Джордж Мередит - Эгоист

• Название: Эгоист
• Автор: Джордж Мередит
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1970

Роман «Эгоист» (1879) явился новым словом в истории английской прозы XIX–XX веков и оказал существенное влияние на формирование жанра психологического романа у позднейших авторов — у Стивенсона, Конрада и особенно Голсуорси, который в качестве прототипа Сомса Форсайта использовал сэра Уилоби.

Действие романа — «комедии для чтения» развивается в искусственной, изолированной атмосфере Паттерн-холла, куда «не проникает извне пыль житейских дрязг, где нет ни грязи, ни резких столкновений». Обыденные житейские заботы и материальные лишения не тяготеют над героями романа. Английский писатель Джордж Мередит стремился создать характеры широкого типического значения в подражание образам великого комедиографа Мольера. Так, эгоизм является главным свойством сэра Уилоби, как лицемерие Тартюфа или скупость Гарпагона.

---

— Что касается поэзии, сэр, — сказал Уилоби, — я никогда не лицемерил и не выдавал себя за поклонника муз.

Доктор Мидлтон засмеялся. Вернон тоже как будто был доволен ответом, меж тем как Кларе казалось, что глупее этого ей ничего не приходилось слышать. Она почувствовала, как у нее холодеют руки. К ней вернулся ее прежний страх перед Уилоби.

Сэру Уилоби меж тем пришлось призвать всю свою ловкость, чтобы парировать сыпавшиеся на него удары. Чувствительность его обострилась, как никогда, но он все еще не утратил веры в лояльность небесных сил и в своем ослеплении не заметил, что за этими смертоносными ударами стоял заранее выработанный план. Иначе, положась на дружбу Вернона, который, разумеется, не выдал бы его Кларилому отцу, он постарался бы увести свою строптивую невесту, чтобы продолжить спор с нею наедине. Но разговор с Кларой не сулил никаких выгод на ближайшее будущее. Уилоби допускал, что она могла унизиться до подслушивания у дверей. Но как об этом узнал Вернон? Ведь ночью его дома де было и Клара не могла с ним связаться, а Летицию он не успел еще повидать. К тому же в Летиции Уилоби не сомневался: при всей ее неразумности, при всем неумении соблюдать собственную выгоду, это была в высшей степени достойная женщина.

Списав Вернона со счетов, как моралиста прагматической школы, подпавшего под влияние напыщенного трутня, который прожужжал ему уши своими сентенциями, Уилоби почел нужным удалить его со сцены и сломить сопротивление Клары, покуда она еще не вышла из угнетенного состояния духа, в каковом пребывала до неурочного прихода Вернона.

— Боюсь, мой дорогой, вы слишком разборчивы и требовательны для роли счастливого любовника, — сказал он. — Все эти ваши идеи хороши на бумаге, но в жизни неприменимы. Нам нужно обсудить с доктором Мидлтоном кое-какие вопросы. Прошу вас, сэр. Я задержу вас ненадолго.

Клара прижала к себе локоть отца.

— Как? Еще? — воскликнул он.

— Всего пять минут. Я должен рассеять одно маленькое недоумение, сэр. Дорогая моя Клара, вы все увидите в новом свете!

— Отцу не терпится усесться за работу с мистером Уитфордом.

Услышав ответ отца, Клара снова приуныла.

— Да уж все равно утро пропало, — сказал тот. — Видно, это неизбежный налог, который я обязан платить за то, что дерзнул подарить миру еще одну женщину. Что делать — я отец, и притом отец дочери! Надеюсь, мистер Уитфорд, вы компенсируете мне мою потерю после завтрака. Не падайте духом. Последнее время вы что-то задумчивы, я замечаю. У вас не появится полной ясности в мыслях, покуда вы не избавитесь от всего, что гнетет ваш ум, и я готов быть ходатаем в вашем деле.

Вернон коротко его поблагодарил.

— Уилоби приложил все свое красноречие, — прибавил он, — и вы видите, к чему это привело: мисс Дейл нас покинула, а я так ее и не завоевал. Он сделал все, что можно сделать для другого в обстоятельствах столь деликатного свойства, он даже процитировал ей ее же стихи, которые она написала в честь его совершеннолетия… — При этом упоминании о его декламации Уилоби так и отпрянул. — О, единственно, чтобы польстить тщеславию поэтессы, разумеется! — продолжал Вернон. — Но все его усилия оказались напрасными, ибо у этой дамы нет сердечного расположения к моей особе.

— Перед вами, — сказал доктор Мидлтон, указывая на Уилоби, — перед вами адвокат, который не отступится после первой неудачи. Я могу засвидетельствовать его редкую настойчивость и упорство. И он прав. Не верить девичьему: «Нет!» — самый надежный способ взять эту крепость, только для того и созданную, чтобы ее брали приступом. Правда, быть может, не совсем желательно, чтобы нашим ходатаем перед дамой был молодой человек, — ну да Уилоби все равно что женат и может рассчитывать на прерогативы, даруемые людям более пожилого возраста.

— О да, сэр Уилоби обручен с другой и может с полным правом домогаться руки мисс Дейл — для меня, разумеется, — подтвердил Вернон.

Уилоби шагал взад и вперед, бормоча себе что-то под нос. Провидение в его глазах приняло какой-то загадочный, чтобы не сказать — зловещий облик. Такова участь всякого, кто считает себя предметом особых попечений высших сил: коль скоро силы эти перестают ему служить, он начинает подозревать их во враждебном умысле.

— Ну что ж, сэр, не пожалуете ли вы со мной в дом? — спросил он.

Приглашение его осталось без ответа. Волна докторского красноречия еще себя не исчерпала.

