Джулия Куин - Невеста герцога

• Название: Невеста герцога
• Автор: Джулия Куин
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39820-9, 978-5-4215-3249-1

Амелию Уиллоуби и Томаса Кавендиша, наследника герцога Уиндема, обручили с колыбели, но… оказалось, что женихом Амелии не обязательно будет Томас Кавендиш. Им может стать любой, кто унаследует титул герцога Уиндема. И теперь, когда в Англии появился давно исчезнувший кузен Томаса, имеющий куда больше законных прав на герцогский герб, Кавендиш должен уступить ему невесту вместе с титулом!

Такого оскорбления не снесет ни один джентльмен. И уж конечно, Томас не отдаст Амелию кузену!

---

Томас закрыл глаза. Его бабушка никогда не говорила «пожалуйста».

— Завтра, — отозвался он, взяв себя в руки. — Первое, что мы сделаем, если вы пожелаете.

— Но…

— Нет, — перебил он. — Мне жаль, что вы расстроены сегодня, и я непременно сделаю все необходимое — в разумных пределах — для вашего удобства и здоровья, но это не включает капризы и несвоевременные требования. Вы меня поняли?

Губы вдовствующей герцогини сжались, и в глазах мелькнуло ее обычное высокомерие. По какой-то причине это подействовало на Томаса успокаивающе. Не то чтобы он одобрял надменные манеры своей бабки, но мир казался бы более спокойным местом, когда его обитатели вели бы себя так, как от них ожидают окружающие.

Она молчала, сердито глядя на него.

Томас ответил ей твердым взглядом.

— Грейс, — резко произнес он не оборачиваясь, — отправляйтесь спать.

Последовала продолжительная пауза, затем он услышал, как она вышла.

— Ты не имеешь права командовать ею, — прошипела вдовствующая герцогиня.

— Нет, это вы не имеете права.

— Она моя компаньонка.

— Но не рабыня.

Ее руки затряслись.

— Ты не понимаешь, никогда не понимал.

— За что я бесконечно благодарен судьбе, — парировал Томас. Милостивый Боже, в тот день, когда он поймет свою бабушку, он перестанет быть самим собой. Всю свою жизнь он пытался угодить этой женщине, или, если быть точным, первую половину жизни он пытался угодить ей, а вторую половину пытался избегать ее. Она никогда не любила его. Томас достаточно хорошо помнил свое детство, чтобы знать это с уверенностью. Теперь это его не волновало, он давно понял, что она никого не любит.

Но очевидно, так было не всегда. Если судить по неприязненным высказываниям отца Томаса, Августа Кавендиш обожала своего среднего сына. Она всегда сетовала, что не он наследует герцогский титул, а когда наследником неожиданно стал отец Томаса, ясно дала понять, что он является жалкой заменой. Джон был бы лучшим герцогом, а если не он, то Чарлз, который, как старший, был воспитан для этой миссии. Когда он умер, Реджинальд, рожденный третьим, остался один на один с ожесточенной матерью и женой, которую не любил и не уважал.

При всем том, что Реджинальд Кавендиш и его мать явно ненавидели друг друга, на самом деле они были поразительно похожи. Они оба никого не любили и определенно не любили Томаса независимо от того, был он наследником герцогства или нет.

— Жаль, что родственников не выбирают, — буркнул Томас себе под нос.

Леди Августа бросила на него острый взгляд. Она не расслышала слов, но его тон говорил сам за себя.

— Оставь меня, — сказала она.

— Что с тобой сегодня? — спросил он, озадаченный ее поведением. Конечно, ее расстроило нападение разбойников — возможно, ее даже держали под прицелом пистолета, — но Августа Кавендиш никогда не была хрупким цветком. Томас не сомневался, что она выплевывала бы гвозди даже тогда, когда ее положили бы в могилу.

Глаза вдовствующей герцогини мстительно вспыхнут ли, она приоткрыла рот, собираясь ответить, но передумала. Она выпрямилась, сжав челюсти, и сказала:

— Уходи.

Томас пожал плечами. Если она не желает, чтобы он играл роль заботливого внука, он вправе считать себя свободным от этой обязанности.

— Как я слышал, они не получили твои изумруды.

— Нет, конечно, — бросила она.

Томас позволил себе улыбнуться, зная, что она не видит его лицо.

— Это было не слишком порядочно с твоей стороны, — сказал он, обернувшись у двери. — Всучить их мисс Эверсли.

Она презрительно фыркнула, не удостоив его ответом. Томас не удивился. Августа Кавендиш никогда бы не поставила свою компаньонку выше своих изумрудов.

— Спокойной ночи, бабушка, — сказал он, шагнув в коридор. Затем обернулся и засунул голову в дверной проем, чтобы сделать прощальный выстрел с безопасного расстояния. — А если ты не в состоянии спать, постарайся, чтобы тебя не было слышно. Я бы попросил, чтобы тебя не было видно, но ты утверждаешь, что не колдунья.

— Ты никуда не годный внук, — прошипела она.

