Герман Романов - «Попаданец» на троне

• Название: «Попаданец» на троне
• Автор: Герман Романов
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-53378-7

Лучший дебют в жанре «альтернативной истории»! Захватывающий фантастический боевик о «попаданце», угодившем в тело Петра III за считаные дни до того, как ничтожный император должен быть свергнут женой и убит заговорщиками. Но наш современник отказывается покориться неизбежному, решив подавить мятеж и переписать прошлое!

Судьба России висит на волоске — ведь против него не только взбунтовавшаяся гвардия, но и придворная камарилья, до смерти перепуганная внезапным преображением пьяницы-императора, который вдруг не только отказывается от спиртного, но и открыто выступает против немецкого засилья, во всеуслышанье заявив: «Я вам не пруссак, а природный русак!» и «Русские прусских всегда бивали!»

Кто победит в этой отчаянной дуэли со временем? Удастся ли «попаданцу» преодолеть инерцию прошлого и изменить ход истории? Если да — у России будет не Екатерина Великая, а новый Великий Петр и великое будущее!

---

— Да, мой государь.

— Тогда пойдем дальше, Екатерина Алексеевна. Первые шаги я уже сделал и у мятежников крестьян половину, или всех, если вина тяжкая, в казну отберу. А их в Сибирь отправлю — чиновниками, офицерами и даже губернаторами. Могущество Российское Сибирью прирастет. Но для того там и люди грамотные, образованные нужны. Золота и серебра в недрах без меры в тех землях содержится, добычу его начинать нужно. А с ассигнациями баловство одно — бумажные деньги подделывать легко будут, да и к рублю они доверие подорвать могут. Еще как могут…

— Я понимаю, государь…

— Зови лучше по имени-отчеству, когда дела решаем. Так удобнее, Екатерина Алексеевна. Вот смотри, — Петр протянул руку к брошенному мундиру и вытащил из-под обшлага турбинную пулю. Женщина взяла ее в ладонь, повертела, подняла глаза.

— Это есть та ваша знаменитая пуля, что за пятьсот шагов в цель точно бьет? Мне про нее вчера рассказывали, — тут немка чуть передернула плечами, видимо, от неприятных воспоминаний.

— Да, Екатерина Алексеевна. Но пуля сия вчерашний день. Есть мысль, уже в чертеж изложенная, — Петр порылся в бумагах и достал нужный лист. — Вот винтовка шестизарядная, с нарезным стволом. За минуту, пока короткая лучина горит, шесть прицельных выстрелов можно сделать — на полторы тысячи шагов. В бой не вступая, можно за версту неприятеля совершенно истребить, потерь не имея. И эта винтовка сделана через год будет, слово даю. Но, чтобы войска ею вооружить, надо заводы и мануфактуры строить, мастеров готовить. А затраты велики, и потому казну наполнять надо. А с помещичьих крестьян денег не возьмешь — они барам своим платят. А те деньги на кружева да вина тратят, петимеры…

— Да, Петр Федорович, дела великие вы задумали. И я вам во всем, муж мой, помогать буду!

— Я верю тебе! Ты для начала в наших семейных, кабинетных, делах, я хотел сказать, порядок наведи и воровство там пресеки. А то покойный граф Роман — «большой карман», канцлер и братья Нарышкины в делах бордель развели, воровство повсеместное. Казной кабинетной сама распоряжайся и долги выплати с нее. А воров ко мне направляй, я их теперь насквозь вижу, лгать мне бессмысленно. Уменьши расходы на двор, лишних прихлебателей разгони к чертовой матери. Прости, господи, меня грешного! Повод удобный уже есть. И новых не набирай. Дворцы наши, здешний и Зимний в Петербурге, обустраивай, чтоб иностранцам не стыдно показать было. Но остальные скромно, без роскоши и излишеств. Образцы новой формы безотлагательно делай — нечего офицерам и солдатам в кружева рядиться, словно бабы они, а не воины русские. Скромнее надо быть, да и экономия изрядная получится…

— Сделаю, государь. А воротник вам своими руками вышью. К осени готово будет.

— Надо бы пораньше, мое золотце! Пусть расходы большие будут, но лучше раз потратиться, зато потом экономия все покроет.

— Через две недели образцы формы для войск и сапоги готовы будут. Я сегодня же займусь.

— Молодец! Дай поцелую в щечку, разумная ты моя! — Петр посадил Екатерину к себе на колени и поцеловал женщину.

Крепко обнял ее и начал ласкать. Жена стала ему истово отвечать, какая уж там пресловутая немецкая холодность, и Петр решил про себя, что дела делами, а вот зачать наследника престола наиболее нужное сейчас дело.

Он легко поднялся с кресла с Екатериной на руках, подошел к кровати и положил на нее жену. И вскоре любовное безумие накрыло их обоих своим покрывалом…

Петербург

— Манифест его императорского величества необходимо срочно отпечатать, чтоб сегодня и огласить! — Генерал Румянцев тяжелым взором уставился на адъюнкта Тауберта.

