Гарри Тюрк - Час мёртвых глаз

• Название: Час мёртвых глаз
• Автор: Гарри Тюрк
• Жанр: О войне

Антивоенный роман «Час мертвых глаз» - самый популярный роман Гарри Тюрка и, несомненно, одна из вообще самых популярных книг в ГДР, впрочем, десять раз переиздававшаяся и уже после объединения Германии. Кстати, это было единственное произведение Тюрка, опубликованное еще во время раздела Германии и в ФРГ (мюнхенским издательством «Дамниц Ферлаг» в 1980 году). Но нужно сказать, что после первого издания в 1957 году роман Тюрка был подвергнут уничтожающей критике со стороны партийного руководства Союза писателей ГДР за его «недостаточную партийность». Тюрку объявили строгий выговор, а книгу изъяли из библиотек. Только невиданный успех чешского перевода романа в 1960 году заставил восточногерманских издателей переиздать роман. При переиздании Тюрка заставили снять посвящение, сделанное им своим погибшим сослуживцам, как якобы «обеляющее нацистских убийц». Автор восстановил его только в издании 1994 года.

В чехословацкой армии роман Тюрка входил в программу обязательного чтения, очень популярен он был и среди солдат ВДВ Национальной народной армии ГДР. Это неудивительно – помимо четкой антивоенной позиции автора в романе довольно подробно описывается подготовка и тактика немецких разведывательно-диверсионных групп на Восточном фронте в конце Второй мировой войны.

Отчаянные парашютисты из роты фронтовой разведки сражаются на Восточном фронте в конце 1944 года. Ночные разведывательно-диверсионные операции, которые изображает автор в этом популярном и вызывавшем оживленные споры романе о Второй мировой войне, называли командой смертников: молодых парашютистов в последнюю военную зиму высаживают в районе Мазурских озер в советском тылу для разведки позиций Красной армии, готовящейся к последнему решающему наступлению против Германии. Они большие мастера в своем деле, но они замечают, что их отдельные успехи сомнительны, и у них начинают возникать сомнения и в правоте того дела, за которое они воюют. Гарри Тюрк написал удивительно захватывающую книгу. Как едва ли в каком-то другом литературном произведении послевоенного времени подкупает подлинность, с которой автор изображает развитие событий на фронте. Герои этого романа взяты из действительности. Фронтовик Гарри Тюрк посвятил книгу своим погибшим товарищам..

---

- Куда? - спросил он. Перед ним лежал пистолет-пулемет. Рядом с ним несколько снаряженных магазинов. Тимм заметил его взгляд.

 - Этим ты их не задержишь. Там, как минимум, полдюжины танков.

- Ну, - подтолкнул его Тимм, - мы сматываемся, пока они не добрались сюда. Каждый по одиночке попытается добраться до озера, где приземлится машина. Он поднялся и взглянул на дорогу. Меховую шапку он опустил низко на лоб. Стволом пистолета-пулемета он раздвинул ветки. Потом он еще раз повернулся и приказал Биндигу: - Теперь мы взорвем пару колымаг и убежим. Ты подождешь, не возвратится ли еще кто-то из тех впереди. Ты все ему расскажешь. Если увидишь первый танк, убегай. Тогда никто больше не придет

Биндиг хотел что-то ответить. Он даже уже открыл рот. Но Тимм уже пробрался через ветки и выскочил на дорогу. Биндиг увидел, как он внимательно слушал в сторону перекрестка, где шум умолк на секунды. Затем Тимм перескочил через дорогу и так же бесшумно, как он пришел, прошмыгнул на лесную дорогу.

- Больше никто не придет, - сказал Биндиг самому себе. – Придут только танки.

