Лолита Макеева - Философия Х.Патнэма

• Название: Философия Х.Патнэма
• Автор: Лолита Макеева
• Жанр: Философия

Работа посвящена известному философу США Хилари Патнэму (род. в 1926 г.), чьи идеи и творческие поиски в немалой степени определяют “лицо” американской философии наших дней. Выбрав в качестве связующей темы в творчестве этого философа его исследования по проблеме реализма, автор выявляет внутреннюю логику в эволюции его взглядов (от “научного реализма” к концепции “внутреннего реализма” и к реализму здравого смысла) и показывает соотнесенность этой проблемы с широким спектром изысканий Патнэма в методологии науки, философии языка, гносеологии и философии сознания. Изложенный в работе материал позволяет составить общее представление о современных подходах и методах решения одного из центральных философских вопросов – проблемы реализма.

В авторской редакции

Рецензенты:

доктора филос. наук: М.И.Панов, А.Л.Никифоров

Макеева Л.Б. Философия Х.Патнэма. – М., 1996. – 190 с.

---

Для того, чтобы дать общее представление о критике традиционного подхода в рамках новой теории референции, мы вначале кратко опишем основные аргументы К.Доннелана и С.Крипке против традиционной теории имен собственных. Эти аргументы главным образом направлены против так называемого "принципа идентифицирующих дескрипций", согласно которому имя обозначает тот индивид, который единственным образом удовлетворяет совокупности дескрипций, соединенных с данным именем. Из этого принципа следует, что обладание атрибутами, указанными в этих дескрипциях, является необходимым и достаточным условием для того, чтобы имя было применено к данному индивиду. Свои аргументы против традиционного подхода Доннелан и Крипке формулируют в виде моделируемых ситуаций, когда объект, на который указывает имя, не соответствует связываемой с этим именем дескрипции.

Первая группа моделируемых ситуаций призвана показать, что "имя собственное может иметь референт, даже если не выполнены условия, формулируемые принципом (идентифицирующих дескрипций)" [23]. Например, какой-то человек знает о Ричарде Фейнмане только то, что тот является известным физиком. Хотя дескрипция "известный физик" не может никого индивидуализировать уникальным образом, тем не менее, полагает Крипке, естественно считать, что имя "Фейнман" в устах рассматриваемого человека, все же обозначает Фейнмана. Или, например, какой-то человек может считать Эйнштейна изобретателем атомной бомбы. В этом случае, по мнению Крипке, естественнее было бы признать, что когда этот человек произносит имя "Эйнштейн", оно обозначает, несмотря на связываемую с ним ложную дескрипцию, Эйнштейна и никого другого.

Сторонник традиционного подхода мог бы возразить, что денотат имени определяют отнюдь не дескрипции, которые связывает с этим именем отдельный человек. Согласно Фреге, смыслы слов образуют "общее достояние" лингвистического сообщества, а не являются частью опыта отдельного человека. Поэтому такие имена, как "Эйнштейн" или "Фейнман", с которыми некоторые люди связывают очень скудную или даже неверную информацию, только потому обозначают Эйнштейна и Фейнмана, что в лингвистическом сообществе есть необходимый объем информации для установления референции этих имен.

Более серьезным аргументом является вторая группа моделируемых ситуаций, когда объект, который уникальным образом удовлетворяет некоторой дескрипции и поэтому, согласно принципу идентифицирующих дескрипций, должен был бы быть референтом этого имени, необязательно им является. В подтверждение Доннелан предлагает следующий пример. В традиционной трактовке предполагается, что имя "Фалес" обозначает того, кто удовлетворяет дескрипции "греческий философ, считавший, что все есть вода". Но если вдруг в ходе исторических изысканий выяснится, что Фалес, о котором упоминали Аристотель и Геродот, никогда не считал, что все есть вода, а этого мнения придерживался другой греческий философ-отшельник, о котором не знали ни Аристотель, ни Геродот, то на какого же из этих двух философов указывает имя "Фалес"? Согласно традиционному подходу, это имя обозначает того, кто считал, что все есть вода. Но это же абсурдно, считает Доннелан, поскольку совершенно очевидно, что имя "Фалес" указывает на того человека, которому это имя было дано, независимо от того, придерживался он указанного мнения или нет.

Для большей убедительности этот аргумент можно сформулировать несколько иначе [24]. Если принять, что имя "Фалес" является сокращением для дескрипции "греческий философ, считавший, что все есть вода", то предложение

(1) Фалес не считал, что все есть вода

должно выражать то же самое высказывание, что и предложение

(2) Греческий философ, считавший, что все есть вода, не считал, что все есть вода.