Томас пожал плечами, решив оставить за ней последнее слово. У нее был трудный вечер. А он устал.

К тому же на самом деле ему было все равно.

Глава 4

Самое неприятное, решила Амелия, сделав глоток уже остывшего чая, что она могла бы читать книгу, или кататься на своей лошади, или сидеть на берегу ручья, опустив ступни в воду, или играть в шахматы, или наблюдать, как лакеи дома чистят серебро.

Вместо этого она сидит здесь, в одной из двенадцати гостиных замка Белгрейв, глотая холодный чай, гадая, будет ли невежливо, если она съест последнее печенье, и подпрыгивая каждый раз, когда в холле раздаются шаги.

— О святые небеса! Грейс! — воскликнула Элизабет. — Не удивительно, что у тебя такой расстроенный вид!

— Хм? — Амелия выпрямилась. Она явно пропустила что-то интересное, размышляя о том, как избежать общества своего жениха, который, возможно, влюблен в Грейс, что не помешало ему поцеловать ее, Амелию.

Воистину недостойное поведение, причем по отношению к ним обеим.

Амелия посмотрела на Грейс более внимательно, оценивая ее темные волосы и голубые глаза, и осознала, что та совсем недурна. Впрочем, это не явилось для нее открытием, она знала Грейс всю свою жизнь. Прежде чем стать компаньонкой вдовствующей герцогини, та была дочерью местного сквайра.

Собственно, она ею и осталась, просто теперь она была дочерью покойного сквайра, что не предполагало ни средств к существованию, ни защиты. Но раньше, когда родные Грейс были живы, они были частью местного общества, и хотя их родителей не связывали тесные отношения, дети определенно были близки. Пожалуй, они виделись с Грейс каждую неделю, даже дважды в неделю, если считать посещения церкви.

Но, по правде говоря, она никогда не задумывалась о внешности Грейс. Не потому, что ей было все равно или она считала, что та не заслуживает ее внимания, просто… Грейс всегда была рядом как постоянная и неотъемлемая часть ее мира. Ближайшая подруга Элизабет, трагически осиротевшая, которую затем взяла к себе вдовствующая герцогиня.

Амелия поправила себя: «взяла», пожалуй, не совсем верно. На самом деле Грейс усердно работала, чтобы оправдать свое содержание. Возможно, она не выполняла физическую работу, но ее обязанности при герцогине были утомительными.

Это Амелия знала из первых рук.

— Я уже пришла в себя, — сказала Грейс. — Просто немного устала. Боюсь, я не выспалась.

— Что случилось? — спросила Амелия, решив, что нет смысла притворяться, что она слышала, о чем они говорили.

Элизабет взволнованно схватила ее за локоть.

— На Грейс и герцогиню напали разбойники!

— Неужели?

Грейс кивнула.

— Вчера вечером на пути домой с бала.

Как интересно.

— Они что-нибудь похитили? — задала Амелия, казалось бы, естественный вопрос.

— Как ты можешь быть такой бесчувственной! — возмутилась Элизабет. — Они угрожали ей пистолетом. — Она повернулась к Грейс. — Правда?

— Вообще-то да.

Амелия задумалась над этим, не над угрозами, а над тем, что она не испытала ужаса при этом известии. Наверное, она хладнокровная особа.

— Тебе было страшно? — нетерпеливо спросила Элизабет. — Я бы испугалась. Я бы упала в обморок.

— Я бы не упала в обморок, — заявила Амелия.

— Ну конечно, — раздраженно отозвалась Элизабет. — Ты даже не ахнула, когда Г рейс рассказала об этом.

— Вообще-то это звучит довольно волнующе, — заметила Амелия, глядя на Грейс с нескрываемым любопытством. — Не так ли?

И тут Грейс — святые небеса — покраснела.

Румянец мог означать множество вещей, и все они были восхитительными. Амелия подалась вперед, изогнув губы в лукавой улыбке. Она ощутила вспышку возбуждения, пьянящее чувство, которое ударяет в голову, когда слышишь что-то особенно интригующее.

— Значит, он был хорош собой?

Элизабет посмотрела на нее так, словно Амелия рехнулась.

— Кто?

— Разбойник, конечно.

Грейс пробормотала что-то неразборчивое и сделала вид, что пьет чай.

— Значит, был, — сказала Амелия, почувствовав себя лучше. Ведь если Уиндем влюблен в Грейс… по крайней мере не пользуется взаимностью.

— Он был в маске, — возразила Грейс.

— Тем не менее, ты считаешь его красивым, — настаивала Амелия.

— Нет!

— Значит, у него был ужасно романтичный акцент. Итальянский? — Амелия даже содрогнулась от восторга, вспомнив поэму Байрона, которую недавно читала. — Испанский?

— Ты точно рехнулась, — сказала Элизабет.

— У него не было акцента, — заявила Грейс. — Ну, если небольшой. Шотландский или ирландский. Не могу сказать точно.

Амелия откинулась на спинку стула со счастливым вздохом.