Журнал «Если» - «Если», 2012 № 08

• Название: «Если», 2012 № 08
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Александр ГРОМОВ. СО ДНА

Да что говорить об этих туземцах: и внешне, и внутренне они заслуживают только презрения… Во все исторические времена молодые карьеристы из метрополии придерживались подобных взглядов.

Памела САРДЖЕНТ. КЛУБНИЧНЫЕ ПТИЧКИ

Как ни распутывай нити, некоторые все равно оборвутся.

Максим ХОРСУН. ПОКИДАЯ «МАРРАКЕШ»

Этот нелогичный и непредсказуемый человеческий фактор…

Ольга МОИСЕЕВА. ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ

Ну, и как с ними найдешь общий язык? Легче извести «под корень».

Кен ЛЮ. ИСЧИСЛЯЕМЫЙ

Оказывается, математика, которая «доставала» нас в школе, уже тогда была способна изменить мир.

ЙОСС. СИНДРОМ ШАНГРИ-ЛА № 14

Хотя диагноз, поставленный человечеству, неутешителен, но сам автор относится к нему без паники.

Ян КРИЗИ. ДОРОЖЕ ЗОЛОТА

Всеобщее равенство можно понимать по-разному. И всегда есть искушение сделать его тотальным.

Руди РЮКЕР, Эйлин ГАНН. ЧЕЛОВЕК ИЗ УЛЬЯ

…на этот раз технологического.

Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ. НЕ В БОГА, ТАК ХОТЯ БЫ В ДАРВИНА…

Нынешний «Прометей», увы, не подарил людям огонь.

Вл. ГАКОВ. МЕЧТЕ НАВСТРЕЧУ

Вот мы и добрались до «шестидесятников». Кстати, золотое было время…

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Танки снова в моде. А уж о том факте, что это мистические создания, мы давно догадывались.

Сергей ШИКАРЕВ. ВЕЛИКИЙ УРАВНИТЕЛЬ

Быть таким, как все, на самом деле совсем не просто.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. РАСЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ

Каждый новый роман популярного пермского писателя неизменно привлекает внимание. Однако нынешней книге московский критик готов выставить счет.

РЕЦЕНЗИИ

В сегодняшнем «меню»: нестареющая классика, боевики, космоопера, социальная НФ — и писательское противостояние политкорректности.

КУРСОР

Его произведения воспитали четыре поколения любителей фантастики. И вот не стало живой легенды…

ПЕРСОНАЛИИ

Приятно встретить давно знакомые имена, не менее отрадно познакомиться и с новыми.

---

Я шагнул к Чужому. Белый моток вскинулся, пришелец выронил полусферу, вскочил на юбку, но пошатнулся, упал и стал отползать к стене, толкаясь лоскутами подола и трубками.

Привет, приятель! Я остановился, инопланетянин тоже замер.

И что ж это вы все время от нас бегаете? Смотри: я нестрашный совсем… жизнь тебе спас.

Лоскуты юбки и тонкие отростки трубок Чужого чуть подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Белые ворсинки веревок быстро сокращались, тут же распрямляясь вновь.

Я медленно опустился на пол. Уже чувствовалась нехватка воздуха.

Жаль, что ты так поздно очнулся… поболтать не получится.

Я неспешно открыл затворы и снял гермошлем. Не хотел умирать закупоренным.

Лицо щекотали легкие прикосновения, словно сверху, сыпались теплые пушинки. Они падали и, проникая сквозь кожу, сливались в тонкие ручейки, бегущие прямо по нервам. В голове возникали смазанные, наслаивавшиеся друг на друга картины и слышались неясные звуки — то ли голоса, то ли шум какого-то экзотического, незнакомого леса, и еще еле уловимо, но очень приятно пахло чем-то теплым и огромным, похожим на живую, ласковую сеть, соединявшую всех разумных в единое целое…

Неожиданно сквозь пелену странных образов проступили знакомые очертания рубки. Я резко сел, голова на миг закружилась, и все вокруг расплылось пятнами неправильной формы. В носу шевельнулось что-то мягкое, руки метнулись к лицу, но тут же вернулись назад, потому что хаос витавших в голове непонятных видений сменился упорядоченной информацией: я понял, что мягкий ворс в ноздрях делает воздух пригодным для моего дыхания.

