Валентина Мухина-Петринская - Позывные Зурбагана

• Название: Позывные Зурбагана
• Автор: Валентина Мухина-Петринская
• Жанр: История

---

- Для этого надо, чтоб не было пьющих отцов и матерей. Если наш Виталий женится, думаешь, у него будет нормальный ребенок? Я и не знаю, как на него повлиять... Может, ты сумеешь?

- Я подумаю. Здоровые гены - это гены человека, который не пожелает пить водку, вообще никаких наркотиков не пожелает. Ты смоделируешь такие гены, а медики осуществят их практически на человеке. Ты получишь сначала Ленинскую премию, затем Нобелевскую. Весь мир тебя признает. А Христина тебя полюбит, вот увидишь, Алеша!

- За премии? - простодушно удивился Алеша.- С такой ряшкой не полюбит меня девушка, вроде Христины Даль. Согласись и ты.

- Нет, никогда не соглашусь. У тебя хорошее, типично русское лицо. Ты похож на Андрея Рублева...

- Ты же его не видел. Что мне с собой взять?

Мы еще долго разговаривали, выключив свет. Поскрипывал потолок: там ходила Христина.

Утром я проводил его на аэродром. Пожелал ни пуха ни пера. Обнялись. Видимость была хорошая, и я долго следил за самолетом, пока он не исчез в синеве, словно вдруг растаял. Изрядно продрог. Дома я с наслаждением выпил горячего кофе со свежими слойками, которые Нюра с Мишей напекли специально для меня (они меня полюбила за то, что я любил Алешу). Но я не успел даже согреться, как затрезвонил телефон, и Кирилл велел поспешить в институт: немедленно выезжаем в командировку. Машину поведу я.

Конечно же, я - другого шофера НИИ не давали. В Зурбагане они на вес золота, особенно зимой, когда навигация прекращается.

Я не успел уточнить, кто именно едет, на какой машине, как он уже повесил трубку.

Вот уж поистине человек неожиданных решений. Вчера и слова не было ни о какой командировке.

- Оденься потеплее,- посоветовал Миша.

Я так и сделал, потому что меня как-то знобило, и поступил правильно.

Мы выезжали втроем - Кирилл, Христина и я - на строительство туннеля... Далековато, тем более что я там еще ни разу не был. Туда можно попасть лишь по зимнику, а осенью нас подбрасывал туда вертолет.

Только мы снесли и уложили вещи и приборы в газик, как во двор въехала новая "потрясная", как выразился бы Виталий, "Татра", буквально только что с конвейера, мощная и элегантная одновременно.

В кузове было что-то громоздкое, тяжелое, аккуратно прикрытое брезентом и прихваченное веревками. "Татрой" правил сам Кузькин.

- С райкомом договорено, с директором тоже, едете на "Татре"...затараторил он, выпрыгнув из кабины.

- Какая-то сверхновая хитрая машина для строителей туннеля, только что с испытании. Вот тебе, Болдырев, путевой лист. "Татра" уже заправлена. Запас бензина с собой имеется. В кузове.

- Я туда ни разу еще...

- Не заблудишься, парень. До мостоотряда доберешься по знакомой дороге. Так? Там переночуешь. А завтра, с рассветом, по зимнику. Сбиться там некуда. Один он пока, зимник-то. "Звездная трасса" зовут его наши романтики, те, что Сен-Мар Зурбаганом величают.

- Почему? - оживился я.

- Увидишь сам.

- К звездам близко,- отрывисто пояснила Христина и резко повернулась к Кузькину:

- А постарше и поопытнее у вас никого не было на "Татру"?

- Все водители на подхвате, Христина Петровна. А чем Болдырев плохой шофер? На "отлично" сдал экзамен. Чего вы парнишку позорите, доставит вас за милую душу. А что молод... Сибирь молодым покорять. А вы тоже боитесь, Кирилл Георгиевич?

- Хватит болтовни, мы теряем время,- сказал Кирилл спокойно.

- Вот и хорошо,- просиял Кузькин,- а ты, Андрюша, будь поосторожнее в горах-то. Усек?

- Усек.

- Ну, садитесь, кабина как раз на троих (до чего же все кстати!), и с богом, как говорится. Ни пуха ни пера.

- Спасибо.

- Эх, Андрюша, надо к черту послать! Во двор выскочила папина секретарша.

- Андрей, директор вызывает тебя, мама тебя хочет видеть. Я вопросительно взглянул на Кирилла.

- Иди,- сказал он,- естественно, что Ксения Филипповна хочет тебя видеть. Даю тебе десять минут. А мы зайдем погреемся.

Я неохотно пошел на второй этаж. Еще в коридоре услышал: они оба заливались смехом. Вошел без стука. Они так и покатывались от хохота по обе стороны письменного стола.

Мама поцеловала меня.

- Что же ты не позвонил даже? - попеняла она мне.- Ведь я беспокоилась о тебе, как, по-твоему?

Она выглядела замечательно, совсем не похоже, что беспокоилась.

- Если не секрет, над чем смеетесь? - поинтересовался я. Они переглянулись.

- Просто хорошее настроение,- объяснила мама.- Есть новости... Я возвращаюсь к мужу.

