Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

• Название: Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Информационно-издательский центр «Союз»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9033373-08-6

Третий, завершающий, том охватывает наиболее важный и наиболее насыщенный событиями период жизни и деятельности И.В. Сталина. И хотя уже минуло более пяти десятилетий со дня его смерти, тень Сталина как бы витает над нашей страной, вызывая ожесточенные споры, порождая диаметрально противоположные оценки как самой его личности, так и всей его деятельности: он как бы по-прежнему остается активным участником политических баталий, развертывающихся в современной России.

Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.

В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.

Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.

В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.

---

Сказанное выше отнюдь нельзя расценивать в качестве доказательства того, что именно Советская Россия явилась источником новой разновидности войны. Скорее, наоборот. Именно западные державы, в первую очередь США, пришли к выводу, что, наконец-то у них появились реальные возможности установить свою гегемонию в мире, используя для этого благоприятные для них условия, прежде всего наличие атомного оружия и колоссальную экономическую мощь. Для достижения своих целей они использовали все имевшиеся возможности и приемы, постоянно, по мере развития событий, дополняя их новыми средствами.

Вполне справедливо видный советский историк и дипломат Ю.А. Квицинский в интервью по поводу 60-й годовщины начала этой пресловутой войны говорил, что американцы любят говорить, будто тогдашний президент Трумэн некоторое время после завершения Второй мировой войны колебался, уговаривал Сталина продолжать сотрудничество, а тот, мол, этого не хотел и не понимал добрых дружественных намерений США. В результате такой узости мышления и «невоспитанности» Сталина… дескать, и произошла «холодная война».

Уже в послании американского президента Трумэна Конгрессу 19 декабря 1945 г. говорилось «о бремени постоянной ответственности за руководство миром», которое легло на США, о необходимости «доказать, что США полны решимости сохранить свою роль руководителя всех наций». А в следующем послании в январе 1946 года Трумэн призывал США использовать силу и положить её в основу отношений с другими нациями. Ясно, что такая заявка на руководство всем миром, всеми нациями и применение в случае необходимости силы для его осуществления не могла не сталкивать США и СССР. Мы ведь вышли бесспорными победителями из Второй мировой войны, стали действительно великой державой, а нам предлагалось подчиниться чужой воле. При этом в американских газетах писалось, что если в свое время Рим был центром мира, то в XX веке Вашингтон будет таким центром в ещё большей степени, чем Рим. Впрочем, американская политика в этом отношении никогда не отличалась особой изобретательностью и гибкостью[796].

Американские политологи потратили немало усилий на то, чтобы доказать, что органически присущий советской системе и коммунизму вообще экспансионизм являлся якобы изначальным истоком и первопричиной начала «холодной войны»[797]. Небезызвестный Зб. Бжезинский писал в связи тем, какие цели преследовал Сталин и какие методы он использовал при ведении «холодной войны»: «„Холодная война“ велась не только против западных и некоммунистических стран всюду, но также и против некоммунистических идей в Советском Союзе. И это было сущностью единой в своей основе кампании, необходимой, как полагал Сталин, для его выживания.

Поведение Сталина на этой первой стадии „холодной войны“ имело некоторые особенности. Оно временами тщательно подготавливалось, хотя это иногда носило беспорядочный характер. Его проявления были всегда агрессивны и приводили к критическим ситуациям, но после того, как опасность обнажала себя полностью, запоздалое благоразумие сдерживало Сталина от того, чтобы переступать порог пропасти. Его чувство реализма, хотя и подверженное колебаниям, было все же довольно адекватным. Он продолжил внимательно следить за всеми возможностями, вкладывая очень многое в политические кампании, нацеленные на дезориентацию западной общественности»[798].

Рискуя несколько переборщить по части цитирования и анализа западных концепций происхождения и самого хода «холодной войны», я тем не менее позволю себе сослаться еще и на Дж. Кеннана, который, как известно, стоял у истоков этой войны. Именно он сформулировал концептуальные подходы к политике, на которую должны ориентироваться США в отношении Советской России.

