Сергей Есин - Дневник, 2006 год

• Название: Дневник, 2006 год
• Автор: Сергей Есин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Обсуждать роман буду во вторник, так сказать, вторым эшелоном семинара.

Когда во второй половине дня ходил гулять, а точнее, «выхаживать» замыслы, то пришло начало статьи о Покровском. Ее надо начинать с перечислений кто бы мог ее написать и кто на это имеет право. А что, я посмотрел 4 или 5 спектаклей в его театре!

К пяти часам поехал, прихватив с собою С.П., на ежегодное собрание РАО. По обычаю все происходило в центре у Павла Яковлевича Слободкина. Те же награды, тот же Авторский совет. На этот раз, правда, не стали делить все действо на торжественную часть и концерт, а начали прямо с песен Андрея Макаревича. Следующим номером были две песни Олега Иванова: старая «Олеся» и премьера — песня о казаках. Потом пел песни на слова Николая Денисова какой-то очень живой и неизвестный мне парень, потом пел и тряс ногами сам Денисов «Кабаре». Он выступал «под фанеру», но тем не менее автор музыки Саша Кле(?)виций сел за рояль. Все было по-домашнему, Коля обеспечил нужную степень ресторанной непринужденности, Саша талантливо старался быть в центре внимания. Он ревниво выхватил у меня ЛДПРовского Митрофанова, с которым мы по пути в ресторан принялись говорить о состоянии сегодняшней литературы. Они, кажется, хорошо знакомы. В дневник я бы это не вписал, если бы не упорная вульгарность этого заслуженного деятеля искусств: во всех разговорах всегда присутствуют «друзья» известного уровня, имена знаменитостей, с коими он знаком! Ах, если бы в искусстве мы были бы равны тем, с кем знакомы! Самым сильным номером были джазовые фантазии, которые на рояле играл Даниил Крамер. Это очень здорово. Кого еще пропустил? А, вспомнил: под собственный аккомпанемент пел «телевизионная звезда и композитор» Ким Бромберг (?). Бромбергу сильно и с готовностью хлопала молодая женщина, которая сидела рядом со мной, наверное, его знакомая или жена.

В доме у Паши, как всегда, замечательно кормили. Мы с С.П. сумели протиснуться в зал для ВИП, где потчевали почетных гостей и членов Авторского совета. На этот раз главным и наиболее вкусным и непривычным блюдом были тоненькие блины с начинкой из грибов и овощей. Их не скручивали, как традиционные блинчики, а подавали нарезанными на плоские кусочки. Сидел рядом с В.А. Вольским. У нас сейчас одна тема — Борис Покровский. Несмотря на свои 95 лет и, кажется, почти полную слепоту, он ставит новый спектакль. На этот раз — оперу Дашкевича «Ревизор». Мы всласть пофантазировали, как это можно сделать, с одой стороны на крошечном пространстве зала, а с другой — у Покровского и Вольского есть «задумка» представить все как бы в присутствии Гоголя. Я вспомнил историю с эксгумацией могилы и переносом праха на Новодевичье кладбище. Не к столу будет сказано.

На мгновенье, прощаясь, я подошел к другому круглому столику, за которым сидели Максим Дунаевский и Паша Слободкин и сразу же врезался в окончание смешного разговора о самой талантливой на свете нации. Оба этим разговором наслаждались.

23 декабря, суббота. Утром, с семи, начал читать другую книгу Бориса Покровского «Моя жизнь — опера». Оторваться никак не могу. Это школа мне, профессионалу, хотя учиться я хотел бы всю жизнь. Что может быть сладостнее, тем более, что учеба подозревает бесконечное продолжение. Это для меня еще и тем важно, что сегодня к вечеру иду на радио «Свобода» говорить о духовности. Слово я это не люблю и не понимаю, жить в ладах с духом, с собственной совестью и в гармонии с миром, не суетно, с пониманием своей в этом мире задачи, это так же естественно для человека, как летающая птица. Как обычно, сделал несколько пометок и кое-что обязательно выпишу. Сейчас отмечаю цитаты и для семинара, потому что студентов надо учить на интересных и новых для тебя примерах, и для будущей статьи о Покровском. Я готовлюсь к ней, как никогда, и боюсь, как еще никогда не боялся. Имею ведь дело со сфинксом русского искусства, вернее — с одним из сфинксов, у нас их, как ни у кого, много. Задача для меня осложняется и упрощается еще и тем, что сегодня же через Виктора Адольфовича Вольского удалось договориться: завтра Борис Александрович меня вместе с В.А. примет. Естественно, как он сам отшутился, Е.Б.Ж.