Он снова пригнулся и присел на корточки возле пистолета-пулемета. С перекрестка донесся одиночный выстрел. Биндиг увидел, как небо за лесом на долю секунды изменило свой цвет. Показалось, будто яркий свет вспыхнул под вершинами деревьев. Затем снова был лязг гусениц и гул двигателей. Биндига тут же охватила дрожь. Он смотрел через ветки туда, где дорога выпутывалась из-за засыпанных снегом елей. Он механически взял пистолет-пулемет и привел его в готовность. Танки снова катились, это можно было слышать. Биндигу казалось, что он видит их перед собой, покачивающихся и с низко опущенными пушками, с закрытыми люками, с вихрем снега, поднятого гусеницами. Он как бы видел сквозь бронированные листы и вглядывался в лица солдат за рычагами управления. Он видел, как наводчик наблюдает через свои оптические приборы, в черном шлеме с мягкими утолщениями на голове. Он видел под этими шапками все эти многие лица, которые он видел восковыми и оцепеневшими от смерти. Они, кажется, были живы. И он видел также лицо женщины из грузовика, светлая кожа с тонкой кровавой нитью, и слышал хрустящий звук, когда Тимм разрывал ей рубашку на груди. Он оглянулся, как будто бы они теперь стояли уже все вокруг него, нацелив на него пистолеты-пулеметы. Тут зазвонил телефон. Только один раз, тихо. Он поспешно перевернулся, схватил трубку и тихо крикнул: - Алло, Паничек... Что...

На том конце провода послышался глубокий, гортанный голос. Он был очень хриплым и взволнованным, и она звал кого-то. Снова и снова то же. Один раз и еще раз, три раза, четыре раза. Это не был голос Паничека, и не голос обер-ефрейтора тоже. Биндиг выронил трубку. Она исчезла в рыхлом снегу, и звонок последовал снова. Несколько шагов вдоль провода... подумал Биндиг торопливо. Но тут отвесный желто-красный сноп огней вырвался там над дровяным складом, и взрывная волна с треском как порыв ветра пронеслась по ветвям, сбрасывая снег. Свет пламени остался, и к пламени добавились беспорядочные взрывы боеприпасов, которые были в грузовиках. Ящик трассирующих снарядов взорвался, и волшебный фейерверк из запутанных зеленых линий на секунду взметнулся над верхушками деревьев. Ветер донес сюда запах горящего горючего, обугленной резины и краски.

Этот взрыв будто разбудил Биндига. Он должен уйти отсюда прочь. Отсюда и за другими. Он схватил пистолет-пулемет и подобрал повыше белую накидку. Он выскочил на дорогу и поскользнулся, но удержался на ногах и принялся бежать. Но в то же самое мгновение первый танк медленно выдвинулся из леса. Это был окрашенный в белый цвет Т-34.

Биндиг почувствовал удар в голове, прямо над лбом, где начинались волосы, и потом он услышал дробь пулеметной очереди; когда он скользил, качаясь, по дороге, он видел как через молочное покрывало, как танк остановился и опустил пушку. Он был оглушен ударом, и кровь лилась ему в глаза. Он потерял шапку, вероятно, выстрел сорвал ее. Это были только крохотные доли секунд, когда он думал: смерть ли это? Наступит ли она теперь и именно так? Из этой пушки? Или это уже прошло, после удара в лоб?

Пулемет выплюнул новую очередь. Он видел, как дрожит дульный огонь, но пули проносились над ним и попадали в снег. Теперь выстрелит пушка, думал он, теперь желтый огонь вспыхнет там в дуле, и тогда это закончится. Он пошевелил веками. Кровь капала в снег. Тут он заметил, что может передвигаться. Он вскочил с неслыханным усилием и встал на ноги. Земля качалась, но Биндиг стоял, и тогда он сделал скачок вперед и побежал на лесную дорогу. Он отошел лишь на несколько шагов, когда из дула пушки вспыхнул огонь, и снаряд пролетел над местом, где он только что лежал, упал дальше за ним в снег и взорвался. Взрывная волна бросила Биндига на ствол дерева, но он удержался, удивляясь тому, что он все еще был жив, что он мог ходить, мог думать. Он пробежал немного вдоль дороги. Здесь танк больше не мог его видеть. Каждый шаг вызывал у него сверлящую боль в голове. Ему хватило сил вытереть кровь с глаз белой тканью маскировочной накидки, пока он продолжал бежать. И тогда он услышал, как мотор танка взвыл, и гусеницы снова начинали дребезжать.