Информация не была ни прозвучавшим в голове голосом, ни возникшим в сознании текстом; это, скорее, походило на быстрое воспоминание того, что я уже знал когда-то раньше.

Окружающее наконец обрело четкость, и я увидел сидевшего передо мной инопланетянина. От его белого мотка к моим ноздрям тянулись две пушистые веревки. Я знал, что они выделяют кислород, но, несмотря на это, с трудом подавлял желание немедленно выдернуть их из носа. Неприятен был не столько их вид (хотя, конечно, выглядело все это жутковато), сколько чувство полной зависимости от этого странного существа в разрезанном лазером костюме.

В руках оно держало полусферу: ее гладкая сторона мигала синим.

Я «вспомнил», что сейчас она запасает углекислый газ из воздуха и поглощает его гораздо быстрее, чем пришелец, поэтому, когда я дам знать, что атмосфера мне подходит, мой нос будет освобожден.

Прикрыв глаза, я стал просто ждать. Думать ни о чем не хотелось — сказывалось дикое напряжение последних часов. В голове крутилась каша обрывочных мыслей обо всем сразу и ни о чем конкретном… Кажется, я даже задремал на минутку, и мне вновь пригрезилась огромная ласковая сеть, соединявшая всех живущих…

А потом я увидел поток чистой прозрачной воды и очнулся. Чужой просил у меня пить. Первым делом я взглянул на датчик скафандра: состав воздуха на борту уже пришел в норму. Я показал пальцем на датчик, после чего выдернул веревки из носа. Инопланетянин тут же закрутил их обратно в моток, потом вытянул руку и коснулся моего лица. Я почувствовал дикую жажду.

— Понял, понял, сейчас. — Я вылез из скафандра и побрел в грузовой отсек. Чужой вскочил, тоже сбросил свой прозрачный костюм и двинулся за мной.

Он выпил три литра за пять минут. Себе я взял банку кваса и, прихлебывая его, смотрел, как вытянувшийся в длинную тонкую полосу лоскут юбки втягивает воду из канистры.

— Как ты дышишь, если углекислого газа на борту меньше процента? — спросил я Чужого.

Вообще-то я и не ждал, что он отреагирует на произнесенные вслух слова: просто попробовал, на всякий случай. Ответа, разумеется, не последовало — возможно, у инопланетянина и слуха-то не было.

Вытянув руку, я коснулся его гладких и немного прохладных пальцев-отростков и, закрыв глаза, постарался вспомнить, как полусфера выбросила воздух в исследовательской камере. Потом вообразил круг, поделенный на неравные сектора, каждый из которых соответствовал тому или иному газу в воздухе, и заставил пульсировать тот сектор, что отнимал у круга тринадцать процентов и обозначал углекислый газ.

Уверенный, что совершенно его запутал, я ждал сумбурного ответа, но Чужой на удивление точно понял вопрос. Он кивнул белым мотком, совсем как человек головой, и у меня возникла картинка: поле, плотно заставленное тарелками с едой — похоже, овсяной кашей. Эти тарелки символизировали углекислый газ. Сначала порций каши было столько, что ступить некуда, потом половина из них исчезла, затем пропала еще часть и еще. Оставшиеся тарелки теперь стояли метрах в пяти друг от друга, но, если их собрать, каши все равно хватало для пропитания…

Получалось, что Чужой не дышал углекислым газом, а ел его!

И тут до меня наконец дошло то, что я должен был сообразить уже давно. Три литра воды, поглощение углекислого газа и выделение кислорода!

