Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

В 1961 г. заработная плата сравнительно с 1950 г. выросла в 1,3 раза, а с учетом выплат и льгот из общественных фондов — в 1,35 раз. Развернулось жилищное строительство. С 1950 по 1964 гг. городской жилищный фонд вырос с 513 до 1182 млн. кв. м, т. е. в 2,3 раза. Если в 1951–1956 гг. жилищные условия улучшили 38,4 млн. человек, то в 1957–1961 гг. — уже 57,5 млн. В 1956–1960 гг. было введено в строй жилья почти в 2 раза больше, чем в предыдущей пятилетке.

Была отменена плата за обучение в старших классах средней школы и в вузах, введенная в 1940 г. Выросли пособия многодетным семьям. Государственные расходы на бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование, на различные виды пенсий и пособий составили в 1960 г. 27,3 млрд. руб. — почти в 6 раз больше, чем в 1940 г.! [541, с. 126–127, 269].

Одновременно происходил рост класса государственных рабочих. В 1950–1961 гг. численность рабочих и служащих увеличилась с 40 до 62 млн. человек. Эти рабочие рекрутировались в большинстве своем из крестьян, из деревни и принадлежали к рабочему классу первого поколения, к тому раннему рабочему классу, который, как было показано выше, и составляет социальную основу революционно-социалистических движений:

«…в конце 50-х — начале 60-х годов абсолютное большинство „фактических“ горожан родилось в деревне, и весьма немногие были горожанами во втором поколении, которое тоже несло на себе отпечатки „сельской ментальности“, хотя было более адаптировано к городским условиям» [541, с. 266].

Городские восстания 1959–1962 гг. были последним аккордом борьбы раннего рабочего класса из вчерашних крестьян, мечтавших о мире, переделанном по справедливости.

Подробная история этих восстаний содержится в превосходной по собранному фактическому материалу работе В. А. Козлова [см. 289]. Мы ограничимся здесь кратким перечислением.

1-3 августа 1959 г. — бунт рабочих — целинников в Темир-Тау, при его подавлении 11 рабочих убито, 32 ранено (5 из них умерли). 31 июля 1960 г. — погром ингушских богачей Сагадаевых в Джетыгаре (Казахстан). 15–16 января 1961 г. — бунт в Краснодаре. Июнь 1961 г. — погром милиции в Муроме (после того, как в отделении милиции умер от полученного в дорожном происшествии сотрясения мозга рабочий Костиков, которого милиция задержала, приняв за пьяного, и оставила без медицинской помощи). 25 июня 1961 г. — погром милиции в Бийске, а 23–24 июля — в Александрове (он, как и Муром, во Владимирской области). Наконец, 1–3 июня 1962 г. — самое известное событие из пролетарских протестов этого времени, забастовка в Новочеркасске против повышения цен, расстрелянная властями. В эти же дни листовки против повышения цен и с призывами «поднимать рабочих на протест» появлялись во многих других городах [289, с. 311], а рабочие волнения произошли в Омске, Кемерово, Донецке, Артемьевске и Краматорске [541, с. 129].

Эти восстания происходили без какого-либо партийного руководства. Все революционно-социалистическое движение прежних времен, все большевистские оппозиции и все прочие социалистические партии были физически уничтожены сталинским террором. Возникавшие снова и снова подпольные марксистские группы очень быстро обнаруживались и громились, в их работе отсутствовала идейная и организационная преемственность, в условиях жесткого полицейского террора не было и быть не могло организованной работы, исходящей из длительной перспективы. Некоторое пересечение их со стихийными бунтами все же имело место, но до какого-то идейного и организационного руководства было неимоверно далеко.

После расстрела рабочих в Темир-Тау в городе Киселевске Кемеровской области 36-летний Иван Трофимович Жуков, заместитель начальника Киселевского городского отдела МВД по политической части (!!! — В. Б.), награжденный боевыми орденами участник войны написал, расклеил и отправил в ЦК КПСС 2 листовки против «советской буржуазии» за подписью «Союз справедливых» [289, с. 97–98].

В Краснодаре во время бунта 15–16 января 1961 г. действовала подпольная группа во главе с уволенным из армии бывшим офицером Виктором Горлопановым. 16 января член группы Лунев без ведома Горлопанова раскидал на ремонтно-механическом заводе горлопановскую листовку:

«Ко всем рабочим, крестьянам, солдатам, офицерам и трудовой интеллигенции! Дорогие товарищи!

