Алана Инош - У сумрака зелёные глаза

• Название: У сумрака зелёные глаза
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Эротика

Если вы хоть раз встретились с вампиром, но спаслись от него, сумрак увидел вас и "взял на заметку". С этого момента он будет оплетать вас сетями, создавая условия для новой смертельно опасной встречи. Если и во второй раз избежите гибели, всё начнётся заново. Сумрак не оставит вас, пока не добьётся своего. У него есть своя воля и разум, хотя увидеть и пощупать его нельзя - можно только ощутить сердцем его холод или увидеть во сне его удушающие щупальца.

 Если вам снятся странные сны о монастырском саде и яблоках исчезнувшего много столетий назад сорта Горькая Аннетта, а также о приготовляемом из них сидре, а ещё о красивой путешественнице, погибшей на осенней лесной дороге от рук разбойников, то, может быть, с вашей головой что-то не то... А может, это как-то связано с загадочной обладательницей дорогой машины и зелёных глаз, которая подарила вам букет полевых цветов и которую, как вам кажется, вы знали когда-то давно.

 Если вас зовут Алёна и у вас есть друг по имени Андрей, вы можете написать формулу любви: "Алёна + Андрей ='сердечко' ". Но вам снятся сны о яблоках, вы когда-то знали обладательницу зелёных глаз и "Майбаха"... Наверно, что-то с этой формулой не так.

 А если вы - охотник на вампиров, сумрак может потребовать от вас пожертвовать всем ради того (или той), кого вы любите, заставив вас пойти на страшный и горький обмен...

 ВОЗРАСТНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ - 18+

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЗАЛИВШЕГО: вампиры, нетрадиц. отношения Ж+Ж (лесби), есть несколько эротических сцен.

---

 – Аида, прекрати играть в прятки! – закричала я, бросаясь из комнаты в комнату. – Я никуда от тебя не уйду! Тебе придётся вышвырнуть меня! – Забравшись с ногами в кресло, я разревелась в голос. – Вот так и буду... сидеть! И попробуй, вышвырни меня на улицу! Как... Как котёнка... за шкирку...

 Раскачиваясь из стороны в сторону, я скулила – протяжно, жалобно и прерывисто, как раненый щенок. Соль слёз щипала веки и щёки, голос охрип, а душа разрывалась на мелкие клочья... Лучше умереть, чем – без неё...

 Руки Аиды обняли меня. Она была уже одета – в белые джинсы и белый свитер с тёплой высокой горловиной. Вынув меня из кресла, как ребёнка, она сама села в него, а меня усадила на колени и прижала к себе.

 – Алёнка... Ну что ты... Не надо так. Я сверх-эмпат, ты забыла? Ты же меня на части рвёшь, понимаешь ты?..

 Её голос дрожал, а по щекам скатились две крупные слезы. Я никогда не видела её плачущей, и это так сильно на меня подействовало, что я стиснула зубы и просто задавила в себе рыдание, уткнувшись в мягкую горловину свитера Аиды.

 – Я не могу и не буду жить без тебя, – сквозь сжатые зубы простонала я. – Я не боюсь... Я тебе верю. Даже если ты меня чуть-чуть укусишь... ты же не будешь меня выпивать досуха, да?

 – Глупенькая ты моя. – Губы Аиды щекотали моё ухо, а объятия становились всё крепче. – И я не могу без тебя. Умру от тоски.

 – Значит, остаётся только одно – быть вместе, – выдохнула я, тоже вцепившись в неё, как в спасательный круг.

 – Не знаю, Алёнка. Не знаю... Если я трону тебя хоть пальцем, пусть Кельц с ребятами убьют меня без жалости, – сказала Аида жёстко. – Убить меня можно, изрубив на куски... А потом их сжечь... Только так.

 Я содрогнулась.

 – Аида, не надо...

 Её рука гладила меня по волосам.

