Александр Керенский - Потерянная Россия

• Название: Потерянная Россия
• Автор: Александр Керенский
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9697-0368-1

Современному читателю впервые представлены воспоминания и политический дневник Александра Федоровича Керенского (1881–1970), публиковавшиеся с 1920–х годов в русской периодике Парижа, Берлина, Праги, Нью- Йорка. Свидетельства одного из главных участников Февральской революции 1917 года до сих пор остаются в числе самых достоверных источников по истории России.

---

Для понимания его психологического подхода к событиям Октябрьской революции нужно отметить, что Виктор Серж, во — первых, до своего отъезда в Россию и до вступления там в коммунистическую партию был всю свою сознательную жизнь убежденным и весьма деятельным анархистом, что 1917 год застал его в Барселоне, где он участвовал в «первой попытке» анархо — социальной революции, и что в Россию он впервые попал только в 1919 году, в самый разгар Гражданской войны, когда центральный бюрократический аппарат ленинской диктатуры далеко еще не совладал со! всеми живыми силами революции. Отсюда и основное заблуждение Виктора Сержа. Ему кажется, что Ленин и Троцкий признавали совершенную демократию внутри революции, т. е. для той части пролетариата и интеллигенции, которая создавала или приняла Октябрь. На самом деле в 1919–м или даже в 1923 году до расправы с «внутрипартийной демократией» руки Политбюро еще не дотянулись только потому, что не были добиты еще внепартийные [революционные и оппозиционные силы в пролетариате, крестьянстве и интеллигенции.

В том‑то и дело, что от Ленина к Сталину идет совершенно прямая линия, а за всю жуть сплошной коллективизации (в оценке и описании которой Виктор Серж целиком подтверждает все написанное в русской эмигрантской социалистической и демократической части) прежде всего отвечают именно Троцкий и троцкисты, которые во времена нэпа повели бешеную кампанию против Бухарина, Рыкова, Сталина и прочих правящих большевиков за их стремление примириться с сытой деревней и дать возможность стране обогащаться и хозяйственно «обрастать жирком».

С подкупающей искренностью не ведающего, что творит, Виктор Серж в главах «Нэп и оппозиция», «Разногласия в Центральном Комитете» добросовестнейшим образом устанавливает ответственность левой оппозиции за срыв нэпа и за новый курс на истребление крестьянства как класса.

«Наступили кошмарные годы. Голод воцаряется на Украине, в черноземных областях, в Сибири, во всех районах, бывших житницами России. Тысячи крестьян бегут в Польшу, Румынию, в Персию, в Китай. Они уходят, тем хуже для них, если на границах часть из них убивают, остальные все‑таки уйдут. Смертная казнь несет бессменную службу в городах и деревнях. За один похищенный колос колхозного хлеба — казнь… Населению обещали благополучие за все напряжение и жертвы пятилетки. Пятый год плана начинается в царстве голода». Таков итог противокрестьянского пятилетнего плана, задуманного левой оппозицией, в особенности троцкистами, и осуществленного бюрократической машиной сталинской диктатуры.

И опять здесь о сталинской бюрократии Виктор Серж пишет золотые слова: «Этот режим, очевидно, могут защищать либо люди, делающие это по приказу, либо люди, доведшие страну до нынешнего состояния и знающие, что, потеряв власть, они неизбежно будут стерты с лица земли. Тяжесть ответственности за совершенное делает бюрократию беспощадной и непреклонной. Она защищается. Вся ее политика с момента овладения властью направлена на самосохранение и продиктована паническим страхом. Сталинская бюрократия больше не ведет политики рабочего класса, а свою собственную. Таково основное объяснение всему совершившемуся».

Совершенно верно. Виктор Серж повторяет всем нам давно известную формулу: в СССР нет диктатуры пролетариата, а есть диктатура над пролетариатом. Но при чем же тут, собственно говоря, сталинская бюрократия?

Вернемся же к начальной эпохе нэпа, когда жив был еще Ленин, когда царствовал около него Троцкий, когда налицо была вся старая, ныне расстрелянная или изгнанная, ленинская гвардия. Что же, тогда не существовало бюрократии?

Нет, оказывается, существовала; существовала, по признанию того же Виктора Сержа. Оказывается, уже перед Кронштадтским восстанием в партии росла оппозиция «недовольных централизованным самовластием партийной верхушки». Именно на этой почве восстали кронштадтские матросы. И «опасность» потерять власть делала тогдашний Центральный Комитет, как и теперешнее Политбюро, неспособным ни на какие уступки.

