Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

• Название: Исправленному верить (сборник)
• Автор: Татьяна Минина
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58502-1

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа. Будь ты хоть бог, хоть царь, хоть герой, хоть Наполеон или Дарт Вейдер – а исправления ошибок тебе не миновать! Вы еще не решили, заниматься этим или нет? Тогда мы идем к вам!

---

Матрёша кряхтя подняла с пола планшет. Повертела, разглядывая.

– Не починить. Хорошую вещь загубил! – Помолчав, с сомнением спросила: – Вернутся, думаешь? Недаром ведь спутники строили да другие планеты обживали.

Скрыбин засмеялся:

– Вернутся! Дом их ведь здесь. Придут, а им тут – бац! – полная выкладка о Залипшем Пространстве. Пусть способы ищут, чтоб и без деда Николаши мир чистым оставался. – Он посмотрел в окно. За старыми липами просматривался погруженный в лунную зыбь город. – Не всё так плохо, Матрёша. – Дед лукаво прищурился: – Думаешь, случайно кто-то голографон оставил?

Матрёна дёрнула плечами – о чём это он?

– А не помрёшь, молодёжь поджидая? – Она смешливо наморщила нос: – А то доконают тебя твои формулы!

– Пока не восстановлю – не помру. – Он погрозил пальцем: – И ты не помрёшь. В случае чего, тебе мои записи передавать. Ответственные мы с тобой… дежурные по планете.

– Это да, – закивала Матрёна важно. – Это уж будь спокоен! – И неожиданно для себя самой прибавила: – Николай Андреич. – И заулыбалась.

Вячеслав Шторм Видели ли вы пятнистого клювокрыла?

Его ввели в кабинет – какого-то особенно тонкого, без малого – прозрачного. Не от отсутствия цвета, а будто светящегося изнутри. Светлые, чуть вьющиеся, волосы. Почти не тронутая загаром белая кожа. Глубокие, цвета морской волны глаза. Длинные пальцы с идеальными, ухоженными ногтями. Булкин вдруг поймал себя на странной мысли, что ему безумно хочется… протянуть врагу руку. Стиснуть бы эти породистые пальцы в своих – сильных, грубых, с намертво въевшейся грязью – и давить, давить, давить, читая в глазах олигарха растерянность… страх… боль…

Кивком отпуская конвой и одновременно – прогоняя чересчур яркую картинку перед глазами, он буркнул:

– Садись, гражданин Сваровский.

– Благодарю, господин комиссар. Только я Саровский…

– Господ, типа, всех уже того… – поморщился Булкин. – А кого не того, тех мы… – Он несколько раз демонстративно сжал и разжал свои внушительные кулаки, чтобы до ненавистного олигарха лучше дошло.

– Простите мое любопытство, го… – Блондин вовремя опомнился и, хоть и не без труда, выговорил: – …Гражданин комиссар… а как ваше имя?

– Булкин мое имя, – буркнул тот. – Временно исполняющий обязанности военного коменданта Урании Булкин. Так запомнишь или, блин, визитку подарить?

– Нет, я имел в виду… То есть Булкин – это ведь фамилия, а вот имя… Не привык, знаете ли, как-то…

– Привыкай.

Комиссар вытащил из ящика стола пачку наркотических сигарет «Тахо» и пепельницу. Пощекотав ногтем обнаженную грудь жгучей брюнетки на пачке, так что девица сладострастно выгнулась от этой ласки, он несколько раз щелкнул конфискованной у какого-то вражины дорогущей зажигалкой. Прикурил от выскочившего сиреневого столбика пламени и блаженно выпустил в потолок густую струю дыма. Потом вспомнил об олигархе и подпихнул сигареты к нему:

– Кури.

– Благодарю вас, но я…

– Ясно. Здоровеньким, типа, помереть решил. Лады-ы, – угрожающе протянул комиссар, сузив глаза и становясь похожим на разозлившегося носорога. – А мне вот здоровеньким помереть уже не получится, факт. И еще хрен знает скольким миллионам на этой гребаной планете. И все из-за таких, как ты!

– Но я же…

– Ма-алчать! – Кулак Булкина глухо впечатался в столешницу.

Наступила тишина. В ней отчетливо было слышно тиканье антикварных механических часов на стене. Помнится, когда Булкин впервые узнал, что в его рабочем кабинете будет висеть штуковина, которая стоит больше десятилетнего заработка рядового люмпена, он впервые поверил в то, что революция победила.

Комиссар раздавил в пепельнице окурок и пододвинул к себе лежащую на столе папку. Раскрыл и вытащил два листа бумаги.

– Фамилия, имя.

– Чьи? – глупо переспросил арестованный и тут же смутился.

«Он же ведь совсем еще сявка! – с удивлением подумал Булкин. – Циклов двадцать, а то и меньше».

– Твои, гражданин, твои. Про себя я, типа, и так все знаю. Ну?

– Саровский, Ной Юлий Ричард.

«Ох ты ж! Третья ступень именования предков! – мелькнуло в голове комиссара. – Высокого полета птаха».

– Год и место рождения?