Это было много гусениц, Биндиг их слышал. Он знал, что они выползут теперь все, один за другим, там между деревьями. Через пять секунд или чуть больше они могли быть на развилке лесной дороги. Биндиг внезапно заметил светлое место на левой стороне дороги между елями. Дальше впереди трещал огонь, там, где стояли горящие машины. Биндиг разогнался и одним скачком прыгнул между елей слева от дороги. Он, шатаясь, пошел дальше, углубляясь в сплетение спутанных ветвей. После нескольких дюжин шагов он упал лицом вниз и остался лежать. Он тяжело дышал, и к сверлящей боли в голове добавилась кровь, которая обжигала глаза. Он снова и снова вытирал ее, но ничего не помогало. Тут он вспомнил о перевязочном пакете. Он ощупью полез рукой туда, где он должен был быть, и разорвал его окоченевшими пальцами. Он не мог точно нащупать рану, но он чувствовал липкую кровь и разрыв в коже длиной в сантиметр. С большим усилием ему удалось привести марлю в правильное положение и связать концы повязки на затылке. Боль, глухое сверление, не ослабевала. Биндиг вытащил из брюк жестяную трубочку с болеутоляющими таблетками. Он вытряхнул, не считая, несколько маленьких белых пилюль на кровавую ладонь и поднес их ко рту. Когда он почувствовал слабую горечь таблеток, он быстро втолкнул в рот вслед за ними горсть снега.

Тут первый танк затормозил перед началом лесной дороги и повернулся на одной гусенице. Из его пушки вырвалась длинная молния, и снаряд разорвался где-то далеко позади, поблизости от пожара на дровяном складе. Потом он рванул вперед и, размалывая глубокий снег на краю дороги, поехал туда, где лежали останки автомобилей. Он промчался мимо укрытия Биндига, и другие следовали за ним, один за другим, с гремящими двигателями, разбрасывая своими гусеницами снег и перекопанную землю за собой. Биндиг полз дальше. Сначала это давалось ему тяжело. Но затем он собрал все силы и двинулся между деревьями вперед.

Повязка на лбу впитывала кровь. Биндиг теперь мог лучше видеть, но тем сильнее мучила его боль в голове. Как будто кто-то ударил его по черепу тяжелым предметом. Он снова и снова ощупывал голову возле повязки, чтобы определить, не было ли там еще одной раны, но ничего не находил. За ним гремели танки. Они еще не шли по его следу, но они все же уже гнали его. Лязг их гусениц заставлял его собрать последние силы и, спотыкаясь, идти вперед. Он бежал, не обращая внимания, что ветки стегали его лицо, и он цеплялся за ветки маскировочной накидкой. Тогда позади на дровяном складе прозвучал первый выстрел. Послышался короткий, сильный треск, и Биндиг внимательно, продолжая бежать, прислушивался к следующим выстрелам. Но пушки танков молчали. Вместо этого слышались поспешные, суровые команды. Крики, внушавшие Биндигу страх. Он не чувствовал как ветви раздирали ему лицо, как снег проникал сверху в сапоги, всякий раз когда он падал и снова, ползая, вскакивал. Он слышал голоса и свист свистка, и он знал, что это значит. Он знал, что сейчас солдаты спрыгивали с танков, где они сидели, сжавшись в клубок, с оружием между коленями. Теперь они выстраивались в цепь и входили в лес. На расстоянии голосовой связи один от другого, с пистолетами-пулеметами, направленными стволом вперед. Ему казалось, что они подходили к нему, хотя в действительности они шли в другом направлении. Они шли по пути отхода других, рассредоточившись, и с бдительными глазами, в уверенности, что настигнут убегавших. Они не знали точно ситуацию, но поняли, что произошло.

Биндиг спотыкался на дороге, а потом снова пробирался через заросшую еловую чащу. Это давалось ему тяжело, но он знал, что здесь он был бы в наилучшей безопасности. В этой чаще его было очень сложно разыскать.