Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

• Название: Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Информационно-издательский центр «Союз»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9033373-08-6

Третий, завершающий, том охватывает наиболее важный и наиболее насыщенный событиями период жизни и деятельности И.В. Сталина. И хотя уже минуло более пяти десятилетий со дня его смерти, тень Сталина как бы витает над нашей страной, вызывая ожесточенные споры, порождая диаметрально противоположные оценки как самой его личности, так и всей его деятельности: он как бы по-прежнему остается активным участником политических баталий, развертывающихся в современной России.

Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.

В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.

Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.

В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.

---

Если мы перенесемся в те годы, о которых идет речь, то трудно даже представить, какими последствиями все это могло обернуться для страны и ее развития. Так что голыми рассуждениями поборники либеральных реформ в наше время мало кого в состоянии убедить: в их утверждениях много безапелляционности и мало убедительности.

Важной составной частью экономической политики Сталина в первый послевоенный период было осуществление коллективизации в новых республиках и на территориях, вошедших в состав Союза. Процесс преобразования сельского хозяйства в этих республиках и областях состоял из двух этапов: подготовки сплошной коллективизации и ее осуществления. При этом подготовка коллективизации проходила одновременно с восстановлением промышленности.

Подготовка массового колхозного движения осуществлялась в обстановке острой классовой борьбы. Кулачество, буржуазные националисты и другие враждебные элементы, поощряемые эмигрантскими буржуазно-националистическими центрами, создавали вооруженные банды для борьбы против Советской власти и колхозного строительства. Они убивали партийных, советских, комсомольских работников и колхозных активистов, совершали поджоги, диверсии и грабежи. На борьбу против них поднялись довольно широкие массы населения. Хотя, конечно, не они, а репрессивные органы сыграли главную роль в подавлении сопротивления националистических элементов, а зачастую – и просто недовольных граждан.

Социалистическое преобразование сельского хозяйства в новых районах к концу четвертой пятилетки было в основном завершено. В Литве к 1951 году в колхозы объединилось 89 процентов крестьянских хозяйств, в Латвии – 96, в Эстонии – 93, в западных областях Белоруссии – 83,7, в правобережных районах Молдавии – 97 процентов, в западных областях Украины к июлю 1950 года – 98 процентов[794].

Многие исследователи подчеркивают, что процесс коллективизации во вновь присоединенных территориях проходил при упорном сопротивлении сельского населения. Так, к примеру, Боффа пишет, что начиная с 1948 года, под звуки труб и гром литавр была начата кампания по коллективизации в новых районах СССР, которые он приобрел в ходе войны: в Прибалтийских республиках, в Западной Белоруссии, Западной Украине, Молдавии. Коллективизация в основном была завершена в течение двух лет, в 1948 – 1949 гг., несмотря на то что крестьяне жили на этих территориях, особенно в Эстонии и Латвии, разрозненно, по изолированным хуторам. Сопротивление было уже сломлено в предшествующие годы. Коллективизация совпала с последней вспышкой повстанческой войны. Хотя теперь коллективизацию характеризуют как добровольную, на самом деле решение о ней было принято наверху: учитывая положение в стране в целом, было просто невозможно сохранить на западной ее периферии такой способ сельскохозяйственного производства, который бы основывался на частной собственности, и более или менее свободные рыночные отношения[795].

Не кривя душой, следует признать, что сопротивление коллективизации было достаточно серьезным. В Западной Украине, например, на этой – и не только на этой – базе широко развернулась борьба против Советской власти различных банд, известных под собирательным понятием бандеровцы. На их ликвидацию было затрачено немало сил и средств, но в конце концов их сопротивление было сломлено. Многие из них были репрессированы, отправлены в тюрьмы и лагеря. Но остановить процесс коллективизации – в этом Сталин был убежден абсолютно твердо – было, конечно, невозможно.

Надо отметить, что Сталин регулярно через органы безопасности получал достоверную информацию о репрессивных мерах, осуществлявшихся по отношению к тем, кто противился установлению и утверждению советского общественного строя. Из новых советских республик систематически поступали известия о протестах и актах бойкота или саботажа при обобществлении хозяйств и других радикальных мер. Но вождь, как показывают факты, не придавал этому слишком серьезного значения. Тем более, что в сопоставлении с репрессивными мерами 30-х годов нынешние акции носили сравнительно неширокий и в общем довольно умеренный характер, что, впрочем, никак не говорило в пользу того, что Сталин отказался от репрессий как одного из методов достижения поставленных целей и задач. Но какими бы ограниченными (в сравнении с чем?) не были эти меры, они накладывали на жизнь общества свою неизгладимую печать.

