Герман Титов - 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)

• Название: 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)
• Автор: Герман Титов
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Рассказ о жизни Космонавта Два — Германа Титова: его учёбе в лётном училище, службе в авиационном полку, о тренировках первых космонавтов. Отдельная глава — описание полёта советского космического корабля «Восток-2».

На последней странице книги сказано, что это — «литературная запись специальных корреспондентов газеты „Правда“ С. Борзенко, Н. Денисова и журнала „Вестник Воздушного Флота“ Ф. Важина, М. Голышева, И. Шипилова.

Фотоиллюстрированное оформление Т. Мельника.

В книге использованы кадры киносъёмки, произведённой в космосе лётчиком-космонавтом СССР Г. Титовым, кадры из научно-документального кинофильма „Снова к звёздам“, снимки из альбома семьи Г. Титова, фотохроники ТАСС, В. Бабурина, В. Базанова, С. Коршунова, А. Ляпина, О. Лебедева, Г. Омельчука, А. Пахомова, А. Сергеева, А. Софийского, И. Снегирёва, А. Устинова, А. Шевича.

Редактор — Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Н. Каманин.»

---

В 10 часов 38 минут по московскому времени, пролетая над территорией Советского Союза, я доложил по радио Центральному Комитету КПСС, Советскому правительству и лично Никите Сергеевичу Хрущёву:

— Полёт советского космического корабля «Восток-2» проходит успешно. Все системы корабля функционируют нормально. Самочувствие хорошее…

Вскоре в космос пришла ответная радиограмма от Н. С. Хрущёва, и я услышал, как забилось моё сердце. В ней Никита Сергеевич говорил о том, что все советские люди бесконечно рады моему успешному полёту. Он сердечно поздравил меня и ждал моего возвращения на Землю. Тёплые, отеческие слова Н. С. Хрущёва вселили в меня ещё большую уверенность, придали новые силы, и, как потом говорили врачи, следившие с Земли за состоянием моего организма, после этой радиограммы и пульс и дыхание стали у меня чище, спокойнее.

На втором витке, пролетая над африканским материком, я передал привет народам Африки, борющимся против колониализма.

Все континенты земного шара при наблюдении из космоса отличаются друг от друга не только своими очертаниями, но и красками. Основной цвет Африки — жёлтый с вкрапленными в неё тёмно-зелёными пятнами джунглей. Поверхность её похожа на пятнистую шкуру леопарда. Пролетая над африканским континентом, я сразу узнал пустыню Сахару — сплошной океан золотисто-коричневых песков, без всяких признаков жизни.

В детстве мне приходилось читать о путешественнике Давиде Ливингстоне, который одним из первых описал флору и фауну этого загадочного края, рассказал о жизни населяющих его племён и народов. Читал я, конечно, и богато иллюстрированные авторскими фотографиями книги чешских путешественников Иржи Ганзелки и Мирослава Зикмунда «Африка грёз и действительности». Интересные, полезные книги.

Не мог я не вспомнить и повесть, которая произвела на меня в школьные годы большое впечатление, «Капитан Сорви-голова» — об освободительной войне буров против английских колонизаторов. И события наших дней, происходящие в Африке, встали в памяти. Один за другим африканские народы сбрасывают цепи векового рабства, становятся на путь новой жизни. Пески Африки обильно политы кровью алжирских патриотов — борцов за свободу и независимость своей страны. Где-то здесь, среди сыпучих барханов, французские империалисты испытывают свои атомные бомбы, отравляя воздух планеты ядом стронция.

Жёлтая Сахара оборвалась внезапно, и я увидел светлый простор Средиземного моря, самого красивого из всех морей, которые мне пришлось наблюдать на первых двух витках. Тёмно-голубое, словно выписанное ультрамарином, оно проплыло в иллюминаторе и исчезло в туманной дымке.

Несколько минут полёта — и я снова над родной землёй. Она отличается от всех земель мира. Нигде не увидишь таких огромных полей, таких лесных массивов, такого множества могучих рек, такой богатой и разнообразной палитры красок — от изумрудной зелени Юга до слепящей белизны горных вершин, покрытых вечными снегами.

Мне не были видны с такой большой высоты заводы. Но я знал, что они дымят где-то там, внизу, озарённые сполохами доменных и мартеновских печей, у которых трудится великая армия строителей коммунизма. И в космическом корабле «Восток-2», как солнце, отражённое в бисерной капельке росы, отражался их титанический труд.

Я не видел терриконов угольных шахт и магистралей железных дорог, но мне были отлично видны искусственные моря, которые, как полные чаши, были приподняты плотинами гидростанций. Это были приметы нового времени — великой эпохи строительства коммунизма. Когда-то в школе, в родном селе Полковникове, я писал сочинение, которое начиналось ленинскими словами «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Совсем немного времени прошло с милой моему сердцу школьной поры. Разве мог я думать тогда, что мне одним взором доведётся окинуть нашу преображённую страну!

На втором витке, пролетая над Москвой, я ответил на приветственную радиограмму главы Советского правительства. Я не писал её, а диктовал.

