Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

«Куда идут накопления, добытые хищнической, варварской эксплуатацией труда? Они пожираются паразитическим аппаратом, чиновничеством. Чиновник — враг рабочего, чиновник — у власти. Каждому рабочему должно быть ясно, что ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА БОЛЬШЕ НЕТ. НЕТ БОЛЬШЕ ВЛАСТИ РАБОЧЕГО КЛАССА. Ренегаты и предатели задушили революцию, а теперь пытаются задушить рабочий класс, превратить его в слепое и послушное орудие своих предательских целей. НО ЭТОМУ НЕ БЫВАТЬ.

Что должны делать рабочие? СТРОИТЬ СВОЮ РЕВОЛЮЦИОННУЮ ПАРТИЮ. ВКП(б) умерла, ВКП(б) труп».

Из опыта победы и поражения Октябрьской революции эти передовые борцы революционного пролетариата извлекали соответствующие уроки. Особенно далеко продвинулся по этому пути Сапронов. Он писал:

«Если рабочий класс не хочет, чтобы его в тысячу первый раз предали вожди, то он обязан иметь к своим вождям постоянно организованное недоверие (курсив мой. — В. Б.). Поздно сбрасывать вождей, когда они уже предадут пролетариат. Измены нужно предупреждать. Освобождение рабочих — дело рук самих рабочих».

Ту же мысль Сапронов повторял, полемизируя с Троцким, на взгляд которого, по мнению Сапронова, «получается, что весь вопрос в правильном руководстве и воспитании таких „кадров, которые способны опрокинуть бюрократию“. Вместо революционной сознательности класса, его авангарда — партии, их боевой готовности не только опрокинуть буржуазию, но и в любой момент сбрасывать руководство, прежде чем оно успеет изменить своему классу… Я, грешный человек, думаю, что любое архиидеальное руководство, если вывернется из-под контроля и ответственности класса, непременноему изменит (курсив мой. — В. Б.). Поэтому рабочий класс за вождями, за руководством должен смотреть в оба, авторитарность, фетишизм — враги рабочего класса».

Сапронов сказал о Советской республике 1917–1918 гг., и это было не только воспоминанием о прошлом, но и уроком на будущее, указанием на то, какой должна быть рабочая власть, если не хочет переродиться:

«Государство, рожденное Октябрьской революцией, не было самодовлеющей силой, не было государством в обычном смысле этого слова. Это государство суть пролетарская партия, советы, профсоюзы, фабзавкомы и Красная гвардия. Другими словами, государство, рожденное Октябрем, — это сами вооруженные рабочие» (некоторые работы Сапронова и других децистов можно найти в Интернете на www.left-dis.nl/).

Сапронов и другие децисты, как и вся старая революционно-пролетарская оппозиция, были уничтожены Великим Террором восторжествовавшей неоазиатской контрреволюции. Однако классовая борьба не прекратилась.

Она продолжалась даже в самые давящие времена сталинского режима. Осенью 1941 г. в разгар империалистической войны и патриотической истерии бастовали ткачи Иваново-Вознесенска (упоминание об этой забастовке есть в книге В. А. Козлова [289] со ссылкой на «Исторический архив», 1994 г., № 2). Тогда же, в разгар империалистической войны, восстали узники сталинских лагерей — наиболее порабощенный отряд класса государственных рабочих, почти рабы (только тем и отличавшиеся от рабов, что их не продавали). В январе 1942 г. заключенные одного из лагерей в Республике Коми (невдалеке от Воркуты), внезапным налетом захватив бóльшую часть надсмотрщиков в бане, обезоружили их. В восстании приняло участие 82 человека. К вечеру того же дня повстанцы заняли уездный районный центр Усть-Уса, где к ним присоединилось еще 12 человек. Последние повстанческие группы были уничтожены только в начале марта. В боях погибло 48 повстанцев, 6 покончили с собой и 8 были взяты в плен. Каратели потеряли 33 убитых, 20 раненых и 52 обмороженных. По утверждению следствия, «контрреволюционная повстанческая организация была создана в октябре месяце 1941 г. отбывавшими в лагере троцкистами». Из 68 осужденных по этому делу (причем в восстании большинство из них не участвовало) 49 человек приговорены к расстрелу [621, с. 215–216.]. 19 декабря 2004 г. московский канал ТВ-Центр показал достаточно информативный и правдивый документальный фильм об этом восстании — «Колючий январь», — в котором было убедительно показано, что повстанцы вели себя именно как сознательные борцы с поработившими их эксплуататорами, а вовсе не как сбежавшие уголовники. Они не грабили и не убивали мирных жителей, но старались привлечь их на свою сторону — к сожалению, почти безуспешно…

И подлинными героями класса государственных рабочих были не рабы в солдатских шинелях, в эти же дни января-марта 1942 г. смело и самоотверженно отдававшие на фронтах империалистической войны свои жизни за сохранение власти своих господ, но рабы ГУЛАГа, отважившиеся на отчаянную попытку либо добыть оружием свою волю, либо хоть погибнуть на воле, с оружием в руках.

