Иван Папуловский - Агент зарубежного центра

• Название: Агент зарубежного центра
• Автор: Иван Папуловский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-203-0958-9

Книга — о сложной и опасной работе чекистов Эстонии, которые совместно с коллегами из других республик вели после войны борьбу с бандитско-националистическими формированиями и фашистскими пособниками, совершившими тяжкие преступления против своего народа.

---

— Насчет уточнения военных карт, — говорил Киппар негромко, но довольно внятно, — надо напомнить нашим друзьям. Да и сам посмотри — у тебя глаз острый, наблюдательный…

Хольм про себя усмехнулся такой похвале «шефа», но ничего не сказал. Он теперь хорошо знал Антса Киппара, ничему не удивлялся, ни на что не обижался. Иногда ловил себя на том, что относится к этому увлеченному всесветской «борьбой» человеку как к больному фанатику, с которым уже нет смысла спорить, что-то ему доказывать.

Даже тогда, когда Киппар явно ошибался или запускал «утку» по непроверенным или неподтвердившимся фактам, он, ничуть не смущаясь, говорил:

— Бывает…

У него, как всегда, и сегодня были приготовлены «документы» для передачи Лагле Нарек, Мати Кийренду и другим сообщникам в Эстонии, крупная сумма денег, магнитофонная мини-кассета, на которую он сам лично надиктовал «указания» о дальнейшем развертывании антисоветской и шпионской работы на эстонской земле.

На прощанье — ставшее ритуальным восклицание:

— Peame vastu! («Будем стойкими!»).

7

В просторный кабинет генерала Поронина входили сотрудники Комитета государственной безопасности республики — начальник отдела полковник Эдуард Сельямаа, его заместитель подполковник Василий Петков, майор Яак Пыльд, несколько молодых работников, участвовавших в осуществлении операции «Бриз». Генерал говорил по телефону, но рукой показал входившим на стоявший слева от входной двери низкий круглый стол с мягкими креслами вокруг него. Правда, кресел на всех не хватило, молодые офицеры придвинули поближе обыкновенные стулья, наливали из большого кофейника в стоявшие на столе чашки кофе.

Поронин в молодости участвовал в борьбе с бандитизмом и националистическим подпольем, был ранен, остался работать в республике. Сносно владел эстонским языком, прошел хорошую чекистскую школу, вырос до генерала. Среднего роста, с пытливыми и добрыми светлыми глазами и интеллигентными манерами, он располагал к непринужденному дружескому разговору, к нему приходили за советом и помощью по сугубо личным делам. Он хорошо знал каждого из вошедших и уже усевшихся вокруг низкого круглого стола.

Закончив телефонный разговор, он занял свое место, оглядев присутствующих как-то поощрительно: что ж, ребята, за дело!

Яак Пыльд поставил в центр стола миниатюрный магнитофон, вопросительно посмотрел на генерала.

— Включай!

Майор нажал кнопку. В кабинете отчетливо зазвучал голос заморского подстрекателя, как называл Антса Киппара полковник Сельямаа.

— Уважаемые друзья! Пользуясь случаем, хотел бы осветить некоторые актуальные вопросы… Мы подготавливаем материал для передачи журналистам свободного мира и заинтересованным международным организациям…

Сидевшие в кабинете хорошо знали, о каких «заинтересованных международных организациях» вещает старый эмигрант из Стокгольма. Знают о тех, кому адресовано послание.

В первую очередь — Лагле Парек, старший техник тартуского отделения государственного проектного института памятников культуры. Энергичная женщина с замашками лидера. В автобиографии, написанной ею для Киппара, она расскажет о себе:

«Родилась 17 апреля 1941 года в Пярну. Отец (окончил несколько университетов) арестован 22 июня 1941 года, убит в том же году осенью, мать Эльзбет Парек, историк-искусствовед, была директором Пярнуского музея.

24 марта 1949 года нас выслали в Сибирь — маму, бабушку Анне Маркус (артистку), сестру Эву и меня…

В 1953 году умер Сталин. В 1954 году при первой большой амнистии освободили маму, в том же году освободили всех высланных в возрасте до 16 лет. Четверо детей сами поехали в Эстонию. Стала учиться в Тюри, мама работала на стройке…

В 1960 году окончила в Таллинне строительно-механический техникум по классу технологии стекла. Вступила в молодежную группу «Лемпо», которую ликвидировали в 1962 году…

Работала в разных организациях, с 1972 года — в республиканском реставрационном управлении, потом в ГПИ памятников культуры.

В 1972 году вышла замуж за Лембита Ряста. Живем вместе в Тарту.

