Никита [ИАКИНФ] Бичурин - Историческое обозрение ойратов или калмыков

• Название: Историческое обозрение ойратов или калмыков
• Автор: Никита [ИАКИНФ] Бичурин
• Жанр: История

---

По прибытии послов в Тобольск предложено было им, не желают ли ехать в Москву? Сего-то предложения и ожидали Калмыцкие посланники. В Москве они были приняты с честию и по отъезде получили для своего Государя и Везиря его Кула-Тайцзия хорошие подарки, состоявшие в серебряной посуде, шелковых материях и сукнах, а свиней, собачек и индеек велено купить в Сибири и отправить водою до Ямышевского озера.

Наконец, наступил 1640 год, достопамятный в летописях Ойратов. Батор-Хонь-Тайцзи составил Степное Уложение[55] для кочевого управления по делам военным, уголовным и гражданским, и в сем году съехались к нему все Чжуньгарские, Халкаские и Хухунорские Владетели, чтобы по рассмотрении помянутого уложения утвердить предложенные в оном законы общим согласием.

Сие уложение есть зеркало, на поверхности коего со всею ясностию изображаются нравы, обычаи, образ мыслей, способы жизни и степень просвещения у Монгольского народа. Законы, содержащиеся в оном, не имеют систематического расположения, но любопытны в отношении к понятиям кочевых о нравственности поступков.

Смертная казнь определена в двух только случаях: 1-е: кто оставит своего Владетеля при нападении неприятеля, того разорить и умертвить. 2-е: кто усмотрит приближение сильного неприятеля и о том не уведомит других, того со всем семейством разорить и умертвить.

Телесные наказания, лишение чести, невольничество и ссылка вовсе исключены, а. вместо сего введено взыскание скотом в пользу обиженной стороны.

Наказание по военной части и по воровству тяжелее против прочих, потому что кочевые, обитая рассеянно и в малых обществах, не имеют ни пограничных укреплений для содержания военной стражи, ни оград для охранения юрт и скота, что представляет большую удобность и неприятелям к нападению, и ворам к похищению.

Отцеубийство наказывается лишением жены, детей и всего имущества. А если отец убьет сына, то лишается только всего имения. За скотоложество наказывается взыском пяти скотин, если кто учинит оное с чужою скотиною.

О вероисповедании, училищах и наградах за добродетели ни слова не сказано, а за обиды, нанесенные духовным лицам, положено двойное наказание против прочих.

Замечательнейший из всех законов есть постановление, чтобы в каждый год сорок юрт сделали себе двое лат, а если не сделают, и за то наказываются взысканием с них одного верблюда и одной лошади. Таким образом, по истечении 20 лет не осталось бы в Северной Монголии ни одной юрты, которая не имела бы, по крайней мере, одной брони. Впрочем, несмотря на простоту законоположения, мера преступлений определяется обстоятельствами, умышленностью и неумышленностью[56].

Обратимся снова к Истории сношений наших с Калмыцкими Владетелями. Российский Двор, предполагая щедростию подарков утвердить дружественную связь с Батором-Хонь-Тайцэи, напротив, возбудил алчность. Чуйкур, брат его, предъявил, что он имеет более права на подарки от России, нежели Хула-Тайцзи, и даже потребовал себе таких же, какие посланы были брату его. Но Тобольские воеводы достойным образом удовлетворили столь наглое попрошайство; они ничего не отвечали на его притязательность.

Впрочем, Батор-Хонь-Тайцзи скоро переменил образ прежних мыслей в отношении России и сам начал изыскивать притязания на подарки. Он объявил свои права на владение Барабинскими Татарами, давно поддавшимися России, и в 1641 году обложил некоторые их волости тяжелым ясаком, требуя по полуюфти, по три аршина простого сукна и по нескольку орлиных перьев с семейства.

В следующем (1642) году Тобольские воеводы послали нарочного узнать от Хонь-Тайцзия, что побудило его к такому поступку. Хан в ответ сказал, что Русские берут дань с Киргизцев, его подданных, и еще недавно учинили на них нападение, причем некоторые из Киргизцев убиты, другие уведены пленными, между которыми находился Князец Ишинэй, родственник его.

Действительно, Киргизцы были подданные Батора-Хонъ-Тайцзи, и прав его на сие поколение нельзя было оспаривать, но сии же самые Киргизцы по легкомыслию, своевольству и падкости на корысть неоднократно давали присягу на подданство России и сим самым оправдывали справедливость настояния с Российской стороны. Вследствие сего Тобольские воеводы по получении отрицательного ответа от Хонь-Тайцзи послали к нему сильное возражение с убедительным доказательством, состоящим в двух половинках тонкого сукна. Калмыцкий Владетель с удовольствием принял сукно, но отвергнул их представления о Барабинцах и Киргизцах и сверх того присовокупил, что Кузнецкие[57] казаки нападали с оружием на подданных его Кэрзагалов[58], из коих иных побили, других взяли в плен, и за освобождение наложили высокий окуп; почему требовал возвратить сих пленников без выкупу.