— Передайте большую благодарность Никите Сергеевичу Хрущёву за его отеческую заботу, — сказал я.

Эти слова ушли в эфир, и магнитофон автоматически записал их на ленту.

— Большое спасибо! — сказал я и ещё раз повторил: — Большое спасибо!

И, зная, что Никита Сергеевич всё время интересуется тем, как протекает полёт, как выполняется заданная программа, добавил:

— Я непременно выполню задание партии и правительства по программе полёта полностью. Всё идёт отлично. На борту порядок. Так и передайте Никите Сергеевичу.

Послав на Землю это сообщение, я почувствовал какое-то внутреннее облегчение. Радиограмма подводила итог первому этапу полёта. И действительно, в 11 часов 48 минут «Восток-2», закончив второй оборот вокруг Земли, начал третий грандиозный виток.

Всё время я передавал деловую информацию на командный пункт космического полёта, а также в координационно-вычислительный центр, расположенный за многие сотни километров от космодрома. Огромное число специалистов принимало участие в обработке данных, поступающих из космоса, в обеспечении полёта «Востока-2». Я знал, что за всем происходящим в кабине корабля, за каждым моим движением по телевизионным линиям следят с Земли сотни внимательных глаз. Врачи при помощи самых современных методов радиотелеметрии и телевидения непрерывно наблюдали за состоянием моего организма. Тончайшая аппаратура точно регистрировала биоэлектрическую и механическую деятельность моего сердца, частоту и глубину дыхания, температуру.

В координационно-вычислительном пункте во время полёта космического корабля «Восток-2».
На Земле внимательно следят за полётом космического корабля «Восток-2».

Профессор медицины Владимир Иванович Яздовский и другие врачи, находившиеся на Земле, знали о моём сердце больше, чем знал о нём я. И если бы я, передавая свои субъективные ощущения, в чём-то ошибся, как это иногда бывает с лётчиками в «слепом» полёте, то многочисленные приборы и сверхчувствительная аппаратура тотчас бы отметили такую ошибку. Изучение влияния всех факторов космического полёта на жизнедеятельность человеческого организма покоилось на прочном научном фундаменте, на самом широком использовании медицинской техники.

В зарубежной прессе много писалось о вредном влиянии космического пространства на психику человека. Многие специалисты утверждали, что человек в космосе будет подвержен тоске, что его замучает гнетущее чувство одиночества. Но я ни на секунду не испытывал отрыва от своего народа, от друзей и товарищей, находившихся на советской земле. Юрий Гагарин, узнавший о начале моего полёта в то время, когда гостил в Канаде, на ферме известного американского промышленника лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» Сайруса Итона, послал мне приветственную телеграмму. Пройдя полсвета, она была передана вдогонку «Востоку-2» по радио и сильно порадовала меня.

«Дорогой Герман, — писал Юрий Гагарин, — всем сердцем с тобою. Обнимаю тебя, дружище. Крепко целую. С волнением слежу за твоим полётом, уверен в успешном завершении твоего полёта, который ещё раз прославит нашу великую Родину, наш советский народ. До скорого свидания!»

Подтвердив получение этих сердечных слов, я тут же выразил Юрию Гагарину дружескую благодарность. Как всегда, мы были рядом и сердца наши бились в одном ритме.

Иногда я забывал о том, что на меня всё время смотрит внимательный глаз объектива телевизионного устройства, немедленно передающего моё изображение на экраны телевизоров, установленных в приёмных центрах на Земле. Как-то, увлёкшись записями, я закрыл лицо раскрытым бортжурналом и пробыл в таком положении несколько минут. А затем, спохватившись, положил бортжурнал на колени. Товарищи потом рассказывали, что я словно почувствовал их недовольство тем, что они на это очень короткое время были лишены возможности наблюдать за мной.

Надо сказать, что на протяжении всего полёта, начиная от старта и до приземления, радиотехнические средства связи, вся лёгкая и компактная радиоаппаратура действовали прекрасно. Два параллельно работавших коротковолновых и третий ультракоротковолновый передатчики, выполненные на полупроводниковых приборах, приёмники, а также микрофоны, смонтированные в гермошлеме и расположенные в кабине, чувствительные наушники и динамики дали возможность из каждой точки орбиты передавать из космоса нужную информацию, получать с Земли распоряжения, вести радиопереговоры с Председателем Государственной комиссии, Главным Конструктором, врачами и различными специалистами. Мне хотелось поблагодарить Теоретика Космонавтики — крупнейшего советского учёного, под руководством которого был составлен сложнейший расчёт космического рейса «Востока-2». Но он сделал своё дело и не подходил к аппаратам связи. Слышимость была замечательной. Я по интонациям, по тембру узнавал голоса знакомых мне людей и даже представлял себе выражение их лиц. В кабине, на случай плохой слышимости, имелся и телеграфный ключ. Но прохождение радиоволн было настолько чётким, что пользоваться ключом для передачи сообщений не пришлось.