Неизвестно - Юлов Юрий Фермер

• Название: Юлов Юрий Фермер
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Но ему так и не удалось убедить меня «выбить клин клином»: куда милее сей­час казалась чашка «Нескафе голд», которую с утра подавали в «Хаймат». К тому же я обещал фатеру Шонеру наутро вернуться, а кава, как стало понятно еще вче­ра, здорово притупляет чувство долга. «Дерюга» оказалась не из местного льна, как я предположил, а из древесной коры. «Они называют эту ткань «тапа». Да и у них это сейчас редкость - предпочитают пользоваться достижениями китайской и европейской цивилизаций. Я же говорю: здесь дед Загиа жил. А вождь у танайя - с высшим математическим образованием. Хотя с логикой у местных - напряг. Не нужна им логика».

Я шел по островку, на котором казалось маловероятным заблудиться, но кото­рый нес в себе столько своеобразия и нюансов, что мог бы сравниться со средне­европейским государством. Проходя мимо изгороди, я небрежно и механически постукивал по ней бамбуковой палочкой, пока из зарослей неожиданно не по­казалось чье-то лицо с высунутым на подбородок языком (кажется, пса Эрнеста). Смесь ужаса и отвращения заставила прекратить легкомысленное постукивание, отойти на открытое место и ускорить шаг, так как фантазия неуспокоившегося после кавы мозга легко дорисовывала молниеносный бросок пса или леопарда, вполне, кстати, вероятный, так как я мог являться возмутителем спокойствия и едой одновременно.

В довершение всего из-под самых ног юркнуло что-то шустрое и пушистое - наподобие хорька или куницы, но с коротким облезлым хвостом. Чувство омер­зения и страха ассоциативно извлекло из памяти давнее утро, когда я, добира­ясь поутру со студенческой вечеринки в общежитие, наткнулся на раздавленную ночным лихачом беременную кошку. Все признаки посталкогольного синдрома были налицо. Вспомнилось и легко расшифровалось Валеркино «Я - пас», после которого он сразу выпил: ПАС - посталкогольный синдром. Подумалось, что если Жеребцов регулярно испытывает подобные ощущения, то его стремление к обяза­тельному подшофе вполне объяснимо и в какой-то мере простительно.

ОРЕОЙИ

Уставшим от вчерашнего возлияния кавы сознанием я не сразу воспринял то, что говорил Артур:

- Их было семеро. Они приплыли на рассвете, вызвали Вильгельма, забрали его и Бажену, а мне велели всё рассказать остальным.

- Кто приехал, Артур, откуда? Где Шонер? Где Бажена?

По словам Артура выходило, что приезжали ореойи. Сам Артур проснулся до рассвета и пошел прогуляться к океану. Затем услышал плеск весел, который его не насторожил. Возможно, потому, что в тумане всё слышится издалека. Поэтому он посчитал, что плещутся дельфины или звук доносится из затоки, находящейся в полутора километрах, в которой любят порыбачить танайя.

Когда близорукий Артур увидел перед собой загорелого крепыша в джинсовой безрукавке и шортах и с автоматом Брюсснера наперевес, бежать было поздно.

- Нам нужен сэр Вильгельм Шонер, - чистой английской речью вымолвил ореой. - Он крадет наших детей и пытается сделать их людьми. А дети ореойев должны умирать! У ореойев не должно быть детей!

Артур не смог сделать ничего иного, кроме как отвести этих джинсовых пар­ней в «Хаймат», где отдыхала Бажена и уже бодрствовал Шонер.

- Ты не можешь быть Хааканга Тиэрсом! - фатер Вильгельм довольно быстро осознал ситуацию. - Он старше тебя!

- Хааканга Тиэрс умер. Полная луна забрала его. Я новый Владыка - Туэве Могуна. Ты воруешь наших детей, которые должны умирать. Ты лишаешь их права на смерть.

- Это не большая провинность, чем лишать их права на жизнь, - саркастически отпарировал Шонер. - А смерть любого из живущих неизбежна, Туэве Могуна. Она заложена в генетическом коде.

- Ты уплывешь с нами. И еще мы заберем вот ее.

Новый Владыка указал на Бажену, которую выволокли из комнаты двое оре- ойев.

- Оставь девчонку. Она здесь случайно и не имеет никакого отношения к моей научной работе.

- Нас не интересует твоя работа. Ореойям нужны женщины и не нужны дети. Мы торопимся. Сегодня, когда солнце оставит тень меньше роста, мы казним тебя по древнему обычаю на острове Шингао. Это честь, оказанная тебе, - там мы казним только отступников из своих. Обычных врагов мы убиваем там, где встречаем. А в первую четверть луны мы вернемся сюда и уничтожим всех наших детей и тех, кто посмеет здесь остаться.

