Николай Шпанов - Песцы

• Название: Песцы
• Автор: Николай Шпанов
• Издательство: Федерация
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1931

---

Максим взял было парня под руки, но Филипка со стоном отстранился. Когда прошла боль, причиненная Максимом, Филипка засмеялся и сказал:

— Я не пойду с тобой. У меня сломаны обе ноги. Ты должен взять моих песцов и итти один.

— Так ведь ты же здесь пропадешь.

— Да, пропаду. Ничего нельзя сделать. Я не могу двигаться. У меня сломана и рука.

Максим недоверчиво покачал головой. Причиняя невероятную боль Филипке, он тщательно ощупал его конечности. Убедившись в том, что обе ноги сильно повреждены, а рука вывихнута в плече, Максим сокрушенно закивал головой, обдумывая положение.

Пока он думал, к Филипке возвращалось сознание всего происшедшего, но ему и в голову не пришло пожаловаться или заплакать, хотя стало теперь очень жалко себя. Он только попросил Максима:

— Когда пойдешь, Макся, дай мне твою трубку и немного табаку. Так помру.

Но старый самоедин, совсем неподходяще к случаю, засмеялся:

— Какой ты дурак, Филипка, ах, какой дурак.

Он набил трубку и передал парню.

— На, покури.

Пока Филипка с наслаждением затягивался теплым дымом, Максим не спеша говорил:

— Ах, какой дурак. Ты думаешь артель тебя для того кормит, чтоб ты за пяток песцов навсегда отдыхать ушел? Так не пойдет, парень. Тебе работать надо. Ты парень молодой, их, какой молодой.

— Правда, Макся, работать бы надо, но ведь со сломанными ногами я даже до дому не дойду. А если бы и дошел, то какой из меня потом работник будет. Не работник я, Макся. Ты время не теряй, иди.

— Ай, дурак. А ты думаешь тебя в русацкой школе ногами писать заставят? Небось руками. Значит писать-то ты можешь. А где артель другого парня для школы возьмет? Ей самой работники нужны, пусть наши здоровые парни на промысле работают, чем в школе учиться. А писарь нам и так нужен. Больше нельзя артели без писаря быть. На одного агента полагаться невозможно. Ты это можешь понимать или нет?

— Могу понимать — недоверчиво пробормотал Филипка.

— А коли можешь понимать, так зачем как дурак говоришь?

— Я к тому, что все равно не дойти.

— А как ты думаешь, собак у нас с собой три есть?

— Есть.

— А максимкины плечи есть? Есть. Покладаем тебя на нарту и до дому доставим.

Самоедин принялся сбрасывать с нарты все, что на ней было привязано. Наклонился к Филипке и как мешок положил его на пустую нарту.

Пока Максим привязывал Филипку к нарте, тот нечаянно от боли так закусил мундштук трубки, что напрочь отломил его.

Филипка боялся, что Максим заругает его за трубку, но тот со смехом сунул отломанный чубук за пазуху:

— Как писарем будешь, я с тебя новую трубку за это возьму.

Филипка виновато улыбнулся.

Максим криком поднял собак. Накинув на плечо запасную лямку, весело гикнул. Санки стронулись и быстро покатились по откосу на лед пролива.

Каждый раз, когда полозья наскакивали на острые края заструг или осколки льда, Филипка протяжно стонал и скрипел зубами. Но Максим, не знающий жалости к физическим страданиям, только весело покрикивал на собак.

Упряжка быстро двигалась по проливу на Запад. Скоро темный силуэт острой горы, нависшей над Гусиным мысом, исчез за их спиной в серой дымке.

Когда Максим сделал первый роздых, на востоке заалела яркая полоса. Максим радостно вскрикнул и простер к ней руки.

Филипка открыл глаза на крик и тоже увидел огненную полосу полярной зари.

Он долго смотрел на нее. Даже тогда, когда санки снова заскрипели по снегу.

Так же, как недавно он был совершенно готов умереть, так теперь он спокойно и радостно готов был итти навстречу жизни. Он не удержался и сказал Максиму:

— Ты, Максим, друг мне. Я для тебя всю жизнь работать стану.

Максим приостановился. Переложил лямку на другое плечо.

— Ты не мой, ты артельный. Для артели писарем будешь.

— Я песцов на бумажку записывать буду, как агент, — уже спокойно подтвердил Филипка.

Погруженный в зимний полусон, Нью-Олесунд казался мрачным, почти неживым. Только в стороне копи изредка грохотали вагонетки. Иногда тишину прорезал тонкий свисток паровозика-кукушки. Домики рабочего поселка темнели толевыми стенами по сторонам глубоких снежных траншей-улиц. По одной из траншей, звонко скрипя полозьями, двигались две тяжело нагруженные нарты. Иенсен бежал впереди собак, направляясь прямо к высокому дому, стоящему немного на отлете, в стороне бухты.