— Растение?! — воскликнул я и неожиданно осознал, что наше общение перешло с образов и картинок на другой уровень. Мой мозг и его мыслительный аппарат наконец-то сумели преодолеть какой-то барьер и приспособились друг к другу, позволяя просто и быстро обмениваться мыслями.

«Почему же ты задыхался, когда у полусферы кончился ресурс? Если ты не дышишь, а ешь углекислый газ, то разве не можешь какое-то время жить без еды?»

«Вопрос, КАК жить… Я сильно пострадал во время аварии: много внутренних разрывов. Мы можем регенерировать, но для этого требуется большое количество постоянно поступающей энергии. Если процесс прервать, часть тканей навсегда отмирает. Труднее и дольше всего восстанавливаются самые сложные и тонко организованные, которые отвечают за мышление, полноценное единение с другими… а способность двигаться — это вообще наше самое уязвимое место… Можно мне побольше света?»

«Да ради Бога!»

Я включил дополнительную лампу. Чужой встал под нее и снова коснулся моей руки. На этот раз ко мне потекли не мысли, а удовольствие. Это было очень приятно: будто только пришел с мороза и греешься в доме, уплетая горячий наваристый борщ.

«Почему вы никогда не пытались вступить с нами в контакт?»

«Слишком разные принципы жизни. Вы хищники, убивающие, чтобы питаться».

«Есть и вегетарианцы!» — я прикусил язык, словно это могло внезапно вылетевшую мысль затолкать обратно в извилины.

«Вот-вот, — спокойно качнул головой инопланетянин. — Поэтому мы и держимся от вас подальше. Считается, что между нашими расами понимание невозможно».

Имен у Чужих не было: их роль играла «манера» мыслить. Разум каждого имел свои неповторимые черты — такие же индивидуальные, как отпечатки пальцев у людей, но мне эта разница была недоступна, ведь я не имел возможности сравнивать! А если бы даже имел, то как использовать это отличие в качестве обращения? Поэтому я сам придумал ей имя — Лилия.

Почему ей? А что, я разве не сказал?

Когда мы уже прибыли к освоенной зоне, выяснилось, что у них тоже есть мужские и женские особи.

«Но ты же все время говорила от мужского лица!» — поразился я.

«Я не говорила, я просто передавала информацию, а в слова ее переводил ты сам», — верх «луковицы» Лилии порозовел, и я понял, что это означает удивление.

Она подошла к центральному обзорному экрану и неподвижно застыла, глядя на приближающийся катер санитарно-карантинной службы.

Я вспомнил, как всего несколько часов назад так же стоял здесь. Вероятность того, что кто-то вдруг окажется там, вне освоенной зоны, безжалостно стремилась к нулю, но я все равно до боли в глазах всматривался в экраны, словно мог одной только силой своего взгляда отменить бесстрастные показания локаторов и вызвать из пустоты аута спасательный корабль… А потом я боролся за жизнь Лилии, еще не зная, что этим продлеваю свою и что мы оба словно второе дыхание получаем.

Маленькая фигурка с мягким ореолом белых ворсинок на голове и тонкими, чуть разведенными в стороны зеленоватыми руками… Одинокий росток иной жизни под пристальным взглядом занятого людьми пространства…

Не скоро же теперь она попадет домой! Да и меня тоже вряд ли быстро отпустят. Ну ничего, будем утешаться тем, что навсегда войдем в историю!

Я подошел и взял ее за тонкие пальцы, ожидая волны страха, но вместо этого почувствовал интерес и обращенную ко мне ярко-зеленую улыбку — в том, что Лилия не боялась, была и моя заслуга.

— «Олсо», бортовой номер 1236-5с, приготовиться к стыковке.

— К стыковке готов, — ответил я и подумал, что как бы ни сложились отношения между людьми и разумными растениями, одно уже известно наверняка.

Понимание возможно!

Видеодром

Приквел

Андрей Щербак-Жуков