Константин Кунин - Магеллан

• Название: Магеллан
• Автор: Константин Кунин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1940

«…замечательное плавание. Лишь ничтожная кучка смельчаков завершила дело, начатое Магелланом. Большинство моряков погибло в пути. Погиб и сам командир, бесстрашный Фернандо Магеллан».

---

Капитаны разъехались на свои корабли, с тем чтобы к полудню двинуться далее в устье реки. Но внезапно налетела буря. Темные тучи скрыли берег из виду. Забарабанил косой дождь. Сильный шквалистый ветер погнал корабли обратно на север. Буря длилась до глубокой ночи. С большим трудом удалось закрепить якоря.

Утром, когда ветер стих, корабли снова подошли к берегу.

Берег был песчаный и низменный. Лишь вдалеке возвышались три холма. Моряки сначала приняли их за острова, потому что серый берег издали казался водной поверхностью. Самый высокий холм моряки назвали «Монте Види», — теперь там стоит столица Уругвая, город Монтевидео.

Эскадра стала медленно и осторожно входить в устье реки. Впереди шел самый маленький корабль «Сант-Яго». На носу его стоял матрос и все время мерил дно.

Река становилась все мельче.

Корабли пошли еще медленнее.

В полдень один из моряков «Сант-Яго» опустил на веревке кружку и зачерпнул воды. Он осторожно глотнул, лицо его просияло, и он залпом выпил всю кружку.

— Пресная! — хрипло закричал он.

— Пресная вода! — эхом пронеслось по кораблям. Моряки засуетились. Повсюду спускали в воду кружки и ведра и жадно пили свежую пресную воду.

Корабли были в устье реки. Ла-Плата катила им навстречу свои желтовато-серые воды. Дул северный ветер, и по реке ходили пенящиеся волны. Корабли шли недалеко от северного берега. Другого берега не было видно. Магеллан приказал бросить якоря у подножия Монте Види.

Вечером на «Консепсионе» случилось несчастье. Капитан приказал юнге Гильомо де Лоле зачерпнуть пресной воды. Мальчик низко нагнулся через борт корабля, вытягивая тяжелое ведро. Раздался треск. Гнилая доска бортовой обшивки сломалась, и Гильомо упал в воду. Тотчас же спустили лодки, но найти юнгу не удалось. Очевидно, его затянуло под корабль.

Утром священник спел заупокойную молитву, а писец составил опись несложного имущества юнги. Его камзол, старенькая шпага и маленький сундучок с одеждой поступали на хранение к писцу; по окончании плавания нужно было переслать все это в Валенсию, где жила старая мать погибшего.

Днем опять созвали совет. Было решено обследовать окрестные места. Магеллан поплыл на «Сан-Антонио» к югу. Хуана Серрано он послал на «Сант-Яго» к западу вдоль берега. Остальные три корабля остались у Монте Види.

Через два дня Магеллан вернулся. Он добрался до противоположного (южного) берега. Вода всюду была пресная, и Магеллан понял, что нечего и надеяться на то, что здесь можно найти пролив. Он знал теперь, что это широкое устье большой и многоводной реки. Он назвал ее рекой Солиса.

«Сант-Яго» отсутствовал две недели. Смелый Серрано забрался на своем маленьком суденышке далеко вверх по реке, но и он не нашел ничего примечательного — берега всюду были низменны и пустынны. Кое-где виднелись дымки, но людей он не встретил.

Зато к кораблям, стоявшим у Монте Види, Туземцы явились сами. Однажды ночью вахтенный «Консепсиона» поднял капитана Гаспара де Кесада с постели и тихо сказал ему, что на корабль явился туземец. Кесада выбежал наверх. В самом деле, на корабле стоял освещенный яркой луной человек, закутанный в шкуру. Его каноэ была привязана к рулю.

Обрадованный Кесада подарил пришельцу красную рубашку и начал с помощью жестов беседу. Но туземец не сумел ничего сообщить толком и скоро уехал. Правда, Кесада уверял потом, будто туземец рассказал, что на берегах этой реки много серебра. Индейцу действительно показали серебряную тарелку, и он стал улыбаться и почему-то показывать на берег. Что он имел в виду — неизвестно, но Кесада, который не упускал случая восстановить экипаж против Магеллана, заявил морякам, что следовало бы остаться в этих местах и хорошенько разузнать про богатейшие россыпи серебра, о которых говорил туземец, а не продолжать плавание в погоне за несуществующим проливом.

Интересно отметить, что это недоразумение послужило причиной тому, что и река и вся страна получили название «Серебряной» (Ла-Плата — Серебряная по-испански, Аргентина — Серебряная по-латыни).

На самом деле серебра на берегах Ла-Платы нет, а слитки серебра, о которых упоминают некоторые спутники Магеллана, попали, по-видимому, к туземцам, жившим на берегах Атлантического океана, с далекого запада — из Перу.

