Карл ВОЦЕЛКА - История Австрии. Культура, общество, политика

• Название: История Австрии. Культура, общество, политика
• Автор: Карл ВОЦЕЛКА
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7777-0333-0

В книге изложена история австрийских земель с древнейших времен до наших дней. Их развитие рассматривается в сложном контексте исторических судеб средневековой Германии, Священной Римской империи, Габсбургской монархии и Европы в целом. В поле зрения автора – становление комплекса наследных земель династии Габсбургов на немецком Юго-Востоке, их место в Европе средних веков и раннего нового времени, образование и крушение Австро-Венгрии, трагическая судьба Первой республики и политическая жизнь Второй республики. Особое внимание уделяется вопросам социальной и гендерной истории, а также освещению основных тенденций в области культуры. Книга адресована всем читателям, интересующимся историей центральноевропейского региона.

На первой стороне обложки: Вена, Михаэлерплац.[1]

---

Антисемитизм играл у немецких националистов, возможно, еще более важную роль, чем у христианских социалистов. В их идеологию были включены новые в ту пору биологические и расово-теоретические элементы: евреи отвергались не «только» как религиозное сообщество и экономическая группа, но и как народ, как «раса», которой приписывались все мыслимые зловредные качества. Для нового типа антисемитизма характерно часто цитируемое высказывание Шёнерера: «Христианин иль иудей – не имеет значения, свинство обусловлено расой» (Ob Jud', ob Christ ist einerlei, in der Rasse liegt die Schweinerei). Этот расовый антисемитизм выражал на словах то, что позже было суждено воплотить в жизнь национал-социализму. Евреи, утверждали немецкие на- /312/ ционалисты, подобны паразитам, которых необходимо истребить, любые отношения сексуального характера между евреями и неевреями должны быть наказуемы, а «еврейских свиней» – любимое выражение немецких националистов – следует изгнать из страны или, что лучше, ликвидировать. Недаром Гитлер восхищался идеями Шёнерера и харизмой Люгера. Хотя и социал-демократы не были свободны от антисемитских тонов, распространению антисемитизма, сделавшего в XX столетии приемлемой для многих идею массового уничтожения, способствовали именно христианские социалисты и немецкие националисты.

Во вновь возникшем спектре массовых партий была всего лишь одна группировка, не занимавшая четких антисемитских позиций, – социал-демократия. Евреи, отходившие от старой либеральной партии, ставшей отныне весьма незначительной политической силой, обращались к социал-демократии, отчасти формируя ее руководящий слой. Это усиливало травлю социал-демократов их политическими оппонентами, шельмовавшими социал-демократию как «еврейскую партию». /313/

Закат великой державы

/313/ Падение правительства либералов мобилизовало их противников, которых называли «железным кольцом». Эта политическая группировка состояла из немецких клерикалов и консерваторов, а также тех представителей славянских народов, которые не бойкотировали заседания рейхсрата, прежде всего, поляков. Граф Эдуард Тааффе сформировал из представителей антилиберальных сил правительство, не имевшее, однако, программы и лишенное «долгосрочной перспективы». В политике господствовал сугубо прагматический подход, когда проблемы решались со дня на день, – это метко окрестили «дальнейшим прозябанием».

Несмотря на отсутствие политической концепции или как раз благодаря этому, кабинет Тааффе продержался дольше любого иного – с 1879 по 1893 г. Политика Тааффе была благожелательной по отношению к славянам, что, однако, не привело к компромиссу с каким-либо из славянских народов по венгерскому образцу. В то же время положительное отношение к славянам имело следствием радикализацию немцев и немецких организаций. Численность немецко-национальных союзов и студенческих объединений росла. Правда, Тааффе в 1882 г. распространил избирательное право на так называемых пятигульденовых избирателей, но значительная часть населения по-прежнему оставалась исключенной из участия в политическом процессе. Дальнейшее расширение избирательного права посредством снижения ценза, которое планировал Тааффе и из-за которого он потерпел поражение, с одной стороны, усилило бы влияние славян, а с другой – привело бы к утрате влияния буржуазии на низшие слои. В 1893 г. «эра Тааффе» закончилась, /314/ но политика «дальнейшего прозябания» продолжалась, став характерной чертой монархии Габсбургов.

Если существовала вообще хоть какая-то сфера, где правительство «железного кольца» пыталось проводить систематическую политику, то таковой было социальное законодательство. Законы сужали сферу использования женского труда и запрещали детский, а также регулировали рабочее время, ограничивая его двенадцатью часами ежедневно, хотя нерабочим днем было только воскресенье. Разумеется, между теорией и практикой зияла пропасть, многие из законодательных положений остались нереализованными, а у рабочих было мало шансов протестовать против такого положения вещей. Важной вехой в рамках социального законодательства стало создание промышленной инспекции, задача которой заключалась во вскрытии и устранении недостойных человека и вредящих здоровью условий труда.

