Владимир Замлинский - Богдан Хмельницкий

• Название: Богдан Хмельницкий
• Автор: Владимир Замлинский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-235-00365-9

Книга рассказывает о замечательном сыне украинского народа Богдане Хмельницком. С его именем связана борьба за освобождение украинского народа от чужеземного ига и воссоединение Украины с Россией. В книге использованы неизвестные архивные материалы.

---

Правда, не все на Запорожье принимали этот союз. Еще до соглашения некоторые говорили: «Вольно вам волю гетманскую и свою вершить, но не знаю, будет ли оно хорошо, чтобы нам поганцев за опекунов себе брать. Даст бог, наше войско и само сможет от ляхов оборониться». Но таких было немного. Большинство же понимало, как важно было ослабить лагерь противника.

В конце февраля 1648 года Хмельницкий выехал наконец из Бахчисарая. Вместе с ним на Украину шла четырехтысячная татарская орда во главе с Тугай-беем. Двигались быстро. Хмельницкий знал — дорог каждый день, каждый час. Шляхта не сидит сложа руки и усиленно готовится к выступлению.

18 апреля уже приблизились к Сечи. Оставив Тугай-бея с ордой в устье реки Базавлук, Хмельницкий с товарищами и четырьмя татарами, приближенными Тугай-бея, с замиранием сердца направился в кош.

Солнце уже клонилось к закату, когда он ступил на родную казацкую землю. Навстречу ему вышли кошевой атаман Федор Лютай, атаманы, старшины, демонстрируя этим полное согласие с его планами и действиями. А когда узнали о том, что хан им поможет, что он уже и войско прислал, кош наполнился радостными криками.

Приветствуя побратимов, делясь с ними радостью, Богдан замечал, что вокруг множество вооруженных людей. Лица их были исполнены решимости. Значит, дело не утихло, шла подготовка к выступлению.

И действительно, как только Хмельницкий отъехал к хану, Федор Лютай «затягнул с лугов, веток и речек все войско низовое Запорожское, конное и пешое, предложивши им, иж певная[47] есть потреба того их в Сечи Запорожской прибытия и совокупления». О цели сбора запорожцев кошевой не объявил никому до самого возвращения Хмельницкого.

19 апреля 1648 года кошевая старшина решила созвать в Сечи раду. Накануне вечером по старому казацкому обычаю степь и днепровскую гладь всколыхнули громовыми выстрелами три самые большие сечевые пушки, оповещая всех, что на следующий день соберется казацкий круг. Утром следующего дня залп был дан снова. Это уже был сигнал к сбору. И со всех концов стали стекаться в Сечь конные и пешие казаки, беглые крестьяне, мещане, скрывавшиеся по ближним к Сечи хуторам, байракам[48]. Не зная, зачем их созвали, они с нетерпением ожидали, что им объявит кошевой. «Егда же розсвинуло[49], — говорит летописец, — и солнце огнезрачии и ясно-блистательный свои по всей поднебесной размяло лучи», все были в сборе. Со времени основания Сечи майдан[50] не знал такого скопища людей. Были заполнены также валы и стены вокруг. Но еще многие казаки остались в степи. И тогда кошевой с Хмельницким и со всем войском вышли из крепости на просторное поле около Сечи.

Ударили в литавры, возвещая о начале рады. Первым выступил кошевой атаман Федор Лютай. Давний товарищ Хмельницкого, он полностью разделял его помыслы и теперь говорил о тех притеснениях, которые терпит украинский народ от ляхов, о том, что пришла пора освободиться от них, что Хмельницкий решил на «военное против поляков дело за обиды и тяжести козацкие и всея Малый России от поляков» и что казачество и весь народ поддерживает его в этом. Потом кошевой объявил, что Хмельницкий ездил в Крым и хан прислал помощь казакам, что орда мурзы Тугай-бея стоит уже наготове близ Сечи. И чтобы скрепить этот союз, Хмельницкий оставил хану своего старшего сына Тимоша.

После этих слов кошевого днепровский простор огласился возгласами собравшихся:

— Слава и честь Хмельницкому! Пусть Хмельницкий будет нашим головою, а мы все готовы идти против панов и помогать Хмельницкому до последнего дыхания!

Кошевой словно ожидал этого, сразу же послал сечевого писаря вместе с куренными атаманами и другими уважаемыми казаками в войсковую скарбницу, чтобы принес немедля клейноды[51]: королевскую хоругвь, бунчук[52] с позолоченным шаром, позолоченную булаву с камнями и серебряную войсковую печать. После этого кошевой атаман призвал избрать гетмана, который поведет народ украинский на священную войну. И снова все стали выкрикивать имя Хмельницкого. Тогда Хмельницкий вышел на середину круга, и кошевая старшина поднесла ему знаки гетманской власти. По давнему обычаю, сняв шапку, Хмельницкий поклонился и дважды отказался от такой высокой чести. Только после третьей просьбы присутствующих на раде он взял булаву. За его спину зашел казак и высоко поднял бунчук.