Добежав до дома, Иенсен окриком уложил собак. Отряхнув налипший на ноги снег, уверенно взошел на высокое крылечко и постучал. На улицу упала полоска яркого электрического света.

— Господин губернатор дома?

— Да, прошу вас.

Разговор Иенсена с губернатором не был длинным. Протокол о смерти Яльмара Свэна был составлен коротко и ясно. Разрешение на вывоз с острова мехов, принадлежащих Иенсену, было написано по надлежащей форме. Единственно, что немного затянуло беседу, — отсутствие сведений о том, кто является наследником Свэна. Впрочем и этот вопрос был вскоре улажен, так как выяснилось, что весь свой промысел за этот год Свэн незадолго до смерти продал своему компаньону. Все, что после него осталось — снаряжение, да немного припасов, а из-за этого не стоило хлопотать.

Закончив официальную часть беседы, губернатор подал Иенсену руку:

— Желаю вам счастливого пути. Вы умно делаете, что хотите остаться на материке. С вас, пожалуй, довольно. Хотя на моей обязанности и лежит колонизация этой земли, но я в глубине души все-таки думаю, что гораздо лучше для детей нашей Норвегии искать счастия в других местах. Большинство из тех, кто на моих глазах приехал сюда искать счастье и богатства, не заработали ничего, кроме смерти или помутившегося рассудка. Вы один из немногих, составляющих исключение.

— Я думаю, — степенно ответил Иенсен, — здесь все дело в том, чтобы делать свое дело внимательно и аккуратно. А большинство из тех, кто едет сюда, не приспособлены к этому — ведь это люди, лишенные почвы под ногами. Ни у кого из них нет ни системы, ни желания много и честно работать.

— О да, господин Иенсен, я знаю, вы на них не похожи. Но ведь таких честных и трудолюбивых малых, как вы, к нам попадает немного. В этом-то и беда. Ну, счастливого пути. Кланяйтесь директору Бьернсен в Айсфьорде.

— Непременно, господин губернатор.

— Вы ведь с первым судном отсюда?

— Да, мне осталось один раз объехать базы, чтобы снять купленные у бедняги Свэна меха. Счастливо оставаться.

По траншеям-улицам звонко заскрипели полозья нарт. Иенсен бежал впереди собак. Они хотели было свернуть к одному из домиков, увидев перед ним свору собак, но Иенсен резким криком заставил их бежать прямо. Он не завернул даже в рудничную лавочку, чтобы поболтать с продавцем за кружкой кофе, как делал это всегда.

Иенсен торопился. Ему нужно было еще раз объехать все свои избушки по фьордам Свальбарда, чтобы собрать меха, купленные у Свэна.

Все становище провожало Филипку. Хотя фельдшер с радиостанции и вылечил ему ноги, но ходил он все-таки плохо, сильно прихрамывая.

— Ничего, тебе не ногами писать, — утешали самоеды.

Высаживая Филипку с карбаса на бот, уходящий в Белушью губу, где была расположена русская школа, Максим весело толкнул парня в бок:

— Не думай, парень, я долга не забуду. Как станешь писарем, потребую с тебя свою трубку.

Филипка застенчиво улыбнулся, неуверенно переминаясь на палубе.

Иенсен уверенно хлопнул массивной дверью банка. Он еще раз пощупал карман, куда сунул чековую книжку. Не спеша, останавливаясь перед витринами магазинов со всякой всячиной, шел по главной улице. Неповоротливые скупые мысли не могли нарисовать ни одной картины заслуженного двенадцатью зимовками благополучия. Иенсен скорее чувствовал, чем понимал, что это благополучие теперь у него в кармане.

В его воображении это благополучие рисовалось не иначе как ввиде неограниченного количества свободного времени и возможности всегда, когда угодно и сколько угодно, сидеть в теплой комнате. Хотя у него не было еще в Бергене своей комнаты и пока он еще не наслаждался ни одной минутой свободного времени, но он чувствовал, что все это в неограниченном количестве ожидает его впереди.

Дойдя до конца улицы, Иенсен остановился перед станцией феникюлера. Ему пришло в голову, что можно подняться на Флойен и весь день просидеть в ресторане, слушая музыку. Но сейчас же рядом с представлением о ресторане всплыла мысль о том, что это вероятно чрезвычайно дорого и нет никакого смысла выбрасывать деньги, когда можно получить то же самое гораздо дешевле. Он вспомнил про заведение фру Хильмы Бунсен.

— Свэн пожалуй был прав, у Хильмы вовсе не плохое виски и гораздо дешевле, чем на Флойене.

Поколебавшись минуту, Иенсен свернул к автобусной остановке и покатил на окраину, где в скромной, маленькой вилле помещалось заведение фру Хильмы.