Бедолага уже трижды проклял тот день, когда до коликов в животе испугался покойного гетмана Разумовского, как задрожал при виде отрубленной собачьей головы. Проклятые русские, не дают жить спокойно честным немцам. Теперь за эту невольную измену вся его верная служба, как говорят русские, коту под хвост.

Ну ладно бы это — но Тауберт собственными глазами видел, какую кровавую расправу устроили пьяные вояки старого Живодера на улицах столицы и в присутственных местах. А еще эта ужасная Тайная экспедиция, в которую людей загребали легко, но обратно не выпускали.

Как говорили ему знакомые и знающие люди, в Петропавловской крепости страшно пытали и истязали всех принимавших участие в злосчастном перевороте 28 июня. А глава ее, этот мизерабль Шешковский, дневал и ночевал в крепости, и только ужасные рассказы шли по городу, шепотом передаваемые друг другу.

А еще говорили, что государь император зело рассердился на измену столичных чиновников и обывателей и пообещал мятежников выкорчевать так же, как его дед царь Петр стрельцов покарал. И весь город застыл, в нескрываемом ужасе ожидая прихода императора с войсками. И вот сегодня в столицу вошла кавалерия генерала Румянцева…

— Манифест сей, — продолжил тем же холодным тоном Петр Александрович Румянцев, — при мне прочтите, дабы отговорки потом чинить не смели. Понятно вам, господин адъюнкт?

Дрожащими руками несчастный адъюнкт взял манифест и стал читать. И уже через секунды с облегчением выдохнул воздух — фразы «наказаний не чинить» и продолжать службу «в прежнем порядке» сняли с его плеч тяжелую ношу ожидания последствий.

— Ваше превосходительство, манифест его императорского величества будет немедленно отпечатан. — И Тауберт по-собачьи поймал взгляд грозного генерала, любимца императора, назначенного командующим гвардией и президентом военной коллегии…

Румянцев долго крутил в руках новую фузею, рассматривая с нарастающим удивлением. Вроде фузея та же самая, тульская, ан нет. Прямой тесак крепится как штык, и теперь можно и колоть, и рубить. Фузея стала не только своего рода короткой пикой, но и старинной совней — обоюдоострым мечом на длинной, с два аршина, рукояти. И погонный ремень широкий мастерами прикреплен, чтобы фузею в походе на плече носить или на шею вешать, как император им всем с утра показывал. Но то нехитрые, хотя и нужные приспособления.

Главное в другом — генерал покрутил крепкими пальцами на столе вытянутую, чуть больше наперстка, свинцовую пулю. Он уже видел, что за триста шагов хороший стрелок спокойно попадает во всадника. Генерал негромко выругался — простое до жути изобретение, но никому и в голову не пришло, кроме императора.

Румянцев прошелся по кабинету — государь Петр Федорович стал другим, совсем другим. Если бы генерал не знал его хорошо, то подумал бы, что императора подменили — голос из сварливого стал у него спокойным и жестким, вместо пустого кривляния полная уверенность в себе, а трусость исчезла напрочь. Теперь государь с наслаждением вдыхал пороховой дым, сам вел солдат в атаки, проявил полководческий талант, да такой, что генерал втайне заведовать стал.

А эти военные изобретения вообще дорогого стоят. И в барабанную многозарядную винтовку генерал сразу же поверил, а сейчас представил, что будет твориться с неприятелем, с турками, пруссаками и прочими, когда их за версту выкашивать пулями будут…

Генерал постоял немного, вздохнул и уселся за стол, на котором были разложены собственноручно написанные императором бумаги. И их необходимо было тщательно рассмотреть и принять решения — о любой проволочке генерал боялся и подумать, он хорошо помнил грозный взгляд царя и гостилицкое поле, усыпанное трупами мятежных гвардейцев…

Петергоф

— Может, мы погулять пойдем, Катя? Как ты себя чувствуешь? — Петр затушил окурок в пепельнице и посмотрел на жену.

— Я хорошо себя чувствую, ваше величество, — тихо ответила ему женщина, — но нам лучше посидеть в спальне.

Петр напрягся — он впервые увидел легкий туман из уст супруги. А Екатерина, чуть улыбнувшись, сразу склонила голову.

— Простите, государь. Теперь я вижу, что вы как-то умеете определять ложь от правды. Простите. Здесь, в Петергофе, скрывается Григорий Орлов — он вооружен пистолетами и жаждет вашей смерти. Простите, ваше величество, что не предупредила вас сразу. Я просто забыла, когда вы… то есть когда мы… — женщина смешалась, и самую малость покраснели ее щеки.

Петр поднялся из удобного кресла и стал ходить по комнате из угла в угол, медленно размышляя — она мне сейчас своего любовника сдала с потрохами, щадить не стала. А это значит, что свое прошлое она решительно отсекла и свой выбор сделала.

— Ваше величество, прикажите поднять всех солдат, пусть немедленно оцепят парк и найдут его. Не дай Боже, замысел успешным станет. Об этом я подумать боюсь…

— Не стоит, Катя. Мы с тобой просто погуляем под руку вдоль канала. Хорошо? А меры я приму, не беспокойся. Нарцисс!

Арап немедленно зашел в комнату и низко склонился перед императором, ожидая его приказа.