 – Хоть ты и не любишь оружие, принцесса, но я научу тебя стрелять. Придётся, милая... Чтобы меня остановить, надо стрелять в голову. Во все остальные части тела – бесполезно.

 – Аида, нет!!! – вскричала я и снова зарыдала. – Прекрати, прекрати! Не хочу слышать!

 – Живя с чудовищем, надо знать, как от него обороняться, – устало и грустно улыбнулась Аида, вытирая мне слёзы. – Конечно, это не значит, что я на тебя нападу... Я этого не сделаю. Но если я почувствую, что не могу сдержать жажду, я сама пущу себе пулю в череп. Это меня, по крайней мере, вырубит на какое-то время. Ну... Ну. – Успокаивая меня, она несколько раз поцеловала мои дрожащие и солёные от слёз губы. – Но чтобы не было срывов, просто питаться надо регулярно, вот и всё. Это – лучший способ предохранения. Что я и постараюсь делать. – Она вздохнула и поднялась из кресла со мной на руках. – Ну, всё, малыш, хватит с тебя стрессов на сегодня. Пойдём-ка баиньки.

 Я снова была уложена в постель и тепло укрыта одеялом. Проветривая душную комнату, Аида стояла у открытой створки окна в темноте и подставляла под струю воздуха лоб. Снова действовало снотворное снадобье, погружая меня в забытье...

 – А как насчёт твоей крови? – спросила я, уже почти засыпая. – Чтобы мне не болеть и не стареть...

 – Это можно, – улыбнулась во мраке Аида. – Но при одном условии.

 – Каком?

 – Если ты станешь моей женой.

 – У нас это не узаконено...

 – Просто дадим друг другу клятву и наденем кольца. Двух свидетелей будет достаточно.

 – Ну, тогда я согласна.

 Мои губы накрыл поцелуй, но я уже совершенно засыпала. Не было сил даже думать, кого позвать в свидетели... Не девчонок, это точно. Им я не решусь открыться. Ладно, пусть об этом думает Аида.

 И Аида придумала. Для этого пришлось поехать в Румынию, где я наяву увидела ту поляну, которая мне снилась, только трава на ней порыжела и выцвела, а кустарник и деревья по склонам гор горели багряным, янтарным и золотым цветом вперемешку с вечнозелёными нарядами стройных елей.

 – Господи, какая же красота, – сказала я, вдыхая прохладный и чистый воздух, пронизанный свежестью и осенней печалью.

 С наступлением темноты на поляне запылал костёр, стреляя рыжими искрами в звёздное небо и бросая оранжевый отблеск на лица наших свидетелей – Кельца и Габриеля Стоящего Медведя. Это было похоже на индейскую свадьбу: природа, ночное небо, костёр... ну, и настоящий индеец в придачу. Только лиц мы себе не раскрашивали и не устраивали плясок вокруг огня. Команда охотников стояла чуть поодаль: тем, кому любопытно, мы присутствовать не запрещали. На базе их ждало поставленное Аидой угощение с выпивкой – в честь торжества.

 – Клянусь любить и беречь тебя в горе и в радости, в болезни и в здравии, – сказала Аида, держа меня за руки. – Хотя насчёт болезней – это, я думаю, мы устраним. Ну, и пункт насчёт смерти тоже опустим по той же причине.

 – И я тоже клянусь... быть твоей и больше ничьей, – сказала я.

 Кольцо прохладно скользнуло мне на палец. В свете костра оно сияло мягким золотым блеском. Такое же украсило руку Аиды. Не стесняясь множеством пар наблюдающих глаз, Аида поцеловала меня в губы ласково и крепко – под салют выстрелов, потревоживший ночной покой гор.

 – Что ж, поздравляю тебя, братишка, – сказал Змей.

 Аида засмеялась, пожимая его протянутую руку.