Рассказ Артура был ошеломляющим, и поверить ему было настолько же аб­сурдно, как и легкомысленно - не поверить. Настораживало то, что Артур не вы­глядел взволнованным - скорее уставшим, выдохшимся. Впрочем, после стресса это вполне допустимо. Позднее я вспомнил, что не обратил внимания на то, оста­лись ли на острове какие-либо следы пребывания ореойев. А через пару часов полил долгожданный дождь.

Я, помнится, еще спросил Артура:

- Были ли у ореойев мизинцы на руках?

- Да! То есть нет, конечно. У Туэве Могуны и на ногах не было.

Туолини не смог ничего поведать, поскольку не выходил из Клиники, однако

при упоминании об ореойях запаниковал.

На Валерку надежда была слабая. Оставалось одно: ждать возвращения Кре- чинского и Гюнтера.

ГЮНТЕР

Гюнтер и Кречинский появились послезавтра утром. Мы с Артуром встрети­ли их на плато, где садился вертолет. На этот раз «Викинг» сел в лужу, если не озерцо, закрывшее его на половину высоты кронштейнов колес. Гюнтер Краузе впервые за то время, которое мы его знали, удивился, хотя внешне остался спо­койным. Он не мог понять, почему нет Шонера и помощников-туземцев. Задав несколько вопросов Артуру, молча смонтировал тележки и сообщил, что про­дукты придется перевезти за три раза. Кречинский, напротив, ударился в панику: стучал кулаком по надписи «Викинг» на борту вертолета и требовал доставить его в Лангкави. Бывший абверовец двумя пощечинами наотмашь прекратил ис­терику, чем заявил о том, что с этого момента до возвращения Шонера главный на острове - он.

К полудню был доставлен Валерка. Гюнтер угловатыми, но однозначно трак­тующимися фразами обрисовал обстановку: 1. Вильгельм Шонер, скорее всего, уже казнен, если ореойи были и если это настоящие ореойи; 2. Если принять за истину предыдущее, то через восемь-одиннадцать дней воины Солнца вернутся на остров, чтобы уничтожить оставшихся, в том числе зооморфов и танайя; 3. Марина Савич должна быть в отеле «Масури» через неделю, ее необходимо встре­тить и отправить обратно.

На вопрос Кречинского «А что же с Баженой?» был получен неутешительный ответ: «Ее не спасешь в любом случае».

После короткого обсуждения Гюнтером был предложен план действий: 1. Пер­вые пять дней отводятся на подготовку нового пилота; 2. Валерка предупреждает танайя, чтобы они уехали с острова, хотя бы временно; 3. Отлет через шесть дней: улетают Кречинский, Рацин, Турчин и Жеребцов; 4. Он, Гюнтер Краузе, остается, чтобы встретить ореойев и защитить зооморфов; 5. Деньги, которые могут пона­добиться, будут взяты из сейфа Шонера. Сам Гюнтер не имеет права покидать остров из-за неясности ситуации.

Артур, наверное, попытался отвоевать утерянное лидерство, которое должно было бы, как по наследству, перейти к нему от Шонера. Он громко и напористо стал говорить что-то полусвязное об использовании зооморфов в качестве транс­плантантов органов.

- Поймите, они ведь не являются людьми, это научный факт. Подумайте, сколько реципиентов ждут от наших зооморфов помощи! Леопольд Хейли делал это весьма успешно. Ну хорошо, ну оставим, спрячем Клауса, сделаем исклю­чение. У нас полторы недели, мы их всех детально прооперируем, а в Клинике есть холодильники. Мы успеем всё перевезти вертолетом. Кречинский должен организовать холодильные камеры в Сингапуре. А там - уже цивилизация. Дети ореойев убиты, что еще надо Туэве Могуне? Они ведь все равно будут убиты! Мы сможем договориться, и ореойи уйдут. Они сами будут привозить к нам детены­шей, нам не нужны даже таува нахау! Это ведь не просто бизнес, это переворот в медицине! Сколько клиник ждут подобный товар. Не бойтесь за законы - они сдвинутся в нашу пользу. Ведь и у законодателей, и у их лоббистов есть больные дети. Трудно с точки зрения современного человека понять, что аморальнее: да­вать жизнь последствию насилия в виде дикого животного или использовать его органы на то, чтобы истинный человек смог выжить! Это ведь практически - ксе- нотрансплантация.

- Ферштюм! - взбешенно заорал Гюнтер.

И его слово можно было перевести и как «заткнись», и как «убью», и как «ты неправ».

Когда красно-фиолетовая краска сошла с лица Гюнтера, он приказал Туолини всех зооморфов, включая Матильду и Амалию, переправить за изгородь Фермы, а самому убираться к танайя. Санитар не двигался с места, пока Гюнтер при всех не дал ему двести евро компенсации за увольнение без предупреждения. Поло­жив деньги в нагрудный кармашек и щелкнув кнопочной пуговицей, Туолини, поигрывая дубинкой, вразвалочку пошел к Клинике.

ЖЕРЕБЦОВ-ВЕРТОЛЕТЧИК