После империалистической войны классовая борьба, борьба государственных рабочих против неоазиатского общественного строя продолжилась. По основанному на документах свидетельству историков:

«Людской протест против репрессий и налогового произвола выражался в разнообразной, порой необычной форме.

Доведенные до отчаяния колхозники поджигали дома наиболее рьяных активистов, убивали ненавистных председателей колхозов, секретарей местных партийных организаций, уполномоченных по заготовкам. Такие действия расценивались как антисоветские террористические акты. Расследованием занималась не милиция, а органы госбезопасности… Попутно проводилось изъятие оружия у населения. Многие сельские фронтовики были осуждены и получили срок за хранение именного оружия» [621, с. 157].

Однако протест государственных рабочих в сталинскую эпоху все-таки далеко уступал по масштабам, сознательности и организованности пролетарской классовой борьбе дореволюцонных времен. И причины этого не ограничивались жестокостью сталинского террора.

Старый революционно-социалистический пролетариат, совершивший Октябрьскую революцию, исчез в результате этой революции (процесс этот многократно описывался различными марксистскими авторами, начиная с Троцкого). Новый класс рядовых эксплуатируемых работников формировался почти на пустом месте. Практически исчезло обладавшее твердым классовым сознанием ядро, вокруг которого мог бы кристаллизоваться обладающий подобным сознанием новый класс государственных рабочих. Чтобы вырванный из деревни в процессе «коллективизации» и брошенный в фабричный котел вчерашний крестьянин смог опомниться, осознать свое новое положение и начать борьбу против него, требовалось время.

* * *

Это время наступило к 1950-м годам. Методы чересчур грубого подавления и принуждения к труду рабов все более оказывались неэффективны. Убытки, а не прибыль, стал приносить знаменитый ГУЛАГ — это при крайней дешевизне рабского труда! (в 1952 г. дотации из госбюджета — 16,4% расходов на содержание ГУЛАГа [см. 621, с. 246–247]). Современная техника требовала наличия более сытой, здоровой и образованной рабочей силы, чем та, которая воспроизводилась при сталинском режиме. Необходимы были реформы.

Эти реформы, осуществленные в хрущевский период, ослабили полицейский гнет и тем самым открыли шлюзы для борьбы эксплуатируемых трудящихся, которая, в свою очередь, толкала эксплуататорские верхи к новым реформам, пока в итоге установилось новое равновесие, которое можно назвать брежневским «государством социального обеспечения» (WelfareState).

Но даже к осуществлению этих реформ сталинские преемники приступили, лишь боясь революции снизу. Бюрократия долго раздумывала бы, что ей делать с убыточным ГУЛАГом, если бы не восстания лагерных рабов в 1953 г. Эти восстания заставили ликвидировать гулаговскую систему, они же вместе со всеобщей стачкой рабочих ГДР в июне 1953 г. вынудили бюрократию начать идти на уступки низам, а революция 1956 г. в Венгрии и городские восстания 1959–1962 гг. в СССР толкнули к дальнейшим уступкам.

Масштаб подобных уступок был далеко не малый: послевоенный всемирный промышленный подъем позволил неоазиатской бюрократии кинуть государственным рабочим немало сахарных косточек со своего стола. В апреле 1956 г. был отменен закон 1940 г. о прикреплении рабочих к предприятиям и о суровых наказаниях за прогулы и опоздания. Трудящиеся получили право самостоятельно (при определенных формальностях) менять место работы. В сентябре 1956 г. законодательно установлен минимум заработной платы (до этого в «стране победившего социализма» не существовало такого «пустяка», как минимум, ниже которого не может опускаться зарплата!). Сокращалась на 2 часа рабочая неделя, а оплачиваемый отпуск по родам и беременности увеличивался с 70 до 112 дней [541, с. 126–127].

Была введена новая пенсионная система, размер пенсий существенно вырос (до этого в «стране победившего социализма» пенсии составляли меньше 10% прожиточного минимума! [См. 141, т. 1, с. 134]). Горожане стали теперь получать пенсии с 60 лет — мужчины и с 55 лет — женщины. Впервые стали получать пенсию колхозники (с 65 лет мужчины и с 60 лет женщины) — но лишь в том случае, если продолжали работать в колхозах, при этом пенсию им обязан был выплачивать сам колхоз, а не государство!