Никита [ИАКИНФ] Бичурин - Историческое обозрение ойратов или калмыков

• Название: Историческое обозрение ойратов или калмыков
• Автор: Никита [ИАКИНФ] Бичурин
• Жанр: История

---

Для совещания назначен был конгресс в Халхе, куда в 1687 году съехались три Хутухты:- один посланником от Далай-Ламы, другой посланником от Галдана, третий был Ургинский Чжебцзунь-Дамба, родной брат Тушету-Хана. Последний хотя на конгрессе был в качестве хозяина, но в заседании занял место выше Галданова посланника, который счел сие умышленным оскорблением и отказался от совещаний. Таким образом, конгресс вместо примирения ссорящихся начался и вместе с тем кончился новою ссорою, а сего только и ожидал Галдан, чтоб иметь какой-нибудь предлог к вооруженному посредничеству. Сверх сего Галдан в сем году вторично просил Китайский Двор о дозволении Элютам ходить в Китай для торговли, но в том ему решительно было отказано. И так с сего времени война в Северной Монголии казалась неизбежною, и сколько Китайский Двор ни желал отвратить оную, убеждая Далай-Ламу и ссорящиеся стороны к примирению, но все его старания остались тщетными.

В 1688 году Галданов брат[72] вступил в Халху с отрядом войск и взял в плен Двух Князей и одного Хутухту со всеми людьми их, но после небольших успехов Тушету-Хан убил его на сражении. После сего сам Галдан-Бошокту вступил в Халху и совершенно рассеял Халхаские войска. Тушету-Хан бежал к Великой стене, брат его Ургинский Хутухта за ним же последовал. Они были в самом жалком положении[73] и потому просили у Китайского Двора вспоможения войском. Им отвечали, что Халха признает себя только зависимою от Китая, но, чтобы иметь право на вспоможение военное, надобно вступить в совершенное подданство. И так сии владетельные братья принуждены были признать себя подданными Китая[74]. Галдан, со своей стороны, извещая Китайский Двор о победе, обвинял самого Тушету-Хана в поводе к войне; при сем случае он снова просил отменить запрещение о пропуске его торговых караванов в Пекин и сверх того известить, чью сторону Повелитель Китая защищать намерен: его ли — Галданову или Тушету-Ханову.

Образ Галдановых учтивых объяснений не нравился Китайскому Двору, и он, приняв несчастных Халхасцев под свое покровительство, решился остановить властолюбивые замыслы Ойратов. Для сего еще отписал к Далай-Ламе и Галдану о примирении с Тушету-Ханом и предложил им назначить новый конгресс, на который обещался прислать и Тушету-Хана с его братом при своем посланнике. Но Министерство Далай-Ламы уже открыто приняло сторону Галдана, и Тибетский посланник, приехавший в Пекин с ответом, предложил Двору о выдаче Тушету-Хана и Ургинского Хутухты в руки Ойратского Главы. Повелитель Китая отвечал Далай-Ламе, что он из сострадания к несчастиям Тушету-Хана с братом принял их в свое покровительство, в чем не откажет и Галдану, если только он пожелает сего при настоящей его крайности, потому что он сам совершенно поражен Цеван-Рабтаном, а подданные его рассеявшись гибнут от голода"[75].

В 1690 году Китайский Двор отправил нарочного к Цеван-Рабтану, скитавшемуся в изгнании, узнать о причине ссоры его с дядею, а между тем исподволь начал отправлять войска к Толе. Но в то самое время, как начинались сии приготовления к походу, в Пекине получено известие, что Галдан вступил в Халху с 40000 конницы и сверх сего намерен просить у России вспомогательных войск. По сему поводу Повелитель Китая приказал объявить находившемуся тогда в Пекине Российскому посланнику (Григорию Васильевичу)[76], что Галдан, до крайности доведенный возникшими беспокойствами в его владениях, вступил в землю Халхасцев и, производя грабительства, разглашает, что он действует в полном уверении на помощь, идущую из России, и что если подлинно Россия дала ему вспомогательное войско, то сим поступком нарушает она мирный договор, постановленный между нею и Китаем[77].

Но прежде, нежели Галдан открыл военные действия, военачальник китайского наблюдательного отряда учинил нападение на Элютов и отражен был ружейным огнем. Пекинский Двор, желая спасти сей отряд, тотчас сделал Галдану мирные предложения, в которых уверял, что он отнюдь не желает вступаться за Халхасцев, которые своими грабительствами и Китаю много вреда наносят, и что Китайский военачальник учинил нападение на часть войск Галдановых потому только, что увидел Элютов, вступивших в пределы Китайской Державы, а новые войска идут из Китая в Халху единственно для восстановления мира. Галдан со своей стороны писал, что он вступил в пределы Китая, преследуя своих неприятелей Халхасцев, и вовсе не имеет неприязненных намерений против сей Державы, свято соблюдая свои обязанности в отношении к Повелителю оной, а в доказательство своей искренности и теперь готов вступить в мирные переговоры. Сим образом обе стороны старались обманывать одна другую притворным уверением в наклонности к миру.