Дж. Кеннан, работавший тогда в посольстве США в Москве, отправил 22 февраля 1946 г. в госдепартамент длинную телеграмму, в которой, как потом было признано практически всеми исследователями, детально сформулировал целостную программу краткосрочных, а главное, стратегических долгосрочных мер, призванных лечь в основу жесткой политики по отношению к Советской России. В данном случае он как бы опередил У. Черчилля в призыве резко и по всем направлениям ужесточить линию в советско-американских отношениях и общий мировой курс США. Не стану излагать все рекомендации американского дипломата. Квинтэссенция их сводилась к следующему:

«Мировой коммунизм походит на злостного паразита, который кормится только на больных тканях… Мы должны формулировать и выдвигать для других наций гораздо более положительную и конструктивную картину вида мира, чем та, которую мы хотели бы видеть и которую мы выдвигали в прошлом. Недостаточно того, чтобы торопить людей развивать политические процессы, подобные нашим собственным. Много иностранных народов, в Европе по крайней мере, утомлены и напуганы опытом прошлого, и меньше заинтересованы в абстрактной свободе, чем в безопасности. Они ищут руководство скорее, чем обязанности. Мы должны быть более способными, чем русские, чтобы дать им это. И если мы этого не сделаем, русские, конечно, сделают это. Наконец, мы должны иметь храбрость и уверенность в себе, чтобы цепляться за наши собственные методы и концепции человеческого общества. В конце концов, самая большая опасность, которая может случаться с нами в разрешении проблемы советского коммунизма, состоит в том, что мы позволим нам стать подобно тем, против кого мы боремся»[799].

Надо сказать, его меморандум вполне справедливо до сих пор считается чуть ли не краеугольной идеологической основой этой политики. В дальнейшем, уже в конце 50-х – начале 60-х годов, Дж. Кеннан подверг определенной корректировке свои взгляды на отношения с Россией. Он, несомненно, сделал надлежащие выводы из уроков кризисов, которые пережил мир из-за жесткого противостояния двух систем. Как говорится, он сопоставил позитивные и негативные результаты противоборства и сумел заглянуть за горизонт событий, чтобы увидеть, к чему способна привести бескомпромиссная «холодная война».

Дж. Кеннан, несмотря на свое резко негативное отношение к коммунизму как идеологии и государственной системе, тем не менее предлагал не возводить антагонизм в самодовлеющий принцип, что может завести слишком далеко. Он подчеркивал, что «определенная степень антагонизма существует во всех системах международных отношений, вследствие чего всегда и везде необходима некоторая мера компромисса, поскольку политические общества должны жить вместе на той же самой планете»[800].

Формально прародителем «холодной войны» не без веских на то оснований считают У.Черчилля, связывая это с его печально знаменитой речью 5 марта 1946 г. в американском городе Фултон. Там он в присутствии Трумэна изложил основные постулаты своей программы борьбы против Советского Союза и практически объявил о том, что наступил в истории послевоенного развития период «холодной войны». Прежде всего он призвал к укреплению союза так называемых свободных народов, т.е. к образованию военно-политического и экономического блока во главе с Соединенными Штатами Америки. Он пел дифирамбы в адрес Вашингтона и подчеркивал, что без их руководства мир окажется в смертельной опасности. Но лейтмотив его выступления состоял в ином – он обрушился на Советский Союз и его политику. При этом, правда, сделал несколько лицемерных реверансов в адрес России и Сталина лично. Но это была продуманная дипломатическая уловка.

Суть же своих взглядов он сформулировал следующим образом:

«Лучше предупреждать болезнь, чем лечить ее.

На картину мира, столь недавно озаренную победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям. Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина. В Англии – я не сомневаюсь, что и здесь тоже, – питают глубокое сочувствие и добрую волю ко всем народам России и решимость преодолеть многочисленные разногласия и срывы во имя установления прочной дружбы. Мы понимаем, что России необходимо обеспечить безопасность своих западных границ от возможного возобновления германской агрессии. Мы рады видеть ее на своем законном месте среди ведущих мировых держав. Мы приветствуем ее флаг на морях. И прежде всего мы приветствуем постоянные, частые и крепнущие связи между русским и нашими народами по обе стороны Атлантики. Однако я считаю своим долгом изложить вам некоторые факты – уверен, что вы желаете, чтобы я изложил вам факты такими, какими они мне представляются, о нынешнем положении в Европе. От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и все возрастающему контролю Москвы…Коммунистические партии, которые были весьма малочисленны во всех этих государствах Восточной Европы, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность, и всюду стремятся установить тоталитарный контроль. Почти все эти страны управляются полицейскими правительствами, и по сей день, за исключением Чехословакии, в них нет подлинной демократии»[801].