Лора Томпсон - Агата Кристи. Английская тайна

• Название: Агата Кристи. Английская тайна
• Автор: Лора Томпсон
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064397-4, 978-5-271-28709-1, 978-5-4215-0964-6

Агата Кристи. Королева детектива. Любимая писательница миллионов. Женщина, чья жизнь была окутана не меньшей тайной, чем сюжеты ее захватывающих романов.

В своей увлекательной книге Лора Томпсон рассказывает об эдвардианской Англии, в которой выросла Агата Кристи, о ее друзьях, близких, мужьях и дочери, но прежде всего отвечает на многие вопросы, которые по сей день мучают биографов и поклонников писательницы.

---

«…лучшее, что может сделать полковник Кристи, чтобы выразить свою благодарность за возвращение ему жены, это оплатить расходы, связанные с ее поисками. Очень жаль, что одна из наших суррейских жемчужин была подобным образом растоптана и осквернена. Быть может, когда память вернется к миссис Кристи, она в меру возможностей возместит убытки, позаботившись о том, чтобы ни в чем не повинные налогоплательщики не пострадали из-за ее исчезновения».

Агата и, в меньшей степени, Арчи оказались в фокусе общественного осуждения. Ее считали лицемерной женщиной, которую муж защищает недозволенными средствами, вполне вероятно, в собственных интересах. На нее нападали в манере, характерной для английской публики: завистливо, обиженно, со жгучим любопытством и с сильным оттенком «кем это она себя возомнила?». Некая «обычная женщина» направила в «Дейли мейл» письмо, в котором говорилось, что автору хотелось бы знать, что случится, если исчезнет она? Отнесутся ли к ее исчезновению с таким же привилегированным вниманием, как к исчезновению Агаты Кристи? Когда 21 декабря было найдено тело несчастной Юны Кроу, которая покончила жизнь самоубийством на почве нервного срыва, реакция оказалась вполне предсказуемой: вот женщина, действительно сделавшая то, что Агата лишь симулировала. Вот добрая душа, на самом деле заслуживающая сострадания, — в отличие от выскочки, желающей привлечь к себе внимание.

Газетчики уловили дымок и не замедлили раздуть пламя. Возможно, они и сами разделяли подобное мнение. Женщины — объекты общественной ненависти — весьма распространенное в сегодняшней прессе явление; словно они необходимы обществу как вместилище его наименее возвышенных эмоций. «Мир немилосерден в том, что он говорит о женщинах», — напишет позднее Агата.[221] За «преступление», состоявшее всего лишь в том, что она невольно позволила своей личной боли обрести публичность, ее подвергли гонениям, мало отличающимся по своей жестокости от охоты на ведьм, устраиваемой современными таблоидами. В феврале 1927 года в палате общин был поднят вопрос о средствах, затраченных на ее поиски. Сэр Уильям Джойнсон-Хикс, министр внутренних дел, ответил, что дополнительные затраты суррейской полиции в целом составили около двенадцати фунтов десяти шиллингов, но другие члены парламента легко сдаваться не собирались. «А кто, — был задан вопрос, — возместит ущерб тысячам людей, намеренно введенным в заблуждение этим жестоким розыгрышем?» Ответ Джойнсон-Хикса, что эти люди присоединились к поискам из чистого любопытства, разумеется, соответствовал истине, но никто не хотел принимать его. И с этим абсолютно ничего нельзя было сделать, как бывает всегда, когда в дело вступает глупость популизма.

Гипотеза о том, что Агата все время точно знала, что делает, что она заранее задумала исчезновение и намеренно заставляла полицию и публику плясать под ее дудку, для многих остается привлекательной; до сих пор время от времени появляются люди, рассказывающие истории о том, как они познакомились с кем-то, кто жил в Харрогите, когда все это случилось, и — «О да! Она определенно придумала эту историю сама».

Скептики, в общем, основываются на тех же соображениях, какие были в ходу в 1926-м. Это неприятие теории «амнезии», которую изначально выдвинул Арчи и которую семья защищала много лет. То, что Агата потеряла память, настолько неправдоподобно, настолько неубедительно почти для всех, что настойчивое повторение этого объяснения раздражает людей, заставляет думать, что от них что-то скрывают — что-то, подрывающее чью-то репутацию, — и они начинают подозревать прямо противоположное. Те, кто не верит, что Агата действительно была не в себе, когда исчезла, больше склонны полагать, что она, напротив, очень хорошо понимала, что делает: она придумала сюжет, как делала это, когда сочиняла книги. Только сюжет был особый.

Несмотря на все, что он впоследствии говорил журналистам, Арчи и сам верил: Агата прекрасно знала, что делала. Много лет спустя Розалинда получила письмо, в котором говорилось, что, со слов его приятельницы Мэдж Джеймс, он «чувствовал, что это исчезновение — рекламный трюк». Так же думали сама Мэдж, ее муж и, возможно, Нэнси Нил. Выражение «рекламный трюк» предполагает, что Агата исчезла, чтобы придать новый импульс своей писательской карьере, но Арчи скорее всего имел в виду другое: что она пыталась настроить общественное мнение против него. Она хотела поднять волну сочувствия к себе, что привело бы к его дискредитации и поставило под угрозу его отношения с Нэнси.

