Лора Томпсон - Агата Кристи. Английская тайна

• Название: Агата Кристи. Английская тайна
• Автор: Лора Томпсон
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064397-4, 978-5-271-28709-1, 978-5-4215-0964-6

Агата Кристи. Королева детектива. Любимая писательница миллионов. Женщина, чья жизнь была окутана не меньшей тайной, чем сюжеты ее захватывающих романов.

В своей увлекательной книге Лора Томпсон рассказывает об эдвардианской Англии, в которой выросла Агата Кристи, о ее друзьях, близких, мужьях и дочери, но прежде всего отвечает на многие вопросы, которые по сей день мучают биографов и поклонников писательницы.

---

Но официальная версия никогда не выдерживала критики, и ее невозможно было бесконечно преподносить публике. Слишком многим фактам она противоречит, и не в последнюю очередь особенностям течения амнезии. Конечно, недуг это загадочный, но он не может поразить человека на какие-то две недели, а потом исчезнуть безвозвратно.

Чтобы объяснить передвижения Агаты в ночь с 3 на 4 декабря, которые все же не лишены некоторой логики, утверждается, будто большую часть ночи она бесцельно кружила на машине, впав в такое беспамятство, что не знала, куда едет. Однако в баке осталось два галлона бензина, так что очень долго кататься она не могла. Далее утверждается, что в Ньюлендз-Корнере она съехала с дороги и врезалась в куст, нависающий над карьером, и, возможно, получила сотрясение мозга. Это тоже маловероятно, поскольку во время спуска она должна была бы изо всех сил жать на тормоза, но на это ничто не указывает. Хотя машина вполне могла действительно вылететь с дороги, почти невозможно, чтобы она остановилась в трехстах ярдах ниже по склону, если только это не было специально подстроено.

Считается, что, несмотря на состояние крайнего эмоционального и физического истощения, Агата пешком проделала путь до гилфордского вокзала — почти четыре мили, включая необходимость вскарабкаться по крутому склону, чтобы дойти до главной дороги. Там она села на поезд до Ватерлоо, оттуда добралась до Кингз-Кросс, а затем — до Харрогита. Рекламные постеры харрогитского курорта висели тогда на всех железнодорожных станциях — вполне вероятно, что они и навели Агату на мысль отправиться именно туда. Прибыв в Харрогит, она, возможно, решила ехать в «Хайдро» просто потому, что среди машин, дежуривших по тогдашней традиции на местном вокзале, чтобы развозить гостей по разным отелям, была и машина из «Хайдро» (хотя, судя по сообщениям, Агата приехала в отель на такси).

По официальной версии, она не принимала участия в жизни отеля, ведь танцы и пение не вписываются в образ жизни женщины, пребывающей в том состоянии, в каком пребывала Агата. Тем не менее существует немало свидетельств тому, что она это делала. Конечно, иные рассказы о ее тамошнем поведении выглядят сомнительными, преувеличенными или искаженными. Но ноты песни «Ангелы да хранят тебя» с автографом «Тереза Нил» действительно существу; от — в 1970 году[226] они были предоставлены дочерью Александра Петтельсона издателям Агаты (издательство «Коллинз» от имени Агаты отказалось их обнародовать, сославшись на то, что Агата больна и это может ее огорчить).

Объявление, помещенное в «Таймс», — которое сторонники теории заговора рассматривают как свидетельство того, что Агата стремилась подкрепить свои претензии на утрату памяти, — не укладывается в описание течения амнезии. Равно как и кольцо, которое она отдала в починку в «Харродзе» и которое по ее собственному распоряжению было доставлено «миссис Нил» в Харрогит. И зачем стала бы Агата оставлять свою машину так близко к Годалмингу, если бы целенаправленно не думала об Арчи? Есть множество вопросов, на которые официальная версия не способна ответить.

Тем не менее она была придумана из соображений отнюдь не низких; не для того (как часто предполагают), чтобы что-то скрыть, а для того, чтобы защитить слабую женщину, испытывавшую безмерные страдания, слишком сложные, чтобы можно было объять их какой бы то ни было стройной теорией. И эта версия несравненно ближе к истине, чем любые разговоры о «трюках» и «замыслах». Она учитывает то, что Агата находилась в состоянии нервного срыва, что наложившиеся друг на друга события — смерть любимой матери и предательство мужа — подвели ее к краю пропасти. Но не увели за край.

Последствия описанных событий оказались плачевными: пока длилось неприятное затяжное «похмелье», некоторые репутации оказались под нелицеприятным прицелом. Нэнси Нил родители отправили в кругосветное путешествие в надежде, что это избавит ее от пристального внимания прессы и позволит забыть Арчи. А самому Арчи пришлось столкнуться с осуждением коллег по Сити, которые в те времена составляли круг, чрезвычайно заботившийся о своей благопристойности и не допускавший никаких публичных скандалов: речи не могло быть о том, чтобы кто-нибудь из директоров компаний оказался хоть косвенно замешан в убийстве, а того хуже — в адюльтере, равно как ни у кого не должно было быть истеричных жен, чье поведение становится предметом обсуждения на первых страницах газет. 17 декабря Арчи оставил Агату в Эбни-Холле и вернулся туда с Розалиндой на Рождество. После этого опять уехал в «Стайлс» и запустил механизм продажи дома.