— В качестве благородного человека, верного своему слову и заинтересованного в счастье своих родственников, Уилоби, как мне кажется, заслуживает всяческого уважения со стороны дамы, а с вашей — самой сердечной благодарности. Временная неудача, которую он потерпел, — поспешное бегство дамы из Паттерн-холла и ее нежелание покинуть свое убежище и выйти к вам, когда вы пытались нанести ей визит, — не должна обескуражить ни его, ни вас.

— А как по-вашему, сэр, если б его посольство оказалось успешным, — спросил Вернон, — был бы я обязан жениться на даме?

Уилоби был вне себя. Доктор Мидлтон задумался.

— Разве вы не уполномочили сэра Уилоби сделать предложение от вашего имени? — спросил он.

— И не думал.

— У вас эта дама вызывает чувство…?.

— Огромного уважения.

Но вы не испытываете желания вступить с нею в брак?

— Ни малейшего.

— Долго нам еще стоять тут и слушать весь этот вздор? — воскликнул Уилоби.

— Но если вы действовали без ведома мистера Уитфорда… — начал доктор Мидлтон. Уилоби его перебил.

— Пожалуйте, сэр, — сказал он доктору и, обернувшись к Вернону, широким жестом отстранил его: — Извините нас, мой друг!

Затем подал руку Кларе, чтобы вести ее в дом.

— А вот и миссис Маунтстюарт! — воскликнула она.

Уилоби так и замер на месте: в каком качестве явилась она — друга или врага?

Клара еще раньше заметила миссис Маунтстюарт, шедшую по саду в сопровождении полковника де Крея. А теперь, отпустив своего кавалера, она плыла по газону, как оснащенное праздничными флагами судно с королевской фамилией на борту.

Выражение лица у нее было самое благодушное, но — и это всегда оказывало замораживающее действие на Уилоби — благодушие ее в равной степени распространялось на всех. Если оно кого и выделяло, то Клару. Она сразу обратилась к ней.

— Ну и новости! — заговорила она шепотом. — Удивительно! Он мне и вчера намекал, да я не поверила. Вы довольны?

— Миссис Маунтстюарт, умоляю вас: поговорите с отцом! — шепнула Клара в ответ.

Миссис Маунтстюарт поклонилась доктору Мидлтону, кивнула Вернону и подплыла к Уилоби, восклицая:

— Так это правда? Нет, в самом деле? Могу ли я верить? Вы?! Дорогой мой сэр Уилоби! Это правда?

Несчастного джентльмена, которому были адресованы эти восклицания, швыряло с волны на волну, и он судорожно цеплялся за единственную дощечку, оставшуюся ему после кораблекрушения.

Застывшая улыбка — вот все, что он мог противопоставить этому натиску.

Побуждаемый всегдашним своим инстинктом скрытности, он сделал шаг назад, а когда миссис Маунтстюарт, словно погружая лот, дабы измерить глубину его тайны, воскликнула: «Ну и ну!» отступил еще на шаг и тоном, который приглашал ее понизить свой, произнес: «Сударыня?» Она придвинулась к нему и вполголоса затараторила:

— Мне прямо не верится! Вы всегда были полны неожиданностей, но это! Вы поступили, как мужчина, как настоящий джентльмен! Не знаю никого, кроме вас, кто был бы способен на такой подвиг. Одним ударом вы превращаете невыносимую ситуацию в чрезвычайно удобную и приемлемую для всех. Вот это мне нравится, вот это я люблю! Здравый смысл! Мужчины так эгоистичны, что обычно просто не способны к трезвым поступкам в подобных ситуациях. Но вы, сэр Уилоби, вы проявили и мудрость и чувствительность — самое редкое сочетание, какое можно встретить у мужчины.

— Откуда вы… — попытался выдавить из себя Уилоби.

— Откуда я слышала? От придорожных кустов, с крыш домов — отовсюду. К вечеру во всем графстве не останется и души, которая бы об этом не знала. Того и гляди, сюда нагрянут леди Буш и леди Калмер с заверениями, что они ничего иного и не ожидали. Вот увидите. Я подобных претензий не имею. Я прошу вас простить мне мое «дважды», которое я позволила себе вчера произнести. Как бы ни страдало мое тщеславие, я счастлива признать, что заблуждалась. Нет, я ни о чем не догадывалась. Понимаете, я не посчиталась с роковой привязанностью, я думала, мужчины не способны на такое, я думала, что только нас, бедняжек, преследует рок. А ведь тут и в самом деле «фатум»! Вы изо всех сил с ним боролись, и как боролись! Но она превратит ваше поражение в победу, мой дорогой друг. Она так нежна и так умна, о, она очень умна! Она преданна вам всей душой. И она сумеет принять ваших гостей, как никто. Она представляется мне цветком, который развернется под лучами солнца. Она расцветет в великолепную хозяйку. Паттерн-холл засияет под ее управлением, вот увидите! Да и вы расцветете. Да, да, вы процветаете лучше всего в атмосфере обожания. Вам оно необходимо, как воздух. Последнее время вы были в некотором упадке. Давным-давно я предсказывала вам эту партию — еще тогда, когда никто не верил, что вы можете до нее снизойти. Леди Буш уверяла, что это лишь ширма, и все аплодировали ее высочайшей мудрости. Свет вас поддержит. И все дамы — за исключением, разумеется, леди Буш, которая так кичится своим ясновидением. Но и она вскоре будет рада присоединить свой голос к хвалебному хору. Ну вот, друг мой, примите же поздравления от самой вашей искренней и давней почитательницы. Я не могла ждать ни минуты — мне нужно было излиться. А теперь я должна подойти к доктору Мидлтону и выслушать его речения. Как он принял новость? Они уезжают?