- Ты хочешь сказать, что муж возвращается к тебе. Ведь это он ушел от тебя,- поправил я маму.

- Зануда ты, Андрюшка!

- А как же твой жених?

- Какой жених?

- Кирилл.

- Он меня бросил.

- Когда он успел?

- Сегодня рано утром. Вызвал меня по телефону в сквер, что перед театром... ровно в шесть утра. Сказал, что просит прощения, но он женится только на сибирячке. Видимо, на Христине Даль. Она еще не знает. Просил не говорить: сам ей скажет. Подарил мне на прощание свою книжку, только вышедшую из печати. Издательство "Мир". Я там, конечно, ничего не пойму, слишком много формул. Но с портретом. И такая очаровательная надпись, на, прочти.

Мама сунула мне тоненькую, изящно оформленную книгу: "Время ускоряет ход". Фотография была удачной.

Внизу наискосок было написано всего две строки, без всякой подписи:

Не укоряю, что прошла,

Благодарю, что проходила.

- Надеюсь, что когда-нибудь я смогу понять, что написано в этой книжке, и тогда с интересом прочту ее. Желаю вам большого счастья. Рад, что вы снова вместе. Мечтал об этом с детства.

Я поехал.

- Ни пуха ни пера! - одновременно напутствовали меня супруги Болдыревы.

- К черту! - буркнул я, уходя.

Глава десятая

ЗВЕЗДНАЯ ТРАССА

Мы без приключений доехали до моста, только сильно замерзли, хотя кабина была утепленной, а на мне меховые унты, а под полушубком меховая куртка.

На Кирилле была его дубленка, норковая шапка. Христина в своей светлой шубке из искусственного меха и белой пушистой шапочке выглядела рядом с ним более чем скромно. От холода она укрылась пуховым платком. На ногах валенки. Но до чего же это была красивая пара. В поселке мостостроителей на них все восхищенно оглядывались.

Кирилл не откладывая в долгий ящик приступил к своей программе ухаживания. Вечером я улегся спать (нам с Кириллом отвели для ночлега кабинет начальника строительства. Он на диване, я на раскладушке), а они с Христиной ушли в клуб, где демонстрировался фильм Эльдара Рязанова. Я его видел, Христина тоже видела. Мы тогда втроем и ходили в кино, с Алешей.

Не помню, говорил ли об этом? У меня с детства такое свойство: я почему-то легко могу себя поставить на место другого человека со всеми его мыслями, ощущениями, переживаниями.

И теперь я так хорошо представлял, что творится в душе Христины, всю ее горечь и боль от потери любимого человека, обиду, ущемленное самолюбие. Ведь все знали о предстоящей свадьбе, и теперь кто жалел ее, а кто и злорадствовал, особенно завистницы.

Неожиданное ухаживание Кирилла, который отнюдь не внушал ей отвращения, и льстило ей, и отвлекало от душевной боли, и слегка кружило голову. Бедная девушка!..

Впрочем, почему это "бедная"? Кирилл был моложе отца - сияющая перед ним открывалась дорога. Одно лишь я знал твердо: не был он добрее отца. Не был таким добрым, как Андрей Николаевич. Меня заботило: достаточно ли серьезно относится Кирилл к Христине Даль?

Перед сном (я уже наполовину выспался, когда Кирилл пришел) я спросил его, извинившись предварительно за вопрос, любит ли он Христину.

Он чуть не вспылил, но неподдельная тревога в моем голосе его успокоила.

- С каждым часом все больше, чудесная девушка!

- И с каких пор вы ее... полюбили?

- С первого взгляда.

- Простите, а что у вас было к режиссеру Ксении Болдыревой?

- Наваждение. И оно, к счастью, рассеивается. Ты что, меня осуждаешь?

- Что вы! Тогда в Ялте мама влюбила вас в себя, потому что вы напоминали ей молодого Болдырева. У нее было увлечение. У вас наваждение...

А Христина... Лучше ее вам не встретить никогда. От всей души желаю вам с нею счастья.

Но она еще не дала согласия?

Кирилл удивленно взглянул на меня и, пожелав спокойной ночи, выключил свет.

Все же я уснул раньше. Его что-то тревожило, он переворачивался с боку на бок и даже курил.

Утром я проснулся в шесть часов и, тихонько одевшись, пошел к своей "Татре". Надо было подготовить ее к трудному переходу. Мотор застыл. Повозился изрядно, пока вернул двигатель к жизни. Позавтракали мы втроем в столовой. Выехали ровно в 8.30. По зимнику.

Сначала трасса шла вдоль Ыйдыги, а затем спустилась на лед. Высоко в лиловатом небе за нами плыла полная луна. Она провожала нас весь день, куда мы, туда и она - огромная, яркая, словно вырубленная из куска янтаря. Где-то, может, было солнце, но не у нас. На нашем небе только отсветы зеленоватые, фиолетовые, алые. У горизонта за горами небо совсем было радужное. Тайга окутана серебряным снегом - таким же тяжелым, таким же блестящим, как чистое серебро. А трасса под колесами синяя-синяя (Ыйдыга здесь глубокая). Все дремучее, непроходимее тайга за ледяной рекой, все выше, круче и неприступнее базальтовые скалы справа от нас.