Подводя общий итог, необходимо отметить, что Сталин проявил железную твердость и настойчивость в решении чрезвычайно сложной задачи – скорейшего восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства страны. Ему, разумеется, можно с большой долей обоснованности поставить в вину суровость и жесткость методов, которые использовались для решения поставленных задач. С высоты настоящего подобный упрек кажется справедливым. Однако, чтобы оценки и выводы не противоречили логике исторического процесса, необходимо обязательно не упускать из поля внимания сложную и тяжелую обстановку тех лет. Ни одна из стран мира не понесла такого урона в ходе войны, как Советская Россия. И ни одна из них не решила задач восстановления и развития экономики в столь короткие сроки и столь быстрыми темпами.

2. «Холодная война»: не броская метафора, а жестокая реальность

В послевоенный период внимание и энергия Сталина концентрировались не только на проблемах восстановления форсированного развития экономики страны. Все большее место в его политической деятельности занимали вопросы внешней политики и международных отношений. И хотя война закончилась, в мире не наступило благоволие и спокойствие, народы не освободились от страха повторения ужасов войны. И эти страхи и опасения имели под собой реальные основания. Мир развивался совсем не в том направлении, которое определялось совместными решениями союзников по коалиции.

Если говорить коротко и несколько упрощенно, то партнерство союзников держалось на одном – победить гитлеровскую Германию и милитаристскую Японию. Это и составляло базу для совпадения их жизненно важных интересов, о которых во время войны так настойчиво и часто говорил советский лидер. Но он, конечно, отдавал себе отчет в том, что это совпадение сойдет на нет, как только будут повержены противники. Нет оснований считать, что Сталин питал здесь какие-либо иллюзии: для этого он был слишком большим реалистом и, не побоюсь использовать это понятие, большим прагматиком. Весь его политический опыт однозначно свидетельствовал о том, что войну неизбежно сменит противостояние, заложенное не только в различиях в общественном укладе, но и в серьезных разногласиях по коренным проблемам послевоенного урегулирования.

Если определять коротко, то коренные цели советской внешней политики после войны не только не изменились, но стали еще более широкими, и я бы даже сказал, глобальными. Речь прежде всего шла о том, чтобы закрепить плоды победы как в территориальном плане, что играло первостепенную роль, так и международно-политическом отношении. Ведь не напрасно было пролито столько крови советских людей, и они понесли колоссальные жертвы, чтобы возвратиться к предвоенному status quo. Восстановление России в границах бывшей царской империи было не проявлением каких-то территориальных экспансионистских амбиций Сталина или порождением его стремления расширить границы коммунистического мира. Оно являлось стремлением восстановить историческую справедливость, нарушенную в условиях слабости Советской России после первой мировой войны и Гражданской войны в стране. Теперь ситуация радикальным образом изменилась, и Советский Союз взял твердый курс на закрепление и полное узаконение достигнутых результатов. Именно в этом западные державы усматривали источники нараставшей конфронтации, которая в конце концов с легкой руки, как считают, американского журналиста У. Липпмана, получила емкое название «холодной войны».

Сказанное выше отнюдь нельзя расценивать в качестве доказательства того, что именно Советская Россия явилась источником новой разновидности войны. Скорее, наоборот. Именно западные державы, в первую очередь США, пришли к выводу, что, наконец-то у них появились реальные возможности установить свою гегемонию в мире, используя для этого благоприятные для них условия, прежде всего наличие атомного оружия и колоссальную экономическую мощь. Для достижения своих целей они использовали все имевшиеся возможности и приемы, постоянно, по мере развития событий, дополняя их новыми средствами.

Вполне справедливо видный советский историк и дипломат Ю.А. Квицинский в интервью по поводу 60-й годовщины начала этой пресловутой войны говорил, что американцы любят говорить, будто тогдашний президент Трумэн некоторое время после завершения Второй мировой войны колебался, уговаривал Сталина продолжать сотрудничество, а тот, мол, этого не хотел и не понимал добрых дружественных намерений США. В результате такой узости мышления и «невоспитанности» Сталина… дескать, и произошла «холодная война».