Помните, что положение нашей родины критическое. И спасти это положение можете только вы, больше спасать некому. Вы должны суметь объединиться вокруг честных, твердых, избранных вами товарищей, которые сумеют объединить вас в твердую ударную силу для борьбы с советским капитализмом.

После свершения Октябрьской революции был допущен ряд ошибок, особенно после смерти Сталина (!!! — В. Б.). Сынки и дочери старой русской буржуазии, пролезшие нелегальным путем в ряды партии и на руководящие посты, почувствовали полную свободу действий» [289, с. 251].

Практическим выводом из этой листовки был абстрактный призыв к объединению и организации, так как к краснодарскому бунту «Горлопанов отнесся с настороженностью и некоторой брезгливой отстраненностью» [289, с. 253], поскольку признавал оружием рабочей борьбы только забастовку, сильно смахивая на некоторых современных «левокоммунистических» доктринеров, которые с такой же «настороженностью и брезгливой отстраненностью» отнеслись к пролетарским бунтам в Албании и Аргентине…

На суде Горлопанов (а приговорят его к 7 годам) скажет: «Я боролся за ту правду, за которую боролся Ленин» [289, с. 253].

Но неверно было бы считать, что социалистическое и эгалитаристское сознание рабочих, восстававших в 1959–1962 гг., формировалось только лишь неоазиатским предприятием и было порождено исключительно местом государственного рабочего в системе неоазиатских производственных отношений. Опыт прошлой классовой борьбы и существенные элементы социалистической теории они могли усвоить даже из …официальной пропаганды. Вопиющее лицемерие лежало в самой основе Советского Союза — эксплуататорского общества, именующего себя социализмом. Противоположность официальной идеологии, сохранявшей, хотя и в мумифицированном виде, многие ключевые моменты коммунистической теории, и реальных неоазиатских социальных отношений не могла не бросаться в глаза каждому из тех трудящихся, кто начинал задумываться над окружающей жизнью. Использование официальной коммунистической идеологии против реальной официальной практики было для марксистских подпольных групп СССР столь же естественным явлением, как и использование средневековыми еретиками бунтовских идей Евангелия против феодальной иерархии и католической церкви.

Но корни стихийно — социалистической идеологии городских восстаний хрущевского периода неверно было бы сводить к переворачиванию официальной пропаганды. Фильмы про революцию и гражданскую войну показывались не только в конце 1950-х, но и в конце 1980-х годов, однако в последнем случае они влияли разве только на единичных идеалистических подростков.

В конце 1950-х годов события революции и гражданской войны находились намного ближе, чем в конце 1980-х годов. У рабочих средних лет 1917–1921 годы прекрасно помнили их родители (они же более — менее помнили, как на самом деле жилось рабочих и крестьянам в царской России), у молодых рабочих — их деды. Живая изустная память прошлой классовой борьбы была намного сильнее, чем к исходу XX века, когда она почти исчезла (напомним, что народные низы догородского, дописьменного и дотелевизионного общества, еще сохраняющие в своей среде остатки общинного коллективизма и коллективного фольклорного творчества, характеризуются куда большей культурной самостоятельностью, чем разобщенные, раздавленные и изолированные наемные рабы развитого капиталистического общества, замкнувшиеся друг от друга в клетках своих квартир в многоэтажных домах и подсевшие на иглу централизованно управляемого эксплуататорами телевидения. Советское общество хрущевских времен только недавно стало городским и письменным и не стало еще телевизионным). Из семей с революционными традициями происходили активисты новочеркасской забастовки Петр Сиуда (отец которого, старый бакинский большевик, друг бакинских комиссаров Джапаридзе и Фиолетова, умер в сталинской тюрьме в 1937 г.) и Владимир Бахолдин.

Что всего важнее, рабочий класс хрущевских времен оставался ранним рабочим классом и сохранял убежденность в возможности и необходимости иного мира, мира, где все будут вместе работать и помогать друг другу, убежденность, испокон веков поднимавшую угнетенных на восстание, ту убежденность, без существования которой у угнетенных классов революция немыслима. Эта убежденность в возможности и необходимости иного, справедливого мира исчезнет только в процессе разложения класса государственных рабочих в годы брежневского «классового мира», и именно благодаря исчезновению такой убежденности, исчезновению старого коллективизма, готовности и способности к совместной борьбе пролетариат России и прочих стран СНГ окажется в 1990-2000-е годы полностью неспособен противостоять обрушившимся на него ужасам.