 Охотники с весёлыми возгласами и свистом отправились пировать, а мы остались у костра вдвоём. Он горел для нас, и мы грелись его теплом, а наши тени на траве слились в одну.

 Потом Аида торжественно подвела меня за руку к освещённой изнутри большой палатке и откинула полог:

 – Дорогая новобрачная, милости прошу на свадебное ложе!

 Внутри оказалось довольно просторно. К потолку палатки были подвешены гирлянды из цветов и лампочек, а на надувной кровати шелковисто переливалось бельё страстно-алого цвета. У изголовья ложа стоял большой дорогой букет. Бутылка шампанского, фрукты и бутерброды с икрой завершали убранство нашего свадебного шатра.

 – Красота, – сказала я, повиснув на шее Аиды, и мы плюхнулись на упругую, как батут, кровать.

 – Быстрее под одеяло, пока не замёрзли, – скомандовала Аида.

 Впрочем, воздух в палатке был тёплым благодаря походному газовому обогревателю – хоть догола раздевайся, что Аида со мной и проделала за считанные секунды. Любуясь мной, лежащей на алом шёлке, она зажгла большую свечу, а лампочки погасила. Ощутив на себе тёплую тяжесть её тела, я закрыла глаза.

 – Осторожнее с клыками, ладно?

 Аида прошептала низким и хрипловатым от страсти голосом:

 – Всё будет хорошо, принцесса.

 Да, всё было хорошо. Мне нравилось гладить её, начиная с длинной чёлки, переходя на макушку, подстриженную короче, потом – на затылок, где топорщился пушистый щекотный ёжик, плавно сходивший на нет и перетекавший в длинную гладкую шею и шелковистую спину. Её поцелуи были мягки и осторожны: она старалась не коснуться меня клыками, но совсем избегать этого не получалось, и когда мой язык задевал что-то острое, я ощущала лёгкий укол адреналина. Сумрак обступал нас со всех сторон, но я не боялась его, потому что у него были родные и любимые глаза – зелёные глаза Аиды.

Эпилог

 День полон золотисто-янтарного тепла, шаловливые неугомонные солнечные зайчики пляшут под ногами, а сквозь яблоневые кроны пробиваются колючие лучики-иголки. Солнце украшает венком золотых бликов уложенные короной волосы Алёнки; её белые балетки наступают на танцующих зайчиков, которые и не думают разбегаться, а только ласково льнут к её ногам. Опираясь на мою руку, она идёт рядом, слушая гида. Я перевожу:

  – Здесь собраны самые старые и редкие сорта яблонь, некоторые из них ведут свою историю ещё со средневековья.

 Тёплая рука жмёт мне локоть, Алёнка шепчет:

 – Не переводи, я в общих чертах понимаю.

 На курсах она с лёгкостью осваивает современный французский. Сейчас мы живём в Ницце на одной из вилл друга моего отца – Натаниэля Хагемана. Он сдаёт их в аренду, но лорд Эльенн выкупил у него одну – в качестве свадебного подарка нам с Алёнкой. Я не стала отказываться: климат здесь чудесен, места потрясающе красивы. Свою психотерапевтическую практику в России я оставила, теперь у нас с Алёнкой цветочный бизнес здесь, в Ницце. При его открытии не обошлось без помощи отца и его друга.

 – Это – сорт Горькая Аннетта, – рассказывает гид, подведя нас к старому дереву, увешанному жёлтыми плодами. – Первое письменное упоминание о нём относится к двенадцатому веку, а точнее – к тысяча сто восемьдесят седьмому году. С конца шестнадцатого века он считался утраченным, но в старых садах обнаружились отдельные экземпляры, сохранённые и размноженные владельцами-энтузиастами. Таким образом, сорт всё-таки дожил до наших дней – его вы и можете сейчас наблюдать перед собой.

 – Большое спасибо, – благодарю я гида. – Не могли бы вы нас оставить наедине? Нам нужно поговорить с глазу на глаз.