Почему я не поехал на дачу? Еще неделю назад мне позвонили от Ерофеева, который ведет какую-то передачу на радио «Свобода»: не соглашусь ли я поговорить в субботу в прямом эфире? О чем говорить будем? О духовности. Ну, к этому предмету у меня особое отношение. Тем более, что выяснилось, что в передаче примет участие еще и художник Олег Кулик. Тот самый, который голым изображал из себя собаку. Потом во время передачи, когда Витя Ерофеев, заявил, как Кулик перековался и ищет смысла жизни, в том числе обмолвился и об его перфоменсах, я игриво заметил, что помню-помню, его «с ног до головы», намекая, что видел, дескать, этого художника в чем мать родила. Не думаю, что фигура «Знаменитого на западе художника была выбрана очень удачно» для этой темы. Впрочем, эти люди, творящие свое из обломков чужого, говорят всегда очень неплохо.

Второй номер я отмочил, когда кто-то из слушателей спросил у Ерофеева, как он относится к произведениям Алешковского. Здесь я достал из памяти цитату из Вл. Ив. Новикова и впилил ее.

Передача началась с размышлений Вити о духовности. Для красоты изложения он сказал, что духовность у нас в России иногда называют «духовка», как в повести Евгения Харитонова. Ну, тут я не утерпел и заметил, что мне кажется, Харитонов под «духовкой» — повесть, как уже немолодой мужчина в жаркий летний день «стреляет» мальчиков — имел что-то другое. Знающие поймут и догадаются. По крайней мере сидящий напротив меня четвертый наш собеседник, славист-итальянец Марк, закивал головой.

Несколько раз во время передачи Витя напоминал о своей победе в телевизионном «Поединке» над Никитой Михалковым. Спорили ера в эфире о том, надо ли в школах вводить такой предмет, как «Основы православия». Михалков уступил с небольшим счетом. Но это первый случай, когда в меньшинстве оказывается человек патриотического направления. Думаю, хотя промолчал во время передачи, что дело здесь в интуитивном недоверии к Михалкову. Примерно о том же я писал в «Труде»: нельзя озвучивать «Тихий Дон» актеру, который только что сыграл в «Жмурках» бандита. Я бы с удовольствием поучаствовал в подобной дискуссии, если бы было можно. Но на «Свободе», когда заговорили об особой ментальности русских, об их бесконечных рефлексиях по поводу смысла жизни, я сказал, как бы вдогонку, что Основы православия вводить в школы все же нужно. «Надо не забывать, что русский народ, в отличии от народов западных, на протяжении несколько веков читал и перечитывал одну книгу: Святое Евангелие. Эта книга стала своей, из нее произрастает наше отношение к жизни и к религии».

А вот с чего я начал, после того как Витя поговорил о духовности. Я сказал о неправомочности термина, который должен покрыть еще и другие человеческие качества. Получается что-то вроде сковородки, в которую сложили все для омлета: и лук, и колбасу, и свежий помидор, накрыв все это крышкой, из-под которой идет пар. Духовность ли это? Есть честь, достоинство, есть честность, есть духовная жизнь, есть правдивость, есть вера в Бога. Давайте рассматривать все по отдельности. Духовность — это такой же туманный термин, как и интеллигентность. Ну, о интеллигентности, за которою можно спрятать любую подлость, я могу говорить долго.

Говорил я также и об атмосфере, окружающей нас, в которой должна действовать эта самая духовность. О мэре Кисловодска (или Пятигорска), о сенаторе, который пойман на взятке в 1,5 миллионов долларов, о милой девочке, изображенной в газете с крестиком на груди, которая сбила гаишника и потом скрывалась от суда. Это все, естественно, почва для духовности.

Ну, и хватит. В конце концов этой мой дневник и мои высказывания для меня дороже, чем в данном случае чужие. В завершении передачи Ерофеев сказал, что успехом передачи обязан мне, я ее, дескать, взвинтил.

24 декабря, воскресенье. Вместе в В.А. Вольским в два часа были на Кутузовском проспекте у Б.А. Покровского. Я всерьез занялся статьей об этом 95 (без малого) дредноуте русского оперного театра. Мне казалось, что я буду разговаривать со сфинксом или кем-нибудь из античных богов. И представить невозможно, сколько в памяти и чувствовании этого человека хранится. Я уже не говорю, как я благодарен В.А., что он организовал эту встречу. И сколько интересного и важного В.А. рассказал, он же работает с Б.А. Покровским 25 лет, все знает, а еще больше интуицией подлинного художника чувствует. Мне это было особенно приятно, потому что преданность, привязанность к кому-либо — чувства почти забытые.

По мере того как я одну за другой читал книжки Б.А.Покровского и отчеркивал цитаты, я все острее и острее понимал, что без разговора с ним, без личного момента статью не напишу. Вдобавок ко всему представилась возможность посетить знаменитый дом на Кутузовском. Дом «не подкачал», заходили со двора, в подъезде встретили нас две партии охранников. Видимо, и в этом доме всякое случается — в квартиру ведут две пары металлических дверей.