У правительств, приходивших к власти после долгого правления кабинета Тааффе, было нечто общее. Они оказывались недолговечными, постоянно откладывали решение трудных вопросов, а причиной их падения становились национальные противоречия. О том, что национальная проблема не только была предметом отвлеченных теоретических и идеологических дискуссий, но и оказывала сильное и вполне конкретное воздействие на политическую повседневность, ярко свидетельствует школьное дело 1895 г. в Цилли.

В городе Цилли (Целье), который тогда находился в Южной Штирии, а сегодня располагается на территории Словении, проживало этнически смешанное население, на отношения между отдельными группами которого влияли социальные факторы. Большинство жителей города было немецкоязычным, однако незначительная часть горожан и гораздо более многочисленное сельское население округи говорили исключительно по-словенски. Система высшего образования (для словенцев и других ненемецких народностей) была немецкоязычной, что не ставилось под сомнение вплоть до девяностых годов XIX в. Подъем национальностей, родным языком которых не был немецкий, проявился, не в последнюю очередь, и в росте числа их представителей, получающих образование.

У словенцев, народа преимущественно крестьянского, как и у других малых народностей монархии, формировалась сначала немногочисленная, но постоянно росшая буржуазия, желавшая дать своим детям более высокое образование, что сделало бы возможным их дальнейшее социальное восхождение. Для того, чтобы /315/ это образование не привело к денационализации, в данном случае к германизации, оно должно было быть доступным и на словенском языке. Стремление создать в гимназии Цилли параллельный класс с преподаванием на словенском привело к политической буре в стакане воды. Когда в предварительной смете на 1895 г. появился этот параллельный класс – уже после того, как к подобному решению пришли в Марбурге (Мариборе), – коалиция в Вене раскололась, и кабинет Альфреда Виндишгреца пал.

Не многие политические события в Габсбургской монархии второй половины XIX столетия в большей степени отражали болезненное состояние государства, где смешная на первый взгляд причина имела столь далеко идущие последствия, как падение правительства.

После нескольких инцидентов правительство «сильной руки» возглавил поляк граф Казимир Бадени. Оно было благожелательно настроено по отношению к славянам. Бадени удалось привлечь на свою сторону младочехов. Однако, несмотря на его успехи в осуществлении избирательной реформы – дальнейшее снижение налогового ценза и введение «общего класса избирателей» для всех граждан мужского пола с 24 лет, – политика Бадени, как и политика его предшественников, определялась принципом «дальнейшего прозябания». Ценой позитивного отношения младочехов к правительству стали декреты о языке. Они предусматривали введение в будущем в Чехии и Моравии делопроизводства на двух языках – немецком и чешском. В одном из этих декретов (никогда не вступившем в силу) указывалось, что чиновники в Чехии на протяжении трех лет обязаны в совершенстве овладеть обоими языками. Это означало явное преимущество для чиновников-чехов, которые владели немецким благодаря его изучению в школе, тогда как немецкие чиновники отвергали изучение «неполноценного» чешского языка.

Еще более жесткой оказалась реакция в Вене. Подобных столкновений и демонстраций на улицах и в рейхсрате не было с 1848 года. В парламенте наряду с относительно безобидными обструкциями – депутаты выступали бесконечно долго, чтобы нарушить ход дел в палате, – доходило до рукоприкладства. Когда давление улицы – а немецкие националисты, прежде всего, немецко-национальные студенческие объединения, постарались создать соответствующее настроение – и волнения в парламенте достигли кульминации, императору Францу Иосифу пришлось 29 апреля 1897 г. распорядиться о прекраще- нии заседаний парла- /316/ мента, что одновременно означало и падение Бадени. Попытка компромисса с чехами вновь потерпела неудачу. Дело обстояло хуже, чем когда-либо прежде.

Опыт последних премьер-министров показал, что без нового подхода каждое правительство обречено на неудачу из-за противоречий между немцами и славянами. Эрнст фон Кёрбер, бывший министр торговли, полагал, что сумел найти такой новый подход. Развитие экономики должно полностью занять людей и отвлечь их от болезненной темы – межнациональных споров. Кёрбер пытался содействовать политике улучшения инфраструктуры, в особенности дорожного строительства. Ему удалось продер- жаться у власти четыре года. В конце концов, однако, и он потерпел неудачу вследствие становившихся все более неразрешимыми внутренних конфликтов. /317/