Хмельницкий надел шапку, глубоко вздохнул и, широко расправив плечи, обвел зорким, все запоминающим взглядом, майдан. И в его взгляде, в твердо сжавшей булаву руке и во всей его богатырской фигуре чувствовались непреклонная воля и сила. Ему с надеждой и решимостью народ вручил ныне свою судьбу, судьбу Родины.

ЖЕЛТЫЕ ВОДЫ. ПЕРВАЯ ПОБЕДА

Для магнатов и правительства Речи Посполитой события на Украине, особенно в Запорожской Сечи, стали заботой первостепенной важности. И великий коронный гетман Николай Потоцкий, исчерпав все дипломатические возможности, решил подавить восстание военной силой. 21 марта 1648 года он писал королю: «Не без размышления и основательного рассуждения двинулся я на Украину с войском вашей королевской милости, пана и благодетеля моего. Привели меня к этому весьма важные побуждения: сохранение неприкосновенности и достоинства как вашей королевской милости, так и самого отечества и его свободы».

Знал Потоцкий, чем угрожает Речи Посполитой разгоравшееся восстание, знал, на что способен казак при поддержке крестьян и мещан, и поэтому писал: «Казалось бы, легкое дело уничтожить 500 человек бунтовщиков, но если рассудить, с каким упованием и с какою надеждою возмутились они, то каждый должен признать, что не ничтожная причина заставила меня двинуться против 500 человек, потому что эти 500 подняли бунт в заговоре со всеми казацкими полками и со всей Украиною».

Не пятьсот, а уже несколько тысяч человек встали в ряды войска Хмельницкого, но даже пятьсот казались коронному гетману страшной силой. «Этот безрассудный человек, Хмельницкий, — писал Потоцкий, — не преклонится перед милостью. Не раз я уже посылал к нему, чтоб он оставил Запорожье, обещал ему помилование, отпущение преступлений. Ничто на него не действует. Послов моих задержал. Наконец, послал я и пана Хмелецкого, ротмистра вашей королевской милости, человека расторопного и хорошо знающего казацкие нравы, с увещанием, ручаясь моим словом, что волос не упадет с его головы. Но, не тронутый и этой благосклонностью, отправил ко мне моих послов с требованием, чтобы коронное войско вышло из Украины; чтобы паны полковники со всею их ассистенцией[53] были из полков удалены; чтобы правительственная ординация относительно казаков была уничтожена».

Потоцкий сообщал королю, что Хмельницкий позвал на помощь татар, и они уже пришли к нему, что у Хмельницкого теперь значительные войска. «Упаси боже, — восклицал Потоцкий, чтобы он вышел с ним на Украину».

Под знаменем самого Потоцкого находилась большая по тем временам армия, которая насчитывала около 24 тысяч отборных жолнеров с артиллерией. Главные силы остановились между Черкассами и Корсунем. Потоцкий расположился в Черкассах, а в Корсуне устроил свою резиденцию польный гетман Мартин Калиновский, который командовал войском вместе с коронным гетманом. В польском военном стане были также шляхтич Адам Синявский, обозный коронный Казановский, польский казацкий комиссар Яцек Шемберг со своими хоругвями. При старом Потоцком состоял и его сын Стефан Потоцкий, мечтавший разгромом восставших добыть себе славу полководца. Каждый из них считал себя знатоком военного дела и старался убедить остальных в преимуществах своего плана разгрома мятежников. И на бесконечных попойках они только и говорили об этом. За банкетами и спорами пришла пасха, разлился половодьем седой Славутич — Днепр, а разговоры продолжались…

В один из таких апрельских дней к польским войскам пробился перебежчик и сообщил, что Хмельницкий уже вышел из Запорожья. Обрюзгший от вина и еды Потоцкий созвал военный совет. Споры разгорелись с новой силой. Калиновский настаивал на немедленном выступлении всем войском против восставших. Однако приверженцы Потоцкого считали для себя позором посылать такое огромное войско против «презренной шайки отверженных подлых хлопов».

— Чем меньше будет отряд, который истребит эту сволочь, тем больше будет славы, — изрек полупьяный Потоцкий.

Сформировали такой отряд под командованием сына Потоцкого Стефана, придав ему опытного ротмистра Яцка Шемберга. Отряд состоял из двух частей; одна, численностью около шести тысяч человек, продвигалась сушей, другая, включавшая две тысячи иностранных наемников и четыре тысячи реестровых казаков, должна была плыть по Днепру вниз на байдаках[54]. Казаки шли под командованием генеральных есаулов Ивана Барабаша и Иляша Караимовича. Был здесь и добрый товарищ Хмельницкого, его кум полковник Кричевский, но у старого полковника, родившегося на Украине в семье греческого вероисповедания, не лежала душа к польским магнатам. Те платили ему тем же.