Возможно, по-другому Арчи и не мог смотреть на те события. Он, безусловно, чувствовал свою вину перед Агатой, но чувство вины всегда лишь ожесточало его сердце. Он испытывал муки ада, и самым легким способом избавиться от них было — винить Агату. Вероятно, в глубине души он не до конца верил в то, что сказал тогда Мэдж Джеймс. Вероятно, упрощенное объяснение, сводившееся к тому, что это был «трюк», он использовал как щит, ограждающий его от более глубоких чувств, которые он, как это было ему инстинктивно свойственно, прятал.

Гипотеза о заранее спланированном исчезновении развернута в знаменитом журналистском опусе, написанном сразу после смерти Агаты Ричи Колдером и опубликованном в еженедельнике «Нью стейтсмен».[222] Автор прослеживает, как эта история постепенно овладевала вниманием газет — «даже степенной „Таймс“» — и как из полиции просачивались намеки на то, что имело место убийство: «В те дни репортеры уголовной хроники и полиция поддерживали весьма тесные связи». Он приводит многочисленные тогдашние слухи, выдавая их за факты, в том числе сплетню о том, что в ночь исчезновения Агаты в доме Джеймсов фактически происходила помолвка Арчи с Нэнси Нил.

Описывает он и поведение Агаты в тот вечер, когда ее обнаружили в отеле «Хайдро». «Она не была взволнована. Откликнулась на обращение „миссис Кристи“ и, когда ее спросили, как она попала туда, ответила, что не знает и что у нее амнезия». Нет никаких подтверждений тому, что 14 декабря Агата говорила с кем-либо из представителей прессы — уж газетчики не преминули бы привести ее слова, — и это бросает тень сомнения на все сочинение Колдера. Однако в своих выводах он прав: «Эмоциональное расстройство — да, амнезия — нет».

По-своему ближе к истине фильм 1979 года «Агата»,[223] создателям которого удалось отчасти уловить ее сомнамбулическое состояние в том эпизоде, когда она, подобно призраку, бредет по Харрогиту. Хотя собственно сюжет абсурден — Агата якобы замышляет самоубийство руками Нэнси Нил. Несмотря на то что фильм исключительно сострадателен по отношению к ее матери, неудивительно, что Розалинда пыталась предотвратить его появление.[224] Тем не менее суть событий в нем ухвачена: Агата могла «планировать» нечто, не отдавая себе в том отчета, и в течение тех одиннадцати дней «писала» рассказ о себе самой.

Куда более жестокой по отношению к Агате оказалась вышедшая в 1996 году книга Джареда Кейда «Агата Кристи и одиннадцать недостающих дней», автор которой претендует на то, что ему удалось раз и навсегда разгадать тайну ее исчезновения. Эта работа основана на версии событий, изложенной автору Джудит, дочерью подруги Агаты — Нэн Кон. Как уже было сказано, дочери Нэн было десять лет в то время, когда исчезла Агата, так что ее версия целиком зиждется на воспоминаниях ее матери, которая, должно быть, рассказала ей все в уникальных подробностях. По какой-то причине, однако, дочь очень долго ждала, прежде чем обнародовать свою историю, несмотря на ее явную сенсационность.

По словам Джудит, Агата замыслила побег в Харрогит, чтобы наказать Арчи за его связь с Нэнси, и сделала это с помощью Нэн. В пятницу, третьего утром, прежде чем вернуться в «Стайлс» к ленчу, она приехала на машине в Лондон, к Нэн, чтобы обсудить план. Покинула она «Стайлс» вечером того же дня, без четверти десять, отправилась прямо в Ньюлендз-Корнер, столкнула машину под откос, затем пешком дошла до станции Уэст-Клэндон в Суррее и села на лондонский поезд. Ночь она провела у Нэн, в Челси. Утром они обзвонили харрогитские отели, интересуясь свободными местами, и, узнав, что места есть, решили, что Агате лучше появиться в «Хайдро» без предупреждения. Это придаст правдоподобие версии с амнезией. Нэн дала Агате денег, сходила с ней в «Арми энд нейви», где они купили кое-какую одежду и чемодан, после чего пообедали вместе, и Нэн посадила Агату на поезд.

На первый взгляд эта история выглядит вполне убедительно. В ней есть детали весьма тонкие и безошибочные: например важность, которую она придает письму, написанному Агатой Кэмпбеллу Кристи. Но есть в ней изъян, который все сводит на нет.

Расстояние между «Стайлсом» в Саннингдейле и Ньюлендз-Корнером невелико: не более двадцати миль. Сегодня поездка туда на машине занимает минут тридцать — сорок. Конечно, в 1926 году автомобили были менее быстроходны и куда хуже оснащены, к тому же Агата ехала зимой, в темноте. Тем не менее — ради поддержания дискуссии — допустим, что она на полной скорости помчалась в Ньюлендз-Корнер и прибыла туда в половине одиннадцатого.[225]