13 марта 1980 года, в день ареста Юри Кукка, был обыск у нас дома. Прошли по уголовному делу Виктора Нийтсоо и Тийта Мадиссона…»

Полковник Сельямаа, читая эту «автобиографию», поднял густые брови, усмехнулся:

— Смотри, какие заслуги! И отец окончил «несколько университетов» — когда и где успел?

Эдуард Сельямаа был хорошо знаком с уголовным делом бывшего капитана эстонской буржуазной армии и немецкого шпиона Карла Парека. Как раз в апреле 1941 года, когда родилась его дочь Лагле, заведующий засолочным пунктом Пярнуского рыбокомбината Карл Парек вступил в связь с контрреволюционной организацией, занимавшейся отнюдь не безобидным делом, а именно — сбором разведывательных данных о частях Красной Армии. Организация готовилась оказать помощь немецкому морскому десанту, если начнется война между СССР и Германией. Карл Парек люто ненавидел советскую власть, испортившую ему военную карьеру в буржуазной армии, и не скрывал этого ни на предварительном следствии, ни на суде. Только 2 июля 1941 года, когда немцы уже подходили к границе Эстонии, он вдруг начал осторожничать — заявил, что попал в антисоветскую организацию случайно, просил смягчить наказание. Но в условиях военного времени приговор вынесли ему самый суровый. А в 1956 году при пересмотре дела оснований для посмертной реабилитации не было найдено…

Лагле было два месяца, когда арестовали и расстреляли ее отца. Конечно, в ее глазах он остался борцом и героем, и за это никто не бросит камень в ее огород. Дочь почитает память отца… Но это совсем не значит, что она сама должна вступить на преступный путь.

Она долго искала связей с Киппаром, а после первых свидетельств, что переправленные ее группой сообщения об обстановке в Эстонии нашли потребителей, расчувствовавшись, написала заморскому «шефу»:

«Очень приятно удостовериться, что у наших материалов есть надежда попасть в настоящую прессу…» — Переходя к способам связи, продолжала: — «У нас аналогичное требование: как можно меньший формат, как можно более тонкая бумага. Это позволит провезти материалы в Эстонию — мужчинам в боковом кармане, женщинам в сумочках… Открытые письма — хорошо было бы, если бы они попали в американскую газету, но и в немецкие — тоже неплохо, не говоря о финских и шведских…»

Она, Лагле Парек, хорошо знала, что делала. Деловито требовала:

«Нам нужен современный множительный аппарат, как можно более компактный и простой в обращении. Будем очень благодарны, если найдете возможность для ввоза эстонской эмигрантской литературы. Можно и снятой на пленку… Если вам нужна какая-то помощь для устройства своих дел, всегда готовы прислать вам подписанную поддержку…»

Под «поддержкой» имелись в виду «открытые письма», написанные, к примеру, «группой деятелей культуры», «группой ученых Эстонии», «протесты», «меморандумы», которых за несколько лет «деятельности» сама Лагле Парек и ее сподвижники сочинили и отправили немалое количество во все возможные адреса политических деятелей, международных организаций, руководителей зарубежных стран. Антс Киппар учитывал, с кем имеет дело, как и то, что его требования добыть шпионские сведения «о планах порта в Мууга» (Новоталлиннского морского порта), о дислокации воинских частей, базировании боевой техники могли иметь серьезные последствия для исполнителей. Но ведь недаром он заявлял, что борьба требует жертв!..

Магнитофон на столе щелкнул — пленка кончилась.

— Вы что-то хотите сказать? — спросил генерал Поронин молодого капитана, сделавшего неопределенное движение рукой.

Покраснев от всеобщего внимания, капитан встал.

— Товарищ генерал, — произнес он взволнованно, — мы располагаем прямыми доказательствами, что некоторые «корреспонденты» Киппара готовы поставлять ему шпионские сведения. По-моему, сейчас имеется возможность дать им некоторое время для «работы» — под нашим контролем, конечно, — и накрыть с поличным.

В кабинете воцарилась тишина. Только полковник Сельямаа — высокий, гладко причесанный — вытянул затекшие ноги, с улыбкой посмотрел на капитана, словно говоря: «Ну-ну… далеко пойдешь!»

Генерал Поронин помешал ложечкой сахар в чашке с только что налитым кофе. Он демократично давал всем высказать свое суждение. Но собравшиеся теперь ждали, как оценит предложение он — старший среди них, опытный чекист.

— Значит, накрыть с поличным? И дать шестьдесят четвертую статью? А надо ли доводить до крайности? Может быть, своевременно удержать от столь опрометчивого шага, дока они не стали настоящими шпионами?

— Так они уже убежденные наши враги, они станут шпионами! — загорячился капитан.