Георгий Адамович - «…Поговорить с Вами долго и длинно и даже посплетничать…»: Переписка Г.В. Адамовича с Р.Н. Гринбергом (1953-1967)

• Название: «…Поговорить с Вами долго и длинно и даже посплетничать…»: Переписка Г.В. Адамовича с Р.Н. Гринбергом (1953-1967)
• Автор: Георгий Адамович
• Издательство: Библиотека-фонд "Русское зарубежье", Русский путь
• Жанр: Филология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-85887-309-X

Переписка практически целиком посвящена литературным темам (других точек пересечения, помимо литературных, собственно, и не было). Для истории «Опытов» она представляет собой первостепенный документ, как, впрочем, и для всей послевоенной литературы эмиграции.

К тому времени, как Роман Николаевич Гринберг (1893–1969) стал соредактором «Опытов», он имел за плечами богатую биографию: сидел в лубянской тюрьме (1921), был удачливым коммерсантом в Берлине (1924–1925), затем в Италии (1926–1929), биржевым игроком и меценатом в Париже (1930–1939), затем в Нью-Йорке (c 1940). Но к литературе его тянуло всегда, с юных лет, и редакторство «Опытов» и затем «Воздушных путей» было отнюдь не случайным эпизодом в его биографии, а, напротив, абсолютно закономерным и весьма успешным ее завершением.

Адамовича, как видно из переписки, Гринберг с самого начала привлек в «Опыты» как авторитетного автора и консультанта, советовался с ним по самым разным вопросам, от существенных до мелочей, и справедливо считал, что его присутствие в «Опытах» украсит и облагородит журнал.

После того как Гринберг ушел из «Опытов» в сентябре 1954 г., переписка на время затихла и вновь оживилась в январе 1959 г., когда Гринберг затеял издание «Воздушных путей» (1960–1967) и пригласил Адамовича к сотрудничеству. Окончательно переписка прекратилась осенью 1967 г., незадолго до кончины Гринберга.

Из книги: «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-x гг. в переписке русских литераторов-эмигрантов. М., 2008. С. 355–422.

---

Отпишите мне поскорей.

Ваш

42. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

4, Emilia с/о Heyligers

Nice, 13 авг<уста 19>59

Дорогой Роман Николаевич

Получил Ваше письмо. Постараюсь (без ручательства) исполнить Ваше желание и расширить «Темы», кое-что дослав Вам вместе с гранками. Беда в том, что я сейчас занят, как давно не был, и туп, тоже как давно не был.

Ваше предисловие «прочел с удовольствием»[139], как писал бедный Николай II.

Но нет ли ошибки в пятой строчке? «разнообр<азное> и смелое поэтич<еское> мастерство П<астернака>, начатое еще…»? Может быть, не «мастерство», а «творчество»? Мастерство не может быть «начато»[140].

Рецензию в «Н<овое> р<усское> с<лово>» напишу очень охотно, хотя это и не полагается сотруднику издания. Но Ваш страх перед статьей Аронсона, с отметками всем, как школьникам, и даже без мотивировки, понимаю и разделяю. Но в свое время предупредите его или Вейнбаума, что отзыв — за мной.

Я в Ницце до 15 сентября, a peu pres[141].

Шлю самый искренний привет Софии Михайловне.

Ваш Г. Адамович

43. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу

14.8.59

Дорогой Георгий Викторович,

Вы не могли, понятно, ответить на мое письмо от 5-го. Тем временем гранки посылаются Вам для корректуры. Очень надеюсь, что кое-что прибавится в смысле главок к «Темам».

Еще любопытствую, согласитесь ли писать рецензию? С газетами я устрою — с «Н<овым> р<усским> с<ловом>» и «Р<усской> м<ыслью>» — ввиду моих добрых отношений с господами В<ейнбаумом> и В<одовым>.

Ваш

44. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

4, av<enue> Emilia

с/о Heyligers

Nice, 18/VIII-59

Дорогой Роман Николаевич.

Сегодня получил гранки и немедленно возвращаю.

Добавить что-либо — нет времени, но зато есть в корректуре кое-где «авторские» правки, за которые — надеюсь — не взыщете!

Насчет рецензии я Вам писал. Но Вы, кажется, хотели бы от меня статьи в обеих газетах: это трудновато, и именно из-за этого, в связи со статьей

«Живаго» было у меня с Вейнбаумом недоразумение. А две разные статьи — тоже дело не легкое. Выберите, какая газета Вам предпочтительнее. По-моему — «Н<овое> р<усское> с<лово>». Тогда в «Р<усской> мысли» написал бы Терапиано (или, если Вы его опасаетесь, кто-нибудь из Нью-Йорка, там пишут, напр<имер>, Варшавский, Иваск и др.)[142].

Крепко жму руку.

Ваш Г. Адамович

Я пишу на Нью-Йорк, а не на адрес, Вами данный, т. к. не совсем его разобрал.

45. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

Nice, 27/VIII-59

Дорогой Роман Николаевич

Забыл в прошлый раз написать Вам вот что:

У Вас в предисловии сказано, что поэма Ахматовой в ее творчестве «единственная».

Нет, была поэма «У самого моря», напечатанная, кажется, в «Аполлоне» (1915 или 1916 гг.)[143]. Потом была какая-то другая, из нее были напечатаны только отрывки[144].

Так что слово «единственная» — неверно. Если не поздно, хорошо бы, по-моему, это исправить.

Ваш Г. Адамович

46. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу

31.8.59

Дорогой Георгий Викторович,

Условился с В<ейнбаумом>, что Вы будете писать для «Н<ового> р<усского> с<лова>». Относительно «Р<усской> м<ысли>» еще ничего не придумал. Не хотел Терапиано, потому что пишет он вяло, как если б его чернильница никогда не чистилась и полна пыли.