Через несколько дней на берегу показалось много индейцев. Испанцы решили раздобыть пленных, чтобы расспросить об их земле. Они поехали к берегу на трех шлюпках. Но берег был топкий, одетые в тяжелые доспехи моряки вязли в черной грязи по колено. Когда они выбрались, наконец, на сухое место, индейцы уже были далеко. Испанцы пытались догнать их, но индейские воины быстро скрылись из виду, и уставшие, грязные и злые моряки вернулись на корабли.

4 февраля Магеллан приказал поднять якорь. Между тем на «Сан-Антонио» открылась течь. Пришлось провозиться два дня, и лишь 6-го корабль был готов к плаванию. Поплыли дальше на юг.

Становилось холоднее. Кончалось лето южного полушария. Магеллан стал думать о зимовке. Берег понемногу менялся. Исчезли песчаные отмели, появились обрывы, а потом и скалистые кручи. Стали попадаться островки.

13 февраля «Виктория», шедшая впереди, налетела на подводную гряду, но, проскрипев килем о камни, корабль продолжал свой путь. Это происшествие заставило Магеллана принять меры предосторожности. Он отвел корабли подальше от опасного побережья. Несколько дней моряки не видели берегов. Но скоро командир решил, что, идя в открытом море, можно пройти мимо пролива, не заметив его. 22 февраля он повернул обратно на север и потом, подойдя к берегу, вновь пошел вдоль побережья.

24-го корабли вошли в глубокий залив Сан-Матиас. Этот залив был крайней точкой, до которой добралась португальская экспедиция 1513 года. Участники экспедиции не смогли до конца обследовать залив Сан-Матиас. Но Магеллану удалось тщательно изучить его берега. Генуэзский кормчий Леон Панкальдо[54], участник плавания Магеллана, писал о желании командира убедиться, что здесь «нет прохода, ведущего к Молуккским островам».

Пролива не нашли, хороших якорных стоянок не было. Магеллан повел корабли дальше.

Здесь начинались неизвестные земли. Никогда еще корабли не бороздили этих вод. Согласно договору в Тордесильясе, эта страна находилась в испанской половине земли. Поэтому Магеллан с особой тщательностью исследовал и наносил на карту берега. Между тем недовольство на кораблях возрастало. Два раза моряки думали, что близок пролив — в устье Ла-Платы и в заливе Сан-Матиас. Оба раза их ждало разочарование.

Начались осенние бури. Однажды шторм на три дня разлучил корабли.

Магеллан решил раздобыть свежего мяса. С кораблей часто видели на мелких островах тюленей. Командир послал на охоту шесть моряков на лодке.

Они высадились в маленькой бухте среди скал. Тюлени, никогда не видевшие людей, не боялись их, и испанцы перебили множество животных.

Увлекшись удачной охотой, они не заметили, как стемнело. Началась непогода. Моряки не смогли столкнуть в воду лодку, доверху нагруженную тушами.

Настала ночь.

Утром обеспокоенный Магеллан послал Дуарте Барбоса на выручку. Дуарте добрался до бухточки, но там не нашел товарищей. Моряки начали кричать. Испуганные тюлени с громким плеском попрыгали в воду.

После долгих поисков Барбоса нашел шестерых охотников под скалой. Они совершенно окоченели от холода.

Пора было думать о зимовке. Стали присматривать подходящую бухту. Однажды моряки увидели бухту с узким входом и ввели корабли в эту бухту, чуть было не ставшую местом гибели всей эскадры. Начался шторм, бушевавший шесть дней. По берегам бухты не было гор, которые могли бы служить защитой от ветра. Пройти во время бури через узкий выход в море нечего было и думать. В первый день стоянки в бухте Магеллан послал на берег лодку за водой и дровами. Буря помешала лодке вернуться на корабль, и моряки шесть дней прожили под опрокинутой лодкой на берегу, питаясь сырыми ракушками.

Прощаясь с негостеприимной бухтой, испанцы прозвали ее «Бухтой тяжелой работы».

Бунт

«Мое решение твердо: я лучше испытаю самые тяжкие лишения, чем с позором поверну обратно в Испанию. Я верю, что мои товарищи и, во всяком случае, те, в коих еще не умер благородный дух испанцев, согласны со мной».

Из речи, которую Магеллан произнес в бухте Сан-Хулиан за день до мятежа.

Наконец, 30 марта 1520 года Магеллан обнаружил под 49°30′ южной широты удобную бухту и решил провести здесь зиму. Он был поражен сходством этого места с бухтой Сао-Жулиау-да-Барра на правом берегу реки Тежу в Португалии. Поэтому бухту эту назвали «Сан-Хулиан» (испанское произношение португальского слова «Сао-Жулиау»).

Начиная зимовку, Магеллан распорядился о новом сокращении рациона. Это была правильная мера, — командир не знал, есть ли на этой земле дичь, а впереди была продолжительная и суровая зимовка. Но моряки стали открыто выражать свое недовольство.