихо, уединённо и красиво. Его наполнял грустный пронзительный аромат опавшей листвы, влажной земли, подгнившего яблока-падалицы. Аида не отходила от меня ни на шаг, обнимая за плечи, но была чересчур серьёзна.

 – Аида, я понимаю, ты не хочешь пугать меня клыками, – сказала я. – Но эта постная физиономия мне скоро надоест. Улыбнись хоть чуть-чуть! Кстати, как же ты со своими пациентами общаешься?

 – Есть разные психические приёмы, способы отвлечения и перемещения фокуса внимания, – ответила она. – Люди их просто не замечают. А с тобой я не хочу прибегать ни к каким хитростям и приёмам. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

 – Аида, как я могу тебя бояться, когда я люблю тебя больше всех на свете? – вздохнула я, прильнув к ней. – А когда я думаю, что ты сделала это ради меня... Это мне как упрёк.

 – Всё, всё, Алёнушка. Не надо. – Аида прижала меня к себе и поцеловала в лоб. – Никаких упрёков. Всё хорошо. Ты – моё счастье.

 На малине ещё висели последние ягодки: это был особый сорт, плодоносящий до глубокой осени. Я рвала мягкие прохладные ягоды губами и протягивала Аиде, а она с поцелуем брала их.

 – А что с лордом Неметом? – спросила я.

 – Мёртв, – ответила Аида кратко.

 Мне опять стало не по себе.

 – Ты его убила? – прошептала я.

 – Да, – сказала она холодно, с сухим безжалостным блеском в глазах. – Новым лордом стал его младший брат Раймунд, но он слабее и трусливее его. Кроме того, он был только рад завладеть имуществом и титулом брата, а на наши распри и месть ему плевать с высокой колокольни... Не надо об этом, малыш. Не лучшая тема для разговора. – И, меняя тему и тон, Аида проговорила ласково: – Смотри-ка, какая вон там большая ягодка! Прямо в рот к тебе просится, сорви её скорее.

 Я потянулась за ягодкой, опираясь на железную трубу – ограду малиновых кустов, но земля вдруг поплыла у меня из-под ног, а небо закачалось, звеня колоколами. Холод и пустота раскрыли мне свои объятия, но Аида была быстрее. Секунда – и она уже несла меня к дому на руках.

 – Так и знала, что этим кончится, – проворчала она. – Надо было оставаться в постели.

 – Аида, нет, – просила я расстроенно. – Всё уже прошло! На свежем воздухе мне лучше... Не хочу в дом...

 Кто бы меня слушал! Уложив меня в постель, Аида запретила мне даже заикаться о прогулках – по крайней мере, сегодня и завтра. Она дала мне какое-то снадобье своего собственного приготовления, от которого я отяжелела и провалилась в глухой, шершавый и жаркий, как кусок чёрного фетра, сон без сновидений.

 Проснулась я, когда было уже темно. Во рту пересохло, и я, спросонок ударяясь обо все косяки, поплелась на кухню. Тут же, как будто материализовавшись из воздуха, передо мной возникла Аида с сердито поблёскивающими изумрудами глаз.

 – И куда это мы лыжи навострили, мм? – спросила она грозно.

 – Аида, я пить хочу, – жалобно промямлила я. – И в душ...

 Мне был подан стакан холодного кефира, а потом под тёплыми струями воды руки Аиды нежно растирали меня мочалкой. Слегка покалывая меня клыками, она присасывалась жгучими поцелуями к моей коже – на их месте оставались розовые пятнышки. Вдруг – боль... Алая полоска царапины на моём плече и – жутко расширившиеся зрачки Аиды: из зелёных её глаза стали почти чёрными. Её губы были запачканы моей кровью, а во рту в волчьем оскале торчали огромные клыки. Заледенев, я вжалась в стенку душевой кабинки и зажмурилась... Сердце пронзила раскалённая игла.

 Дрожащие пальцы осторожно касались моих щёк.

 – Алёнка... Алёнушка. Не бойся... Не бойся, малыш. Я нечаянно... Случайно оцарапала. Всё... Всё. Я ухожу. Ухожу, моя родная.

 Схватив большое полотенце, Аида выскочила из ванной, а я медленно соскользнула по стенке на корточки. Паралич ужаса отступал.

 Только минут через десять я боязливо вылезла из ванной, завернувшись в махровый халат. Нет, я не сомневалась, что она оцарапала меня клыками нечаянно. Я не была уверена, что она сможет сдержаться в следующий раз.

 Но даже если она не сможет, мне всё равно не жить без неё. Ни дня, ни часа, ни минуты. Лучше умереть в её объятиях, чем доживать остаток жизни в разлуке с ней.

 – Я скорее убью себя, чем причиню тебе вред, – раздался голос Аиды.

 Я оглянулась, но не увидела её – только почувствовала прохладное движение воздуха кожей, словно мимо меня кто-то прошёл.

 – Аида... Ты где? – позвала я.

 Снова голос из ниоткуда:

 – Тебе лучше держаться от меня подальше, моя принцесса. Я никогда не трону тебя... Но я не хочу, чтобы ты жила с постоянным опасением за своё здоровье и жизнь.

 Я бросилась на голос, который раздался как будто из соседней комнаты, но там никого не оказалось. И опять – холодное веяние в воздухе.

 – Аида! Куда я пойду? – со слезами воскликнула я. Горло отчаянно сжималось, в нём стоял солёный ком. – У меня больше нет дома!

 – А где ты жила с двадцать девятого августа? – отозвался голос невидимой Аиды. – Эта квартира – твоя. Я тебе её дарю. Если будут проблемы с работой – я помогу. А не хочешь работать – не надо, я тебя обеспечу, ты не будешь ни в чём нуждаться.