Однако совершенно очевидно, что высказывание (2) является необходимо ложным, а высказывание (1) выражает возможную истину, так как приверженность Фалеса идее, что все есть вода, является случайным фактом, поскольку он мог бы иметь и другие воззрения на мир. И если бы он действительно имел другие воззрения, то (1) было бы истинным, а (2) в любом случае было бы ложным. А это означало бы, что имя "Фалес" и дескрипция "греческий философ, считавший, что все есть вода" не относятся к одному и тому же индивиду.

Таким образом, основная идея критических аргументов Крипке и Доннелана состоит в следующем: дескрипции, которые носитель языка связывает с именем, не определяют референцию имени, поскольку референт может не удовлетворять этим дескрипциям (а тем не менее быть референтом имени) или же дескрипции могут быть слишком неопределенными и скудными, чтобы уникальным образом индивидуализировать референт. Отсюда делается вывод, что референция имен собственных является неопосредованной и "не фиксируется с помощью дескрипций" [25]. По определению Крипке, имена собственные являются жесткими десигнаторами, то есть они обозначают один и тот же объект в любом возможном мире, в котором данный объект существует. Например, имя "Аристотель", являясь жестким десигнатором, обозначает того человека, которому это имя было дано при рождении, независимо от того, удовлетворяет этот человек дескрипциям, обычно связываемым с этим именем ("ученик Платона", "учитель Александра Македонского" и т.д.), или нет. Даже если бы Аристотель не был учеником Платона или учителем Александра Македонского, тем не менее, считает Крипке, имя "Аристотель" все равно указывало бы на него.

Насколько разрушительны эти аргументы для традиционной теории имен собственных мы рассмотрим позже, а сейчас обратимся к такой важной разновидности общих терминов, как термины естественных видов (natural kind terms), поскольку сторонники новой теории референции считают традиционный подход неудовлетворительным и применительно к этой категории языковых выражений. Термины естественных видов – это слова, служащие наименованиями природных веществ, животных, растений и физических величин (например, "вода", "тигр", "лимон", "электричество" и т.д.). К этой категории языковых выражений относится большинство научных терминов. Помимо такой общей характеристики не было предложено никакого строгого определения терминов естественных видов, однако специфику этих терминов призвана раскрыть их теория референции, которую поэтому и называют теорией естественных видов.

Наиболее серьезные соображения, обосновывающие необходимость выделения терминов естественных видов в особую лингвистическую категорию и показывающие неудовлетворительность традиционной дескриптивной трактовки их значения были высказаны Патнэмом и Крипке независимо друг от друга. Патнэм предложил свою первую формулировку теории естественных видов в статье "Аналитическое и синтетическое" (“The Analytic and the Synthetic”, 1962), где он определил термины, обозначающие естественные виды, как "концепты, образуемые пучком законов" (“law-cluster concepts”). В последующих работах он развил и углубил свое понимание этих терминов и сформулировал ряд серьезных и интересных аргументов против их традиционной трактовки.

В статье "Возможна ли семантика?" (1970) Патнэм предлагает аргумент, который по своему характеру очень близок к критике традиционной теории имен собственных в работах Доннелана и Крипке. Согласно этому аргументу, неудовлетворительность традиционного понимания значения общих терминов станет совершенно очевидной, если попытаться определить в традиционном духе значение какого-нибудь термина естественного вида, например, термина "лимон" или "золото". По традиционной теории значение общего термина (например, термина x) задается конъюнкцией свойств (например, P1 amp;P2 amp;… amp;Pn), для каждого из которых утверждение "x обладает свойством Pi" является аналитической истиной. Общий термин считается синонимичным этой конъюнкции, которая тем самым выражает необходимые и достаточные условия для вхождения объекта в экстенсионал термина x. При таком подходе значение термина "золото" формулируется в виде дескрипции "тяжелый, неокисляющийся, твердый металл, желтого цвета, растворимый в царской водке" или в виде любой другой аналогичной дескрипции, и предполагается, что любой объект, обладающий перечисленными свойствами, является золотом. Неадекватность такой трактовки Патнэм видит в том, что естественный вид может иметь аномальных членов, которые не удовлетворяют соответствующей конъюнкции свойств, но тем не менее принадлежат к данному естественному виду. Например, "зеленый лимон (который так никогда и не пожелтеет) все же является лимоном, тигр с тремя ногами – все же тигр, а золото в газообразном состоянии не перестает быть золотом" [26]. Другая трудность, с которой сталкивается традиционная теория, состоит в невозможности указать такую конъюнкцию свойств, которая позволила бы выделить естественный вид единственным образом. Никогда нет гарантии, по мнению Патнэма, что не будет обнаружено такое вещество или животное, которое полностью удовлетворяет дескрипции свойств соответствующего естественного вида, но которое тем не менее в силу своей внутренней природы не принадлежит к данному виду.