Уничтожьте, пожалуйста, мой листочек «от редакции». Вот исправленный экземпляр. Нужно было упразднить «единственная поэма» ввиду <того, что> «У самого моря» тоже назв<ана> ААА поэмой, хотя она мне такой никогда не казалась — это был «скорее свод ранней лирики, чем самостоятельный эпос».

Пожалел, что к «Темам» ничего больше не прибавили.

Книгу вышлю воздушным путем, как только выйдет.

Софья Михайловна Вам кланяется, а жму руку я.

Ваш

47. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу

2.9.59

Дорогой Георгий Викторович,

Наши письма скрестились. Я Вам благодарен за Ваши замечания.

Как видите, я поспешил исправить ошибку относительно «единственная». Напишите мне, как Вам нравится новая редакция «предисловия».

Что-то я должен сказать о том, что эта большая поэма — вещь необычная у А<хматовой>. В этом случае она пользуется поэмой как «жанром» трехчастного большого стихотворного произведения. Мне кажется, что этого рода «поэмы» стали популярны в России после символистов. Такие вещи писались Пастернаком, Асеевым, Маяковским, Тихоновым, Багрицким и др. Вообще, понятие термина «поэма» весьма неустойчиво. Да и форма такого произведения мне тоже не ясна.

Все это не суть важно, когда вещь — замечательна.

Жму Вашу руку.

Ваш

48. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу

24 окт<ября 19>59 г.

Дорогой Георгий Викторович,

почему-то Вы мне не отвечаете. Не могу понять. Послал открытку и спрашивал, куда послать «Воз<душные> пути» для отзыва? где Вы? Если б я знал, где Вы, то послал бы пока что корректуры сборника, чтоб облегчить Вам и ускорить знакомство с альманахом, который выйдет недели только через 2. И рецензия Ваша поспела бы, примерно, к выходу.

Ответьте мне, живы ли? А что, если Вас нет в Англии, перешлют ли Вам письмо туда, куда нужно? Вот — вопрос!

А это — листовка. Сама за себя говорит и просит откликнуться.

Ваш

49. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

Manchester, 26/Х-59

Дорогой Роман Николаевич

Я в Манчестере уже с неделю, но открытку Вашу получил только сейчас, т. к. переменил адрес[145].

Книгу лучше всего послать на адрес университета, т. к. я еще не уверен, где поселюсь окончательно.

G. Adamovitch

Russian Department

The University of Manchester

Manchester

Крепко жму руку.

Ваш Г. Адамович

Здесь я a peu pres[146] до 15 декабря.

50. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

Manchester, 14/XI-59

Дорогой Роман Николаевич

Получил сейчас альманах и Ваше письмо с вопросом: дошел ли он? Дошел. Успел только просмотреть Ахматову. Кажется, очень хорошо, а главное, tres poignant[147]. Напишу рецензию и пошлю в «Н<овое> р<усское> слово»

на будущей неделе[148], скорей в конце, чем в начале. У Вейнбаума она будет между 20–25 ноября. Помнится, Вы предупредили его, чтобы не давал Аронсону.

Ваш Г. А.

51. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу

6 дек<абря 19>59

Дорогой Георгий Викторович,

Посылаю Вам статью Вашу, как она сегодня получилась в газете[149]. Она очень хороша. Я Вам благодарен, и в ней Вы говорите много лестного обо мне[150], что всегда приятно.

Напечатана статья удивительно небрежно, а заголовок синтетических «Воздушных мостов» и не придумаешь. Может показаться, что кто-то нарочно устроил свинство, кто на стороне незадачливых «Мостов». Вейнбаум очень негодует на своих работников и сейчас только по телефону говорил мне, что произведет завтра «форменный разнос». Обещал какие-то исправления и извинения. Очень, в общем, смешно, и сегодня утром при виде этого чудовища мы долго протирали глаза, а после хохотали.

О Зайцеве у меня были колебания[151]. Честно скажу — не люблю его писаний ввиду их чрезвычайной сладости и слабости. Я о нем всегда почему-то думаю как о беллетристе и биографе, но не как о писателе статей. Теперь мне жаль, и я чувствую на расстоянии, как крепко он меня не терпит. Я послал ему книгу.

В моем предуведомлении (это лучше, чем «предисловие») я, конечно, должен был сказать, что не все я знаю.

Думаю, — об Ахматовой будут писать и писать и гадать. В этом смысле есть даже сходство с 10-й главой Онегина. Она, мне кажется, сумела не хуже П<ушкина> зашифровать. Кое-что я начинаю различать.

Успех, как будто, несомненен. Как всегда, каждый судит, как ему доступно и, чаще всего, какие у кого отношения (я говорю об альманахе в целом). Обо всем этом Вы сами хорошо знаете. Наибольшие страсти у наших политиков вызывает, понятно, Ульянов[152]. Вишняк негодует и с ним Александрова[153]. А статья У<льянова>, как Вы, вероятно, догадались, навеяна, отчасти, разговором Живаго с глухонемым в вагоне поезда. Последний — радикал и научился говорить, имитируя человеческую речь.

19-го у нас будет шумное чествование «В<оздушных> п<утей>», и мне грустно, что Вас не будет. Вам бы, ручаюсь, у нас было б приятно. Но скажите, как это возможно сделать? Приезжайте! (Не думайте, пожалуйста, что это подлое «словесное чванство» — я серьезно Вас зову сюда в гости, но Вам нужно сказать, когда и как Вы готовы приехать).