– Три тысячи сто второй, планета Церера, город Урания.

«Местный».

– Происхождение?

– Олигарх, – развел руками Саровский, словно говоря этим: «А то ты сам не видишь».

«Вот такой я, типа, дурак!» – мысленно же огрызнулся комиссар и продолжил допрос:

– Состоишь на воинской службе?

– Да.

– Армия, название части, воинское звание?

– Седьмая Помпейская дивизия. Третий саперный полк. Сублейтенант.

– Угу… Ну, расскажи мне теперь, гражданин Сваровский…

– Саровский.

– Одна хрень. Все вы – Сваровские… Так я говорю, расскажи мне, голуба, на кой черт тебе понадобилось зверей красть. Тебе, типа, хавать нечего было?

– Как бы вам объяснить, чтобы вы поняли…

– Объясняй как есть. Не тупей, блин, полена.

– Хорошо. Прежде всего, я их не крал.

– Угу. – Булкин вновь закурил и намеренно выдохнул облачко дыма в лицо арестованного. Тот немедленно стал тереть глаза – содержащийся в дешевых нарксигах опиат раздражающе действовал на слизистую оболочку. – Типа, на свой корабль ты их загонял, чтобы покатать… Эй, дежурный!

В приоткрывшуюся щель дверного проема немедленно протиснулась физиономия, которую любой, знакомый с творчеством великого Тома Гермеса Шелдона, мог бы описать крылатой цитатой из «Прометея Раскованного»: «Сколь зверовиден лик владельца Навсикайи»!

– Второго сюда! Мухой! – приказал Булкин, откидываясь в кресле и буравя олигарха взглядом. Тот, стоит отдать ему должное, ответил на взгляд совершенно без страха.

Через несколько минут дверь вновь раскрылась, впустив троих. Жесткие, похожие на спутанную проволоку волосы и почти черная кожа первых двух однозначно говорили о том, что под защитным куполом они бывали не часто. Лица, носящие явную печать вырождения, высоченный рост и гипертрофированно развитые мышцы недвусмысленно давали понять, к какому типу людей относятся оба. Но главное – огромные пульс-карабины, скорострельные «химеры» и вибромачете. В эти дни с оружием по улицам Города Неба ходили только повстанцы-люмпены. Вчерашние слуги и сегодняшние господа. Победители.

Под руки громилы вели – а точнее, волокли – абсолютно седого мужчину лет сорока в рваном и кое-где покрытом характерными бурыми пятнами мундире старшего офицера имперских ВВС.

– Товарищ временно исполняющий обязанности военного коменданта! – рявкнул просочившийся следом за троицей дежурный. – По вашему приказанию враг независимой демократической республики…

– Туда! – не дослушав, приказал Булкин, указывая на пустующий стул рядом с Ноем Ричардом Саровским. – Свободны!

Еле слышно прошипела закрывающаяся дверь, и в кабинете воцарилась тишина. Против ожидания Булкина, ни один из врагов даже не подал виду, что знаком с другим. «Выдержка? Понт высших существ? Ничего, и не таким баранам рога отшибали!»

– Ну-с, граждане олигархи, – потерев руки, с преувеличенным энтузиазмом провозгласил он, – приступим к делу! Прежде всего это касается тебя, гражданин… как там тебя… Ной? М-да, наградили же имечком… Но хошь ты ной, хошь вой, а отвечать за преступления перед народом все равно придется!

– Бросьте паясничать, та-ва-рисч, – слабым голосом, в котором тем не менее слышалось невыразимое презрение, выговорил седой. – Довольно и того, что я вынужден вас слушать.

– А ну захлопни пасть, гнида! – взревел комендант, хватаясь за кобуру с «химерой». – И не разевай, покуда не спросят. А то прямо тут мозги на просушку выну!

– Да уж, именно это вам подобные и умеют делать лучше всего, – скривился пленный. – Особенно когда против безоружных, да в силовых наручниках. Только плевать я хотел на все угрозы – ваши и…

– Георгий, не стоит… – поднял было руку Саровский, но седой ожег его таким испепеляющим, переполненным ненавистью взглядом, что Ной Юлий Ричард отвел глаза и закусил губу.

– Ага! Стал-быть, играть в несознанку и уверять, что вы друг друга первый раз видите, не будете? – возликовал Булкин. – И то хлеб!

Он не спеша поднялся, с хрустом потянулся, расправляя плечи, и смачно зевнул. Потом вновь присел, но уже не в кресло, а на край стола, уперев локоть в колено и положив на кулак небритый подбородок.

– Значит, гражданин Росетти, угроз ты моих не боишься, так? – спросил он пленного. – И вообще ты у нас такой, типа, храбрый, что о-го-го! Брехали, на Протее с одной имп-гранатой против лазерной, блин, турели ходил! Так чего же ты, храбрец, со зверушками воевать взялся? Меня вот безоружными попрекал, кто сдачи не даст, а сам-то чем лучше? Они ведь тоже без волын в клетках сидели, когда ты, герой, с планеты ноги делая, их пластидом обкладывал.