По Сибирским летописцам Батор-Хонь-Тайцзи еще в 1635 году начал войну с Туркистанским Ханом Мшимом. Янгыр-Султан, сын сего Хана, взят был Калмыками в плен, но каким-то случаем бежал и после сего не переставал своими набегами обеспокоивать Калмыцкие кочевья. Хонь-Тайцзи, решившись усмирить столь беспокойных соседей, пошел в 1643 году на Киргиз-Казаков с 50000 войск, но сей поход, как хвастались Киргиз-Казаки, не доставил ему больших выгод[59]. При сем походе замечания достойно, что Учурту и Аблай, сыновья Хухунорского Гуши-Хана, сопутствовали Батору-Хонь-Тайцзи со своими Хошотами. Учурту был женат на дочери сего Государя и кочевал по берегам Цзайсан-нора; Аблай жил на западном берегу Иртыша, где лежат развалины Аблай-Хита[60]. 

В сем же году Батор-Хонь-Тайцзи отправил в Москву посольство с грамотою к Царю Михаилу Федоровичу. Слог и содержание грамоты показывают простоту и прямодушие. В подарок Российскому Царю посланы им две рысьи кожи, наручья[61] и две лошади; в соответствие сим вещам он просил прислать: панцирь, винтовку, четыре самца и восемь куриц индейских. Сие посольство не было пропущено в Москву, да и в обратный путь отпущено без посланника с Российской стороны. Хонь-Тайцзи крайне огорчился холодным приемом послов его; и когда в конце года явился к нему посланец из Тобольска, то он настоятельно требовал освобождения Киргизцев и Кэрзагалов, угрожая в случае отказа войною. Но страсть к корысти одержала верх над гневом, и Хонь-Тайцзи не преминул с Тобольским посланцем отправить своих послов в Москву с грамотою, весьма любопытной по своей простоте и откровенности в изъяснении. Подарки от него для Российского Царя состояли в двух прежних рысях с присовокуплением к ним двух новых рысьих кож. В соответствие сему и требование взаимных подарков умножено, кроме панциря, до десяти больших и пяти малых кур индейских, трех боровов и семи свиней.

Сему посольству посчастливилось быть в Москве ив 1646 году возвратиться оттуда в Тобольск. Но, несмотря на сии миролюбивые сношения, спорные дела о Барабинцах, Киргизцах и Кэрзагалах не были приведены к концу.

В 1650 году Батор Хонь-Тайцзи еще отправил двух послов в Тобольск. Небольшое количество самих плохих подарков, назначенных для Царского Двора, составляли главный и важный предлог проникнуть в Москву, между тем как требования с его стороны были обширные и выше обыкновенных. Он просил; двух плотников, двух каменщиков, двух кузнецов, двух ружейных мастеров, колокол, винтовку, свинцу, шумихи, двадцать свиней, пять боровов и десять куриц индейских. Из сего видно, что подобно предку своему Чингис-Хану, построившему Хара-Хоринь Китайскими художниками, Батор-Хонь-Тайцзи хотел русскими топорами сооружить дворец, достойный столь великого Государя и Законодателя, каким он представлял сам себя. Но предположение его не сбылось; послам отказано в пропуске в Москву, откуда прислано было только десять фунтов шумихи[62], а свиней и индеек велено купить в Тобольске. Послы на сей раз были догадливее и отправились восвояси, не дождавшись свиней и индеек[63]. С сего времени наши сношения с Ойротами мало-помалу начали уменьшаться, а со смертью Батора-Хонь-Тайцзи, последовавшею в 1654 году, почти совершенно прекратились.

Прежде, нежели вступим в третий период Ойратов, взглянем на переселение Торготов из Чжуньгарии в Россию.

Сведения, сообщенные Китайскому Правительству самими Торготами касательно их переселения в Россию, заключаются в следующем.

В правление Хара-Хулы прочие три Ойратские Владетеля не захотели признавать власти сего Государя над собою; они объявили себя независимыми Ханами и пришли в несогласие между собою, что и заставило Хо-Урлука с сыном Шукур-Дайчином и прочими искать мирного убежища в России, где и поселился он в стране Эгиль[64]. Тогда Аюки еще был младенцем и потому оставлен при Баторе-Хонь-Тайцзи[65]. Впоследствии Шукур-Дайчин был в Тибете и на обратном пути заехал в Чжуньгарию, чтобы взять Аюку с собою в Россию, но Батор-Хонь-Тайцзи, как дед Люки с матерней стороны, оставил его при себе, желая доставить ему наследство[66]. Впоследствии каким образом и в котором году Люки пришел в Россию, сие обстоятельство осталось неизвестным.