Джеймсов предоставили собственным невеселым размышлениям о той роли, которую они сыграли во всей этой истории, устроив встречу Арчи и Нэнси у себя дома. Мэдж Джеймс признала, что «была глупа»,[227] когда полагала, будто от брака Арчи осталось одно название, и ей в любом случае не следовало ставить интересы своей приятельницы Нэнси выше интересов жены, какой бы неподходящей она ее ни считала. Для Мэдж Джеймс стало шоком, что Агата не разделяла мнение Арчи об их браке. Сэм Джеймс, который глупым отнюдь не был, вероятно, сознавал, что у Агаты есть все основания чувствовать себя страдающей стороной, но он был преданным другом и всегда принимал сторону Арчи. Обе пары пришли к молчаливому согласию, что единственный способ разрешить ситуацию — это просто не обращать внимания на Агатины истерики и продолжать жить. Когда они все вместе отдыхали на юге Франции как раз накануне начала Второй мировой войны, Сэм скончался от солнечного удара; после этого на какое-то время Арчи и Нэнси поселились в огромном доме Мэдж в Годалминге. Их дружба всегда оставалась тесной, и через многое в этой жизни они прошли вместе.

После того как Агата нашлась, «Вестминстер газетт» высказала мнение — весьма спорное, — что «возможно, больше всех пострадал мистер Кенвард, ответственный и надежный офицер». В 1927 году Кенварду пришлось представить в министерство внутренних дел доклад с объяснением своих подвергавшихся суровой критике методов расследования этого дела. «Я утверждаю, — писал он с некоторым скрытым вызовом, — что тогдашние обстоятельства полностью оправдывали предпринятые мною действия». Он отрицал обвинение в том, что слишком большие полицейские силы были отвлечены от других обязанностей. Лишь тридцать шесть кадровых полицейских участвовали в поисках, писал он. «Бесчисленные специальные констебли»[228] и большое количество «гражданских помощников» работали бесплатно. В других районах страны расследование вела полиция Беркшира.[229] Никакие другие силы не привлекались, и вопреки молве никто не обращался за помощью в Скотленд-Ярд. Расходы, равняющиеся приблизительно двадцати пяти фунтам, «пошли в основном на транспорт и прохладительные напитки для специальных констеблей»; это та сумма, которую просили возместить полковника Кристи и которую он возместить отказался. Она почти вдвое превышает названную в палате общин, тем не менее даже она весьма незначительна, как и число штатных полицейских, задействованных в операции.

Основным аргументом в свою защиту от обвинения в излишней приверженности версии об Агатиной смерти Кенвард выдвигал «тревожный характер информации, которая поступала в мое распоряжение». Много лет спустя дочь Кенварда утверждала, что это относилось к четвертому написанному Агатой письму, в котором говорится, что она опасается за свою жизнь.[230] Это утверждение было тут же опровергнуто. На самом деле на Кенварда повлияло письмо к Шарлотте, действительно истеричное, полное намеков на самоубийство и обвинений в адрес Арчи. Неудивительно, что оно постоянно владело воображением Кенварда, и он был совершенно прав, когда говорил, что, отнесись он к содержанию письма с недостаточным вниманием, его бы смешали с грязью.

Но в длинном интервью газете «Суррей адвертайзер» он пошел еще дальше. По его словам, он верил, что это было убийство, так как «многие из тех, кто ее знал, включая кое-кого из родственников, вполне допускали: что-то в этом роде могло случиться». Конечно, подобные суждения вполне объяснимы в устах человека, который старается оправдаться, хорошо зная при этом, что корреспонденту газеты можно говорить куда более диковинные вещи, чем министерству внутренних дел. Тем не менее это дает повод поразмыслить о той роли, которую сыграла в этом деле Мэдж, сестра Агаты. Не в ее характере было тихо отсиживаться, однако, похоже, она ничего не делала до тех пор, пока не приютила Агату у себя в Эбни-Холле. Безусловно, у нее были свои соображения относительно того, что произошло. Невозможно представить себе, чтобы она сказала Кенварду, будто подозревает Арчи в убийстве: при всей ее самоуверенности и эксцентричности, она была не менее Агаты скрытна, когда речь шла о частной жизни семьи. Но она должна была понимать, что Агата исчезла — вероятно, покончила с собой — из-за Арчи (иными словами — вина в любом случае лежит на нем), и, разумеется, непоколебимо держала сторону Агаты. Поэтому, вероятно, она и сказала Кенварду что-то такое, что привело его к заблуждению, в коем он так упорствовал.