Так было в 1921 году, при еще здоровом Ленине. Наступает 1923 год. «Больной, с поврежденным мозгом, Ленин тратцхсвои последние силы, отыскивая средства борьбы с наихудшим и ближайшим злом: с бюрократическим загрязнением партии. Уже чиновники встали на место партии; рабочий, рядовой член партии, потерял право голоса. Уже чувствовался приход всемогущей бюрократии. Некоторые, как, например, Борис Суварин, уже объявляли, что диктатура пролетариата замещена диктатурой секретариата». И вот перед самой смертью Ленин, как напоминает Виктор Серж, «выносит Советскому государству суровый приговор: это старый буржуазно — царистский механизм, едва — едва покрытый легким лаком советизма».

Изменилось ли бы что‑нибудь в бюрократическом существе однопартийной диктатуры, если бы сейчас на месте Сталина с его поддужными сидел Троцкий со своим окружением? Конечно, ничего. Знаменитым, неопубликованным официально «завещанием» Ленина внутрипартийная оппозиция весьма успешно пользуется как орудием борьбы против Сталина. Курьезно, что сталинцы не замечают, что в этом завещании вовсе не Сталин, а именно Троцкий объявлялся Лениным наиболее склонным к бюрократизму сановником. «Троцкий, — писал Ленин в своем политическом завещании, — конечно, наиболее способный из членов Центрального Комитета, но он слишком самоуверен и свыше меры увлекается чисто административной стороной всякого дела».

Эта прирожденная склонность быть самовластным администратором в полной мере укладывалась у Троцкого в ленинскую конструкцию антидемократической революции, где деятельное революционное меньшинство должно господствовать над пассивной народной рабочей массой, направляя ее в нужном для диктатуры направлении.

От Ленина к Сталину через Троцкого идет совершенно прямая линия. И тут всем Викторам Сержам, всем поклонникам досталинского идеализированного Октября ничего не поделать. Ходил легенда, что перед смертью Ленин понял, что завел, отрицая oбщую свободу, всю революцию в тупик. Может быть, и понял, но об этом ничего громко не сказал. А все оставленное им писы менное наследство времен войны и революции не дает возможности его наследникам вырваться из бюрократического тупика из реакции в революции, из контрреволюционных форм тоталитарного фашистского государства. Нужно усиленно посоветоват! Виктору Сержу, Андре Жиду и им подобным разоблачителям ста линизма перечитать и поглубже вчитаться в переписку Ленин; с Центральным Комитетом большевистской партии осень» 1917 года, когда Ильич скрывался в Финляндии. Там, в этих письмах, Ленин без демократической маски и откровенно поучает слишком «наивных» Каменевых[243] и Бухариных, что свобода, демократия, Учредительное собрание, сами «свободные» Советы — все это лишь демагогическое средство к захвату власти партией для установления партийной диктатуры над всей страной. Ни о какой советской демократии Ленин никогда не думал, ибо, как поучает он, Советы — хорошее средство для захвата власти, но никуда не годны для управления страной.

Нельзя со сталинизмом бороться ни политически, ни морально, опираясь, как на идеал, на троцко — ленинизм или ленино — троцкизм.

Первородный грех ленинизма — сталинизма еще в 1918 году установила перед лицом самого Ленина левейшая, но и честнейшая Роза Люксембург[244]: свобода только для себя не может быть; свобода существует для всех, или все ее теряют. Вне свободы для всех не может быть никакого государственного строя, обеспечивающего интересы материальные, политические и моральные народных, трудовых масс.

И не может быть никакая здоровая народная государственная система построена на лжи, на обмане и на насилии. А именно эти три средства борьбы и господства включены самим Лениным в железный инвентарь Октябрьской революции.

Все, что так трагически мучает Виктора Сержа в сталинской действительности, уходит глубокими корнями в самую сущность ленинизма, в его принципиальный аморализм, в основную заповедь ленинской политической морали:

Цель оправдывает средства.

«Неправда, стократ неправда, что цель оправдывает средства. Из кривды не рождается правда. Нельзя преобразовать человечество, заковывая его в кандалы, пуская в ход громкоговорители, распространяющие ложь, организуя хорошо поставленные агентства пропаганды, где хорошо оплаченные интеллигенты занимаются оболваниванием толпы. Каждая цель требует соответствующих ей средств. Социальная революция, если даже в минуту опасности должна защищаться старым оружием, доставшимся ей в наследство от буржуазного общества, имеет свои собственные методы строительства. Она не может развиваться, не улучшая материальных и моральных условий жизни масс. Больше довольства, больше свободы, меньше лжи, больше человеческого достоинства и уважения к человеческой личности. Социализм, который действует другими средствами, капитулирует перед некоей внутренней контрреволюцией, уничтожает к себе доверие и идет к самоубийству».