Осенью, когда Китайские пограничные войска получили подкрепление, полководец их Фуцуань напал на Галдана и обратил его в бегство. Галдан при расстроенном положении своих дел принужден был изъявить оному полководцу чрез Тибетского посланника готовность к заключению мира с Китаем, ежели выданы ему будут Тушету-Хан и Хутухта. Вслед за сим Тибетский посланник Цзирун-Хутухта лично явился к Китайскому полководцу и предложил ему, что Галдан согласен оставить Тушету-Хана в покое, а просит только Чжебцзунь-Дамба-Хутухту отправить к Далай-Ламе. Когда же в ответ было сказано, что и сего сделать нельзя без дозволения из Пекина, то Цзирун присовокупил, что Галдан по его убеждению может оставить и последнее требование и с тем вместе прекратить неприятельские действия, ежели дальнейший поход Китайских войск будет остановлен. После сего уверения Фуцуань снабдил Хутухту предписаниями к своим начальникам отрядов остановить продолжение похода. В самой же вещи сей полководец поджидал с Амура войск, чтобы совершенно разбить Галдана, но только по недеятельности своей ничего не успел сделать. Галдан, стараясь выиграть время для поправления своих дел, настойчиво просил Китайский Двор о мире, соглашаясь на все, что ни будет ему предложено статьями оного. Повелитель Китая советовал Галдану ограничиться пределами собственных земель, а чужих владений не беспокоить; в случае же обид от соседних владетелей относиться с жалобою в Пекин, а самому собою не мстить. При сих невыгодных обстоятельствах Галдана Далай-Лама, желая прикрыть свою приверженность к нему видом преданности к Китайскому Двору, отправил в Пекин посольство с грамотою, которою в самых учтивых выражениях подносил Повелителю Китая новый титул, но ни посланник, ни грамота Далай-Ламы приняты не были. Между тем Галдан просил у Китайского Двора вспоможения на разоренных своих подданных и получил 1000 унцов серебра[78].

В следующем (1691) году приехал в Пекин от Цеван-Рабтана посланник, который на аудиенции по наставлению Китайского Двора в; присутствии Галданова посланника сказал, что Галдан ядом отравил племянника своего Соном-Рабтана. Это было объявление войны в чистой азиатской форме. Но Китайский Двор, стараясь более угрозами войны, а не оружием достигнуть цели своих желаний, писал к Галдану, что он желает и его (Галдана) так же, как и Тушету-Хана, принять под свое покровительство и даже в совершенное подданство, если сам он пожелает того, а Далай-Ламу известил, что Халхасцы приняты в совершенное подданство Китайское и что Далай-Лама волен принять к себе Галдана, но если сей снова нападет на Халху, то Китайские войска вступят в пределы Тибета.

В 1692 году Галдан тайными письмами склонял Князей Южной Монголии принять его сторону, как единоплеменного им Владетеля; а между тем и посланник его, находившийся в Пекине, вручил посланнику Корциньского Князя[79] запечатанное такого же содержания письмо от Галдана на имя помянутого Князя. Сие письмо представлено было Пекинскому Министерству нераспечатанным. Сверх сего в Пекине получено известие, что Китайское посольство, отправленное к Цеван-Рабтану, ограблено и убито в пределах Чжуньгарии, и когда Китайский Двор требовал удовлетворения по сему предмету, то Галдан в следующем (1693) году отвечал, что оное убийство произведено неизвестными беглыми, которых трудно отыскать. Таковыми поступками Галдан ясно давал знать, что он, невзирая на свое трудное положение, не намерен был прекращать войны, пока не покорит Северной Монголии.

Китайский Двор, почитая Халху оплотом Южной Монголии с Севера, думал, что если оставить сию страну в пользу Галдана, то Северные пределы собственных его владений могут подвергнуться опасности. И так решился двинуть многочисленную армию, достаточную к сокрушению сил Галдана, а чтобы и власть религии поставить против Галдана, то в помощь Далай-Ламе придал Светского Правителя (1693).

Галдан со своей стороны отправил в Пекин посланника с грамотою, в которой представлял, что Китайские Министры понимали бумаги его в противоположном смысле, отчего доселе происходили противоречия в переговорах с обеих сторон, и что Китайский Посланник, бывший на конгрессе, подлинно от имени своего Двора обещал выдать Тушету-Хана с братом, а подданных их возвратить на прежние жилища. Почему он, Галдан, и теперь просит Китайский Двор исполнить сие условие и сверх того прислать ему 60000 ланов[80] серебра вследствие прежнего своего обещания.